Дассария - Абай Тынибеков

Даввий тут же оповестил Дассарию. Тот был крайне возмущён поведением нового властителя аримаспов, но во имя общего дела повелел Даввию со всеми его войсками приблизиться к северным рубежам, дабы в случае необходимости успеть оказать помощь ушедшим собратьям.

* * *

Семидесятитрёхлетний шаньюй хуннов Мотун, проведший бóльшую часть жизни в битвах и завоеваниях, последние три года проведя в мире со своими южными соседями, саками, уже было стал привыкать к спокойному сосуществованию с ними, желая встретить быстро надвигающуюся старость и неминуемую смерть в кругу многочисленных внуков, как вдруг по весне саки дали о себе знать, войдя сорокатысячным войском на его территорию. Тревожные вести о том, что отдельные сакские племена, расположенные на их восточных окраинах, готовятся к возобновлению сражений, начиная с прошедшей зимы доходили до него не раз, но, имея сведения от лазутчиков о всеобщем и довольно сложном положении во всех их землях, связанным с прошедшей десятилетней изнуряющей войной, он до последнего момента не верил, что они решатся на это. Куту сянь-вану им было направлено веление об обязательном разгроме армии саков. Впервые за всё время войны с ними Мотун приказал Куту не дать ни одному из воинов саков вернуться обратно к своим очагам, а их головы обозами доставить к нему как главный трофей для изготовления традиционных чаш из черепов.

Предстоящую битву шаньюй считал последней для саков, и таким своим жестоким повелением он решил завершить все военные действия с ними, показав всему миру свою мощь и абсолютное превосходство, тем самым преследуя цель устрашить каждого, кто пожелает вступить с ним в подобные отношения и попытается вести переговоры с ним с позиции силы, раз и навсегда напрочь отбив желание посягать на свободу его народа.

* * *

Царь Илира, пройдя границу с хуннами и уничтожив все вставшие на его пути дозорные отряды, разделил свои войска на четыре части и двинул их на четыре ближних стойбища. Он был уверен во внезапности своего нападения. Несмотря на наступившие сумерки, не теряя драгоценное время, он начал одновременную атаку вражьих лагерей. Повозки, выставленные цепью перед его воинами, были подожжены на расстоянии. К удивлению саков, в них не оказалось лучников, как это было всегда. Даже препятствующих растяжек между ними на этот раз не было, что вселило в них ещё большую уверенность в неожиданности их нападения. Как только они многочисленными потоками устремились в эти проходы, видя в небольшом отдалении огни селений, те тут же потухли, погрузив их во мрак, и в этот же миг вся округа вдруг наполнилась странными ужасающими звуками: сотрясающим землю грохотом и ревущим гулом. Ничего не понимая, саки продолжили наступление, и уже через полсотни шагов столкнулись с несущейся на них плотной ревущей и мычащей массой. Огромные стада быков и коров, выпущенные из загонов и подгоняемые ударами плетей всадников, налетели на саков, разъярённо врезавшись в них мощными телами, опрокидывая их острыми рогами, топча их копытами и сметая с пути. То, что случилось несколько позже, уже нельзя было назвать сражением. Промчавшиеся в открытую степь обычно тихие, покладистые животные, превращённые хуннами в живой и всесокрушающий таран, оставили за собой сплошное месиво из израненных людей и лошадей. Уцелевшие, но разрозненные группы саков были мгновенно окружены и взяты в плен сотнями брошенных на них арканов. Возле всех четырёх стойбищ хуннов с саками случилось то же самое. Задолго до полуночи войска Илиры были наголову разгромлены. Куту сянь-ван блестяще исполнил приказ великого шаньюя Мотуна. Такой быстрой победы, да ещё без понесённых людских потерь, хунны никогда не добивались.

Два дня царь Даввий ждал гонцов от Илиры, но они так и не появились, а вскоре по земле пронеслась страшная весть: объединённая армия аримаспов и даиев была полностью уничтожена. По приказу Дассарии Даввий повернул обратно.

Двадцать тысяч отрубленных голов сакских воинов были погружены на обозы и направлены в ставку шаньюя. Вслед за ними повели столько же связанных пленных, среди которых шёл и сам Илира. Собрав в главном поселении всех оуто-ванов стойбищ и акимов родов, шаньюй Мотун устроил празднования в честь победы, одержанной Куту сянь-ваном. На большой поляне недалеко от ставки все пленные саки во главе с царём Илирой были прилюдно обезглавлены. В огромных котлах на жарких кострах были выварены все их черепа, из которых мастеровые изготовили чаши для питья. Страшный трофей стал украшением многих хуннских жилищ, являясь свидетельством их могущества.

Сорокапятилетний племянник великого шаньюя Куту сянь-ван отныне всем народом воспринимался единственным будущим его преемником. Он и его полководцы были щедро вознаграждены Мотуном. Отбывая через день в свои становища, их воины вели с собой несметное количество скота.

* * *

Горе, постигшее племена аримаспов и даиев, было настолько велико, что многие их старцы не пожелали больше находиться под этим небом и, взяв с собой лишь посохи, разбрелись по бескрайним степям, после чего их никто уже больше не видел и ничего о них не слышал. Потеряв сыновей и внуков, они предпочли жалкому и бессмысленному существованию мучительную и голодную смерть. Оставшиеся немощные старики и старухи, женщины и дети как могли помянули погибших и стали раздумывать над тем, как жить дальше. Прибывший в их края Дассария попытался оказать им помощь, но люди не хотели общаться с ним, отворачивались от него, всячески избегая встреч, молча и понуро, словно тени, проходя мимо, не желая принимать ничего из того, что он привёз с собой. Когда появился Даввий, к нему под руки вывели подслеповатого, самого старого жителя селения и шёпотом объяснили ему, кто перед ним. Поведя невидящим взором по сторонам, услышав топот копыт скакуна царя тиграхаудов, тот освободился от поддержки, шагнул к нему и плюнул на землю. Это и было выражением наивысшего презрения всех живых аримаспов и даиев молодому правителю их союзников за то, что он оставил в беде Илира и его армию. Таким образом старик показал ему, что отныне они уже не собратья, а враги. Даввий с трудом выдержал нанесённое ему оскорбление, развернулся и покинул ставку покойного дяди.

Через десять дней в полдень дальние дозоры массагетов и тиграхаудов, расположенные на юго-востоке сакских земель, стали очевидцами жуткого события. Вереницы гружёных обозов, табуны лошадей, большие стада крупного и мелкого скота, ведомые молодыми женщинами аримаспов и даиев, во главе с царём Галхисом продвигались мимо них сплошным потоком. Они навсегда уходили в