Дантал - Абай Тынибеков

Вождь Ваха, расположившись на невысоком кургане, очень внимательно наблюдал за битвой. Половина его войск находилась рядом. Он понял тактику противника. Оставив при себе двадцатипятитысячный резерв и разделив остальных на две половины, он двинул их с двух сторон, клещами охватывая всех: и своих, и саков. Только теперь началась по-настоящему кровавая битва. Сакские вожди уже не могли совершать привычные для них манёвры и оказались в кольце, причём оно впервые было не таким, которые доводилось им видеть. Враг находился и внутри, и вокруг.

* * *

Дантал, зная от своих лазутчиков о приготовлениях сарматов к скорому наступлению, не дожидаясь вестей от вождя Вилиеста, двинулся к нему с Трафардаром, ведя сорок тысяч войск, половина из которых была его личной гвардией. По его велению на помощь к Вилиесту и остальным четверым вождям, что были с ним, спешили с востока вождь Клибер и из центра – вождь Земба. Гонцов от вождя Вилиеста он перехватил ещё в полудневном переходе к долине, где теперь уже шло сражение и откуда были слышны его зловещие звуки. Вожди Клибер и Земба прибыли вовремя и ждали подхода царя.

* * *

Саки дрались ожесточённо, но численно почти вдвое превосходящий противник всё сильнее сжимал их в своих смертельных объятиях, рассекая и дробя на части, громя их в плотном окружении.

Неся огромные потери, сакские вожди всё чаще поглядывали в южную сторону в надежде увидеть подмогу.

* * *

Дантал вывел скакуна на холм и окинул взором долину. Напоминая собой множество небольших островков среди бушующего моря, разрозненные отряды его отважных массагетов продолжали неравное сражение, не уступая врагу и не давая его полчищам захлестнуть их одним решающим последним наплывом.

– Трафардар, ты со своими тысячами ударишь прямо отсюда, – повелел верховный главнокомандующий.

– Повинуюсь, правитель, – склонил голову тот и спешно удалился.

– Клибер, ты обойди справа и вступай в бой, – продолжая смотреть вдаль, вновь повелел Дантал.

– Повинуюсь, правитель, – склонил голову Клибер и также устремился к своим войскам.

– Земба, ты сокруши их слева, – взглянув ему в глаза, как бы попросил его Дантал.

– Повинуюсь, правитель. Всё сделаю, – и он, склонив голову, спустился с холма.

Прибывшие войска с ужасающим воем ударили по врагу с трёх сторон.

– Ну а теперь наступил и мой черёд. Пришла и моя пора, – тихо произнёс Дантал, плавным шагом ведя скакуна вниз с холма.

Обойдя со своей гвардией долину с левой стороны, видя, как его войска быстро одолевают противника, он, не вступая пока в битву, приблизился к возвышенности, на которой стоял одинокий всадник – главнокомандующий вражьими войсками вождь аланов Ваха по прозвищу Кровавый.

За холмом находился его последний резерв.

* * *

– Зубар, Борус, Зайдана и «твердотелые» – за мной! Габу и Дуару, ведите гвардию вон на тех! – скомандовал Дантал и рванул с места своего жеребца.

Ваха взметнул руку и, указав в его сторону, нахлёстывая коня, ринулся навстречу, быстро спускаясь по пологому склону.

Дантал летел к нему, на скаку выкрикивая:

– Взять его в кольцо! Не трогать! Он мой!

Из-за холма лавиной выскочили аланы, сразу столкнувшись с гвардией Дантала. Греки и «твердотелые» на ходу разделились надвое и двумя колоннами стали обтекать их вождя, отсекая всех его воинов, замыкаясь за ним в клин. Ваха даже не заметил, как вдруг оказался один среди странного по виду отряда противника. Он остановил коня и озирался вокруг, ещё не понимая, кто эти воины и как вести себя дальше. Греки и «твердотелые» перестроились, образовав квадрат, через одного развернувшись на внешнюю сторону.

Дантал осадил коня и стал шагом приближаться к предводителю аланов. Кроме них двоих в середине оцепления никого не было. Остановив взор на Дантале, Ваха яростно ударил плетью скакуна и помчался на него, размахивая над головой мечом. Дантал также ринулся к нему навстречу. Ваха очень быстро налетел на него, нанося размашистый удар, но Дантал отклонился и тут же сбоку полоснул его акинаком в область живота. Конь алана пронёс его дальше и, перейдя на шаг, вскоре замер. Низко согнувшись к гриве, Ваха не двигался. Дантал развернулся и подлетел к нему, замахнувшись для удара, но тот даже не пошевелился. Дантал протянул руку и толкнул его в плечо. Вождь аланов плавно сполз на землю и упал навзничь. Большая рана ровной полосой зияла на его животе. Из неё толчками выталкивались сгустки крови. Ваха Кровавый был мёртв.

Вскоре Дантал с двумя сотнями греков и тысячью «твердотелых» обрушился на последний резерв аланов, дерущихся с его гвардией.

* * *

Следя через своих затаившихся дозорных за тем, как в утреннем тумане переправляются через Окс сотни хорезмийских наёмников, вождь Суссанг отходил, давая возможность им всем перебраться на свой берег. Он не знал численности врага, но когда они вступили в степь, он понял, что их не меньше пятидесяти тысяч.

Войска вождей Бандосара и Винсары находились с двух сторон от противника, тихо вползавшего вереницей всадников в сакские земли, словно голодный змей, начавший охоту. Дождавшись, пока слегка рассеется предрассветная дымчатая пелена, саки первыми проявили себя, также тихо подступив к врагу и внезапно осыпав его тысячами стрел. Они наплывали на него лавинами, заставляя сбиться в плотную массу, затем стали кружить вокруг, расстреливая издали из своих огромных луков.

Хорезмийцы, не ожидавшие такого скорого начала сражения с ними, попытались отойти обратно к реке, но было поздно, их отсекли от неё. Саки были повсюду. Ответные выстрелы наёмников не достигали цели, и дать должный отпор, как они ни старались, у них не получалось. Раз за разом саки приближались к ним всё ближе и ближе и вновь откатывали, скашивая их внешние ряды. Потерь среди хорезмийцев было очень много, но они ничего не могли поделать с преобладавшим над ними врагом, к тому же избравшим такую непреодолимую для них тактику ведения боя. Их командующий, видя бесполезность предпринимаемых попыток вырваться из окружения и желая покончить резню, отделился от своих воинов, подняв руку, но тут же был сражён наповал метко пущенной стрелой.

Сакские вожди, строго исполняя веление Дантала не брать никого в плен, продолжали ужасную карусель смерти, нещадно уничтожая врага, при этом оставаясь в недосягаемом для него отдалении. Всё, что теперь происходило, уже не могло называться сражением, а больше напоминало массовую казнь. Силы противника таяли с огромной быстротой, и уже к полудню были добиты последние