Последняя война Российской империи - Сергей Эдуардович Цветков

Гольца, командующего турецкими войсками в Месопотамии. Тело его было привезено в Берлин. Во время поминальной службы в рейхстаге 18 июня у генерала Мольтке, выступившего с прощальной речью, случился сердечный приступ. Он скончался на месте, до приезда врачей.

Кайзер, несмотря ни на что, продолжал демонстрировать решимость: «В 1870 году судьба войны была решена в Париже. На этот раз это произойдет в Вердене».

В первых числах июня три германских корпуса (I баварский, X резервный и XV армейский) после страшной бомбардировки ринулись на французcкие позиции на правом берегу Мааса, у форта Во. Ширина фронта атаки составляла всего 5 км, на один квадратный метр земли приходился один германский солдат. На второй день наступления 600 защитников форта были окружены и отрезаны от французского тыла. Командир гарнизона майор Реналь отверг предложение о капитуляции. Вместе со своими людьми он укрылся в подземных коридорах, где воздух был настолько сперт, что невозможно было зажечь свечу или керосиновую лампу. Защитники форта упорно держались, несмотря на попытки немцев выкурить их удушливым газом и огнеметами. Но все старания французских войск прорвать блокаду также натыкались на стену заградительного огня и не имели успеха. Поскольку радиосвязь не работала, то о дальнейшей судьбе героического форта французское командование узнавало по редким донесениям, доставленным почтовыми голубями или переданных посредством световых сигналов:

«Противник в западной части форта создает минную камеру с целью взорвать своды форта. Быстро откройте артиллерийский огонь» (утро 5-го июня). И несколькими часами позже: «Не слышим вашей артиллерии. Атакованы газами и горящей жидкостью. Находимся на пределе сил».

«Необходимо, чтобы я был освобожден в эту же ночь и чтобы немедленно прибыли запасы воды. Я дошел до предела моих сил» (ночь с 5-го на 6-е июня).

«Наступайте, прежде чем мы окончательно не погибли. Да здравствует Франция!» (6-е июня).

Все это время защитники форта страдали от неодолимой жажды. В отчаянии они облизывали влажные стены и пытались пить собственную мочу. Наконец, 7-го числа, в половине четвертого утра из форта была получена последняя незаконченная фраза: «Не покидайте…». Майор Реналь решил, что дальнейшее сопротивление невозможно и приказал своим людям сложить оружие. За шесть дней непрерывных боев гарнизон форта Во потерял 100 человек, а немцы – 2740.

Сдавшимся были оказаны воинские почести, причем кронпринц Вильгельм лично вернул саблю майору Реналю.

После падения форта Во ожесточенные бои закипели возле деревни Тиамон, где печальную известность приобрела «Штыковая траншея» – место гибели двух французских батальонов 137-го пехотного полка. Немецкой атаке здесь предшествовала артподготовка, продолжавшаяся больше суток. Очевидец майор Бувар вспоминал, что от взрывов снарядов больших калибров земля колебалась, «словно тесто в квашне». Потери оборонявшихся были очень велики. Около пункта медицинской помощи кровь потоками лилась в траншею.

К утру 12-го земля на позициях превратилась «в толстый плотный слой размолотой мешанины», на которой было «трудно даже стоять». Большинство солдат «Штыковой траншеи» было погребено заживо, роты сократились до 30 человек, вместо 164-х, которые накануне прибыли на позицию. Забившиеся землей винтовки были непригодны для стрельбы. В 6 часов утра словно из-под земли выросли немцы. Уцелевшие французы примкнули штыки и в короткой рукопашной устлали своими телами дно развороченной траншеи.

Во второй неделе июня во французской обороне засияли бреши. Французские войска несли огромные потери. «Кровавая баня, резня, бойня, – вспоминал эти дни рядовой Альбер Жубер, – я просто не могу найти подходящего слова, чтобы выразить свои чувства. Ад не может быть стол ужасен».

И вдруг немцы приостановили атаки – германское командование занялось переброской дивизий и артиллерийских батарей на Восточный фронт. 19 июня в телеграмме генералу Петэну Жоффр констатировал, что «успехи русской армии изменяют общую обстановку». И если всего несколькими неделями раньше французский главнокомандующий не верил в спасение с востока, то теперь он через своего военного представителя в Ставке требовал, чтобы русское наступление продолжалось с неослабевающей силой.

Тем временем Верденское сражение вступило в свою критическую фазу. 22 июня германская армия предприняла последнюю отчаянную попытку преодолеть французскую линию обороны, которая теперь проходила через форт Сувиль, всего в трех-четырех километрах севернее Вердена. Снова французские траншеи накрыл огненный смерч; больше ста тысяч снарядов были начинены смертельным газом. Собранный 60-тысячный ударный «кулак» (элитный «Альпийский корпус» и горная дивизия Баварской гвардии) совершил невозможное – 23 июня, во второй половине дня, его авангардные части пробились к стенам форта Сувиль. Впереди маячили крыши Вердена и разбитые артиллерией стены городского собора. Но, измученные жарой и жаждой, солдаты отказались идти дальше. Наступательный порыв германской армии иссяк. Французская контратака отбросила нападавших на исходные позиции. Одним из немцев, не дошедших в тот день до Вердена, был лейтенант Фридрих Паулюс, которому через 26 лет предстояло остановиться перед другой неприступной твердыней – Сталинградом.

24 июня глава французского правительства Аристид Бриан прибыл в штаб-квартиру генерала Хейга, чтобы лично побудить его ускорить наступление английской армии на Сомме. Британский командующий распорядился начать артподготовку. В тот же день Фалькенгайн скрепя сердце отдал приказ кронпринцу Вильгельму остановить германские атаки под Верденом: «В виду того, что поставленные цели не смогли быть достигнуты, время перейти к абсолютной обороне».

VII

Первоначальный план летнего наступления на Западном фронте, разработанный на конференциях в Шантильи в конце 1915—начале 1916 годов, предполагал участие в операции 25—30 английских дивизий и 39 французских. Но Верден опрокинул все расчеты союзников. Французские резервы таяли на глазах. К началу июля из предназначенных для Соммы 39-ти французских дивизий в наличии осталось 18, в связи с чем полосу прорыва пришлось сузить с 70-ти до 45 километров. Соответственно изменилось и распределение ролей. Если изначально планировалось, что главный удар нанесут французы, то теперь стратегическое первенство перешло к британским войскам (4-я армия генерала Генри Сеймура Роулинсона). Хейг намеревался разом взломать линию германских укреплений в районе Позьерского гребня и бросить в прорыв британскую кавалерию. Командир одной из кавалерийских бригад писал, что ему было приказано «одним порывом, карьером пронестись до Камбрэ, окружить его и отрезать железные дороги, ведущие на восток».

С немецкой стороны позиции на Сомме обороняли части 2-й армии генерала Фрица фон Белова. Все ее резервы оттянули на себя Верден и Восточный фронт. Однако немцы занимали господствующие высоты на всем протяжении фронта, а система укреплений за два года была доведена ими до совершенства – превосходно оборудованные блиндажи глубиной до десяти метров, глубокие коммуникационные траншеи, бетонированные пулеметные гнезда, которые при необходимости могли вести продольную стрельбу по собственным траншеям, колючая проволока толщиной с палец на железных столбах… Как только