Сестры Мао - Гэвин Маккри

на предплечье, вызванную стрессом последних нескольких дней. Присутствие этих людей оказывало на него сильное воздействие; Айрис чувствовала это по его хватке, по тому, как его рука напрягалась, когда кто-то подходил, и ослабевала, когда собеседник удалялся.

Хотя Дорис все еще была в поле их зрения, угнаться за ней было трудно, потому что она была повсюду. То здесь, то там проскальзывала в пустоты. Приветствовала людей, знакомила их с другими. Приближалась к тем, к кому никто другой подойти не осмеливался. Отстраняла важных людей в своей собственной добродушной манере. Дорис, очевидным образом не имеющая никаких социальных стигм, не отягощенная акцентом и происхождением, ловко превращала собрание в вечеринку.

Они, отец и дочь, пробились сквозь толпу, двигаясь быстрее Дорис, потому что были грубее, но потом внезапно потеряли ее из виду.

Предположив, что она могла выйти на улицу, они прошли через главный вход. Под навесом, покрытым полупрозрачным красным гофрированным пластиком, отраженный свет играл на лицах людей. Не заметив среди них Дорис, Айрис окинула взглядом террасу, освещенную бумажными фонариками, тоже красными, которые были подвешены к фонарным столбам в честь открытия театра. Вдоль тротуара тянулась вереница такси; в их окнах отражалась неоновая надпись «ВОСТОЧНЫЙ ВЕТЕР». На противоположной стороне дороги, в мягких красных лучах, слонялась банда местных мальчишек. На их лицах было написано: «Что там происходит?» Зрители зрителей.

– Извините, – произнес молодой человек слева от Пола. – Вы Пол Брэдберн?

Отец, будучи узнанным, почувствовал дискомфорт и начал приводить себя в порядок.

– Я хочу просто сказать, – продолжил мужчина, – что я действительно восхищаюсь…

Пол прервал его, указав на сигарету, которую тот курил:

– Можно?

– Конечно, – сказал мужчина. – Давайте я принесу вам новую.

– Эта сойдет. Просто хочу сделать затяжку.

Мужчина протянул недокуренную папиросу. Айрис смотрела, как отец со смаком затягивался. Потом бросил сигарету на землю и растер подошвой ботинка.

Вернувшись в театр, Айрис мельком увидела черную шевелюру Дорис у бара и указала на нее. Они направились туда; оба улыбались при мысли, что прямо сейчас люди на улице обсуждают их.

Отец тронул Дорис за плечо. Девушка обернулась: не она.

– Извините, я думал, вы…

– Пол, дорогой, приятно те…

Но они уже уходили:

– Спасибо, извините, да, спасибо, что пришли, мы еще поговорим…

Пол помахал Саймону за барной стойкой: «Ты не видел Дорис?»

Саймон коснулся уха, чтобы показать, что из-за шума не слышит его.

«Ты видел Дорис?» – беззвучно сказал Пол, выразительно двигая челюстью.

Саймон поднял бутылку вина: «Хочешь немного?»

«Я ничего не хочу. Ты видел?»

Саймон, заметив Айрис, помахал ей рукой, а Айрис помахала в ответ. В один бокал он налил вино, в другой – лимонад и поставил их на стойку. Они протиснулись сквозь толпу. Ее отец спугнул кого-то с табурета и усадил на него Айрис. Она сделала глоток лимонада: крайне редкое лакомство.

Саймон взъерошил ей волосы:

– Хорошо?

Она рыгнула.

Саймон рассмеялся.

Ее отец указал на вино.

– Я не хочу.

– Это не для тебя.

Саймон подвинул стакан к человеку на соседнем табурете.

– И снова здравствуйте, юная Айрис, – сказал мистер Ливер. – Развлекаетесь?

Айрис не могла ответить, потому что набрала лимонад за щеки и пыталась выпустить газ через нос.

– Знаешь, кто этот господин? – обратился Саймон к ее отцу.

Тот посмотрел на мистера Ливера: «Нет».

– Это отец Дорис, – сказал Саймон.

– О. – Пол пожал руку мистеру Ливеру. – Вы пришли.

– Пол пригласил меня. Было бы невежливо не принять приглашение.

– Ха, да, ну, я рад, что вы получили приглашение. На самом деле совпадение, что я с вами столкнулся, я просто искал…

– Вы, должно быть, тот самый брат, – сказал мистер Ливер. – Пол рассказывал мне о вас.

– В смысле? – спросил отец, нахмурив брови в замешательстве.

Саймон поймал взгляд Пола и быстро покрутил пальцем у виска, подавая ему знак, что мужчина не в себе или что-то в этом роде.

Айрис выплюнула лимонад в бокал и издала смешок.

Саймон вытер пролитый лимонад салфеткой и строго посмотрел на нее.

– Да, мистер Ливер, – сказал ее отец, повысив голос и стараясь четче выговаривать слова, – приятно наконец-то с вами познакомиться.

– Вы совсем не похожи друг на друга, – сказал отец Дорис, ткнув пальцем в пространство между Саймоном и Полом.

– Люди любят так говорить, – ответил отец Айрис.

– Вы тоже были на войне? – спросил мистер Ливер. – Вы в возрасте.

– Передумал, – сказал Пол Саймону, кивнув на бутылку вина, – дай бокал.

Саймон пошел за бокалом.

– Простите, – сказал мистер Ливер. – Я вас обидел?

– Конечно нет.

– Иногда я не слежу за словами. Нечасто выхожу, вот в чем дело.

– Я рад, что вы пришли. Дорис особенная для меня и для всех нас. Без нее ничего не вышло бы, она нам очень помогла. Вы должны ею гордиться.

– В следующий раз она сама захочет выйти на сцену.

– О, это нам не грозит. Ее таланты определенно из другой области.

Мистер Ливер покачал головой, как бы говоря, что не понимает, о каких талантах идет речь и зачем они нужны в месте вроде этого.

– Прости, я спрошу, почему ты тоже не за барной стойкой? Посмотри на своего бедного брата.

Он жестом указал на Саймона, который наливал вино ее отцу. – Делает все дела один. В его состоянии.

Пол поднял свой бокал.

– Вы абсолютно правы. Теперь, когда пьеса поставлена, я чувствую себя совершенно бесполезным.

– Что с вами? – спросил мистер Ливер.

А потом, обратившись к Саймону, повторил:

– Что с ним не так? Почему он ничего не делает?

– Не переживайте о моем брате, мистер Ливер, – сказал Саймон, вытирая прилавок и подмигивая Полу. – Мы даем ему много работы. За кулисами.

– Надеюсь, что так, – сказал мистер Ливер. – Дьявол – это Бог, который бездельничает на седьмой день.

Ее отец выпил вино в четыре глотка. Пока пил, он смотрел на Саймона.

– Вы хотите знать, что я думаю о пьесе? – спросил мистер Ливер. – Я тут говорил Полу…

– Вы путаете имена, мистер Ливер. Он Саймон. Я Пол.

– Что-что?

– Я сказал… Не берите в голову.

– Я как раз говорил Полу, что в этой пьесе нет особого сюжета, правда ведь? Я не понял ни слова, но смотреть мне понравилось.

– Спасибо.

– О Китае я ничего сказать не могу, даже если бы меня попросили.

– Ну надо понимать, что Китай – только фасад, а пьеса на самом деле об Англии. О Европе. О борьбе здесь.

– Да ну, я бы и не догадался. Это прошло мимо меня.

Ее отец глотнул из нового бокала вина:

– Дело в том, мистер Ливер, что, когда становишься как мы,