Дантал - Абай Тынибеков

оставив шутливый тон, Зайдана замер. – Значит, ты хочешь, чтобы твой народ был повержен в беду? Народ, который только при тебе начал достойно жить. Народ, свято верящий в тебя и связывающий своё будущее только с тобой. Ты, столько сделавший для него, хочешь его обезглавить, добровольно склонившись перед этим коварным кровопийцей? Да ты знаешь, что будет с твоей землёй завтра? Я отвечу тебе. Её постигнет та же участь, что постигла когда-то Урарту. Прошу тебя, не совершай своей первой в жизни глупости и доверься мне. Ты ведь знаешь, что пока есть хоть одна возможность избежать беды, надо ею воспользоваться. И вот ещё что. Ты должен понять меня, как никто другой. Скажи мне, что за жизнь у меня? Сытно есть и сладко спать я устал. Позволь мне поступить так, как я хочу всей душой.

Дантал устало опустился на место. Он долго думал. Наконец, приняв решение, он поднялся и стал снимать с себя верхнюю одежду.

Когда они закончили переодевание, Дантал обнял Зайдану и через силу прошептал:

– Прощай, мой брат.

– Прощай и ты, мой единственный брат. Мне пора, – Зайдана откинул полог и скрылся в темноте.

* * *

Командующий личной гвардией Бадрага полководец Фу, дождавшись полуночи, выскользнул из своего шатра, увлекая за собой четверых рослых воинов. Бесшумно ступая, он тенью метнулся к соседнему шатру, подождал подхода остальных и, подняв руку, замер, оглядываясь по сторонам. Кругом стояла тишина. Скрытно петляя между жилищами, он быстро приблизился к главному гостевому шатру. Осторожно подойдя к его входу, он прислушался, затем, оглянувшись на своих людей, прошептал:

– Тафай.

Воины влетели в шатёр. Фу был замыкающим. Предводитель массагетов, их верховный правитель Дантал крепко спал, безмятежно раскинувшись на коврах. Четверо здоровяков разом навалились на него. Тот, что был крупнее других, зажал ему рот ладонями и всем телом лёг на его голову. Вскоре жертва перестала сопротивляться и обмякла.

– Фсе фон отсюта, – прошипел полководец, подошёл к убитому и низко склонился над ним, удостоверяясь в его смерти.

* * *

Ранним утром в ставке неожиданно загрохотали барабаны, оповещая её обитателей о том, что что-то произошло. Массагеты быстрее других выскочили из шатров и побежали к главной площади.

Вождь Такмар вместе с сыновьями Дантала был во главе. Перед входом в свой шатёр, низко склонив голову, стоял Бадраг. Перед ним на расстеленном ковре лежало чьё-то тело, накрытое белой тканью. Когда толпы народа окружили площадку, он поднял руку, призывая к тишине. Все затаив дыхание смотрели на него.

– Доблестные массагеты, мужайтесь! – скорбным голосом начал он и тут же умолк. Окинув всех суровым взглядом, он вскоре продолжил: – Случилось непоправимое горе! Сегодня ночью скончался ваш великий властелин, непревзойдённый правитель, друг моего народа, светлейший царь Дантал! Его натруженное горячее сердце внезапно перестало биться.

Все ахнули. Бадраг замолчал. Карий, Рум и Такмар подбежали к лежащему телу и откинули ткань. Верховный правитель и отец был мёртв. Его лицо, как всегда, было спокойным. Каких-либо ран или повреждений на нём не было. Такмар, пошатнувшись, поднялся и невидящим взором окинул стоящих вокруг людей.

Бадраг склонился над сыновьями Дантала, слегка обнял их за плечи и с искренней горечью в голосе тихо произнёс:

– Да упокоится с миром душа вашего родителя. Я скорблю вместе с вами и очень сожалею, что такая беда случилась у вас на моей земле.

Бережно укрыв тканью лицо отца, Карий и Рум поднялись, отошли в сторону и низко опустили головы, дабы скрыть выступившие слёзы.

Бадраг подошёл к вождю Такмару и проникновенно спросил его:

– Как думаешь поступить?

Тот вздрогнул, выходя из оцепенения, взглянул в лицо Бадрага и тихо ответил:

– Правитель, если позволишь, мы выступаем в обратный путь немедля.

– Что ж, будь по-твоему, – согласился Бадраг.

Восемь воинов-тиграхаудов подняли тело Дантала вместе с ковром. Массагеты, все как один дружно ударив акинаками о щиты, опустились на колени, склонив головы. Воцарилась гнетущая тишина. Воины поднялись и замерли. Подвели кибитку, запряжённую шестью лошадями. Погрузили в неё тело. Бадраг печально попрощался с детьми Дантала и вождём Такмаром. Кибитка тронулась. За ней во главе с Такмаром, Карием и Румом двинулись стройные ряды «твердотелых».

Когда вся вереница скрылась из виду, тиграхауды молчаливо разошлись. Проводив взглядом массагетов, Бадраг, кивнув командующему личной гвардии, вошёл в шатёр.

– Оказывается, ты очень проворен и находчив, – присаживаясь, произнёс он.

Фу склонился ещё ниже.

– Готово ли у тебя всё остальное? – меняя тон, уже с металлом в голосе спросил верховный правитель.

– Фсё гатофа, фластитель. Фсё гатофа, – закивал по привычке тот.

– Смотри у меня, не подведи, – буркнул Бадраг, взяв в руку чашу. – Да, тяжёлая была ночь, не выспался я.

– Тязёлая нось, фластитель. Не потфету, фластитель, – затряс головой Фу, продолжая стоять склонившись.

– Хорошо. А теперь спеши туда и сделай так, как я тебе велел, – махнул рукой Бадраг, зевая и отсылая полководца.

– Спесу, фластитель. Фсё стелаю, фластитель, – отступая шаг за шагом, шептал тот.

* * *

Массагеты приближались к границе владений тиграхаудов. За всю дорогу никто не проронил ни слова. Внезапная смерть верховного правителя потрясла каждого из них до самой глубины души. Многие не могли до конца поверить в случившееся и оттого ещё не осознавали всей тяжести понесённой утраты. Им казалось, что всё это какое-то невероятное наваждение и что оно очень скоро должно развеяться. По их глубокому убеждению, просто не могло произойти так, что правителя не стало. Лишь взглянув на траурную кибитку, они начинали понимать, что постигшее их горе – на самом деле.

Слева и справа от идущих войск в небольшом отдалении находились холмы, а далеко впереди тёмным пятном уже виднелось поселение вождя Клибера. Такмар услышал какие-то странные звуки, доносившиеся из-за ближних возвышенностей, и, подняв руку, остановил коня, глядя то в одну, то в другую сторону. Он не поверил своим глазам. Огибая холмы с двух сторон, на них надвигались войска тиграхаудов. Они неспешно растекались по долине, выстраиваясь в линию. Их было очень много.

Вздыбив скакуна, Такмар развернулся и что есть сил закричал:

– Первая сотня с кибиткой – вперёд! Карий и Рум, вы уходите с ними! Остальным разделиться! Защищать тело правителя!

Воин, управлявший лошадьми кибитки, размашисто взмахнул кнутом и со свистом стегнул им над головой. Кони резво рванулись и помчались прямо на Такмара, едва не опрокинув его. Воины первой сотни, обтекая кибитку, охватили её плотным квадратом и вскинули луки, мгновенно снаряжённые стрелами. Остальные «твердотелые» тут же посотенно разъехались в две стороны, построились в клинья и замерли в ожидании команды.

В тот момент,