Далайя - Абай Тынибеков

За два дня сражения из шестидесяти воинов, имевшихся у Дага, в живых осталось сорок два. Враги же лишились почти половины своей сотни, но Даг знал, что они могли получить помощь в любой момент.

Ночь прошла спокойно, предоставив сакам возможность забрать тела погибших собратьев и немного отдохнуть. На другой стороне леса по-прежнему пылали костры.

Утром, к удивлению защитников ущелья, противник не появился. Выждав некоторое время, недоумевающий Даг направил в сторону врага двоих лазутчиков с целью разведать обстановку. Те вернулись, сообщив, что персов нет.

– Странно всё это, – размышлял сотник. – Обойти они нас не могут. Уйти тоже. Всю ночь горели их костры. Сил для битвы у них достаточно. Ничего не понимаю.

– Даг, позволь, я попробую что-нибудь разузнать, – попросился один из десятников.

– Сейчас нельзя. Если они не появятся до вечера, то тогда обязательно пойдёшь. Днём они видят весь этот склон. Ты не сможешь спуститься по нему незамеченным, – решил Даг.

С наступлением сумерек десятник ушёл. Вернулся он к полуночи, принеся ещё более странную новость. У разожжённых костров никого не было. Персы ушли. Старому, многоопытному воину Дагу что-то подсказывало, что они задумали хитрость.

«Не могли они, потеряв столько своих воинов, отказаться от затеи проникнуть в долину. К тому же, кто-то ведь разжигает и поддерживает костры. Значит, не все они отошли. Наверняка, их войска находятся где-то рядом, рассчитывая выманить меня из ущелья», – думал он. Теперь ему оставалось только ждать.

* * *

Попрощавшись со всеми отбывающими людьми, Далайя подвела к Данталу его скакуна. Юноша молча стоял перед ней, не сводя настороженного взгляда с её лица.

– Очень скоро я нагоню вас. Дождусь Дага, и мы вместе с ним придём следом за вами, – она провела ладонью по щеке сына, чутко вглядываясь в его глаза. – Возьми себе вот это, ты знаешь, кому он принадлежал и кто передал его мне. Теперь он твой по праву.

В руке Далайи лежал нож, подарок Томирис. Сделав шаг, он прижался к её груди, совсем по-детски обняв её.

– Пора, сынок, – погладив его по голове, тихо произнесла она.

– Хорошо, мама, – он отстранился, развернулся, не оглядываясь, ловко запрыгнул на коня.

Забрезжил рассвет. Все двинулись за ворота. Очень скоро вереница конных людей, груженых мулов и лошадей, выбираясь из тумана, что густо стелился по низине, уже поднималась к ущелью, где на перевале одиноко горел костёр дозорного отряда.

Двор опустел. Четырнадцать воинов и двенадцать бывших рабов, оставшихся в крепости, как-то сиротливо стояли вокруг Далайи, не отрывая глаз от удаляющегося каравана, вместе с которым убежало всё потомство рыжего пса, оставив с ним свою мать.

– Вот и всё. Так будет лучше для всех. Прощай, сынок. Да хранят тебя небеса, – прошептала Далайя.

* * *

Две сотни Коблана продвигались на запад по чужой земле, в точности исполняя приказ верховного правителя, осматривая каждый холм, каждое урочище, дабы не упустить ни единого следа, свидетельствовавшего о возможном пребывании там отряда Далайи и Русы, который до сих пор не появился в родной степи, как это было всегда, каждое лето.

* * *

Почти полторы сотни персов, оставившие десяток своих воинов для поддержания костров в бывшем лагере, таким образом пытаясь обмануть защитников ущелья, спешно следовали вдоль горной гряды, окаймляющей долину, в которую им так и не удалось пройти с южной стороны. Словно голодные звери, уловившие запах добычи, они, понимая, что просто так никто не станет оборонять проход, рыскали по подножьям гор в надежде обнаружить другой вход в долину, продвигаясь на северо-восток, с каждым днём всё быстрее приближаясь к главному ущелью.

Военачальник, кому было поручено найти и уничтожить грабителей караванов, так нагло и безнаказанно действовавших в последнее время, теперь был уверен, что именно там, за этими горами, находится главный лагерь разбойников. Он чувствовал это всем нутром. То, что ему в такой дали от степи попались кочевники, лишний раз убеждало его в собственной правоте. Ведь среди этих распоясавшихся грабителей был всякий сброд, и они, кочевники, по его мнению, не были исключением.

Незадолго до рассвета пятого дня пути, ведущего их вдоль подножий сплошных скал, сотник, старший передового дозорного десятка, доложил ему, что невдалеке обнаружено глубокое ущелье, по его мнению, ведущее сквозь эти горы. Обрадованный таким известием, командующий тут же направил с ним полусотенный отряд. Теперь он был абсолютно уверен в ожидавшем его успехе и неспешно продолжил движение следом за ним.

Прибыв с подмогой к своим дозорным, сотник вскоре приблизился к ущелью. В это же время из него показались какие-то всадники. Увидев их издали, не зная, кто они такие, он остановил свой отряд. Бурчэ, шедший во главе каравана, заметил чьих-то вооружённых конников и, почувствовав исходящую от них опасность, тут же скомандовал своим людям быстрее выбираться из ущелья. Оставив при себе несколько воинов, он встал с ними между караваном и неизвестным отрядом.

Густой предутренний туман не давал возможности как тем, так и другим получше рассмотреть друг друга, но в этот раз он помогал сакам, чьи последние мулы, подгоняемые воинами, уже выскочили из теснины на простор.

Персы стояли неподвижно, утопая по грудь лошадей в вязкой, мутной кисее, пока не решаясь двинуться вперёд, не зная истинного количества возможного противника.

Саки же уходили всё дальше на восток, пользуясь замешательством неизвестно откуда взявшейся конницы непонятно чьих войск.

Дантал, внезапно осознавший, что появившиеся чужаки могут оказаться врагами и, пройдя межгорье, вторгнуться в крепость, где находится его мать, быстро развернул коня и помчался обратно. Находящиеся рядом с ним Форкис и Рупилий, заметив это, быстро осадили скакунов, развернули их к ущелью, лишь на миг отстав от мальчика, и понеслись следом за ним.

Не заметивший их исчезновения Бурчэ очень спешно уводил караван, стараясь оказаться как можно дальше от этого места.

Увидев проскочивших к расщелине троих всадников, персы поняли такой манёвр по-своему, полагая, что те устремились за помощью, и, не выжидая дольше, двинулись вперёд.

Послав следом за этой промелькнувшей троицей десять своих воинов, сотник персидского отряда повернул остальную полусотню в восточную сторону, пытаясь догнать уходящих туда людей.

К Бурчэ, следовавшему во главе каравана, на полном скаку подлетел один из его воинов и сообщил, что их настигает конница чужаков. Повелев Габу взять Дантала, Дуару, Саваша и сыновей Дага и во что бы то ни стало увести караван подальше отсюда, он устремился обратно.

Пятнадцать саков с привычным для них диким воем с ходу