Далайя - Абай Тынибеков

* * *

Четверо персов из тех десяти, что были ещё живы, не предпринимали больше попыток взобраться на перевал, охраняемый шестнадцатью саками и двумя греками.

Вскоре ущелье наполнилось грохотом ворвавшейся в неё персидской сотни. Сырое тёмное днище межгорья сразу обволокло её воинов заунывным, могильным холодом.

Получив примерные сведения о защитниках перевала, военачальник отдал приказ трём передовым десяткам штурмовать его в пешем порядке, прикрываясь щитами.

Начался подъём.

Вслед за ними были направлены ещё двадцать воинов.

Захватить этот переход персам следовало как можно быстрее, дабы ещё задолго до сумерек оказаться по другую сторону гор.

Пущенные саками стрелы всё чаще застревали во вражеских щитах, не причиняя им урона.

Персы стремительно поднимались наверх. Вскоре начался ближний бой с защитниками перевала.

* * *

Сотник Коблан получил донесение о том, что навстречу ему движется небольшой караван. Странным было другое. Его дозорные не заметили какой-либо охраны у этого каравана. Только приблизившись к нему, он увидел пятерых воинов, что вели коней в его головной части. Несколько приотстав от них, двигались четыре женщины. Больше никого не было.

Габу поднятой рукой остановил своих людей, ускорил бег скакуна и оказался перед Кобланом.

– Я послан верховным правителем Турпаном на поиски отряда Далайи и Русы. Моё имя Коблан, – рассматривая воина, произнёс сотник. Чуть помедлив, он удивлённо добавил: – Что случилось? Где Далайя и Руса? Где ваша охрана?

– Меня зовут Габу. А Русы больше нет. Он умер. Сейчас я исполняю волю Далайи, – Габу замолчал и оглянулся. Окинув уставшим взором караван, до сих пор недоумевая, куда исчез Дантал, тяжело вздохнув, он завершил: – Персы подошли к ущелью и напали на нас. Что там творится, я не знаю. Если ты выделишь охрану каравану, то я вернусь обратно.

– В таком случае нам нужно спешить, – понял его Коблан и тут же повелел десятнику взять двадцать пять воинов и сопроводить караван в ставку к царю.

Габу, Дуару, Зубар, Кудас и Саваш, все, попрощавшись с женщинами, вместе с отрядом Коблана помчались в сторону ущелья.

Караван продолжил свой путь на восток. По бокам от него, сторонясь лошадей, боясь удара их копыт, бежала свора полукровок – полусобак, полуволков.

* * *

С огромным усилием сдерживая натиск превосходящего врага, саки и двое греков яростно сражались на небольшой площадке перевала.

Персы, не желая оставаться на ночлег в этом страшном ущелье, что находилось за ними, напирали с удвоенной силой, но, даже преобладая числом, пока не могли сбросить защитников с этого клочка земли.

* * *

Наступал вечер. Даг с отрядом приближался к окраине леса, откуда ближе всего было до места сражения на перевале. Остановив коня, он прислушался. Оттуда отчётливо доносились звуки битвы.

– Дантал, следуй в крепость, сообщи о нашем приходе. Мы идём на подмогу туда, – он кивнул в сторону ущелья. – Да, ещё передай матери, что там, – он вновь кивнул, но уже в ту сторону, откуда пришёл с отрядом, – находятся десять наших воинов. Если здесь станет очень тяжело, уходите к ним. Ты всё понял, сынок?

– Да.

– Ну, тогда прощай, – развернув гарцующего скакуна, задержав на миг внимательный взгляд на лице юноши, он тут же рванул с места.

Почти три десятка воинов устремились за ним.

Дантал второй раз за день возвращался в крепость.

* * *

Подоспевшая помощь была как нельзя кстати. Перевал защищали Рупилий, Форкис и пятеро оставшихся саков. Вступившие сразу в сражение сотник Даг и его воины очень быстро вытеснили персов с перевала и опрокинули их обратно вниз, в ущелье, дав возможность отдохнуть изнемогавшим от усталости её защитникам.

Здесь, на небольшой высоте, было ещё по-дневному светло, но там внизу, в долине, уже начали сгущаться сумерки.

Площадку постарались очистить. Тела саков сложили по её сторонам, а убитых и раненых персов сбросили вниз, следом за их отступившими собратьями.

Даг понимал, что персы не останутся в ущелье на ночлег и не уйдут из него, а это означало лишь одно – они будут атаковать. Присев на камень, сотник подозвал к себе греков. Те молча опустились рядом с ним.

– Вот что я вам скажу, братья мои. Оба возвращайтесь в крепость. И что бы ни случилось на этом перевале, оберегайте Далайю и Дантала. Это моя последняя просьба к вам. Постарайтесь увести их к дальнему проходу, – вздохнув, произнёс он и замолчал.

– Позволь спросить. Почему мы?

– Вы не обязаны погибать за нас. Это был наш выбор. Спешите же. Прощайте, – Даг поднялся.

Греки тоже вскочили на ноги. Он обнял каждого из них. Вскоре персы вновь появились на перевале. Поток за потоком непрерывно прорывался наверх. Для саков наступали самые тяжёлые мгновения.

* * *

Далайя, встретив греков, поняла поступок старого друга Дага. В свою очередь, оставив из двенадцати бывших рабов лишь четверых, самых престарелых, остальных восьмерых вместе с четырьмя воинами она направила в помощь к нему, зная, что там они гораздо нужнее сейчас. Здесь уже ничего от них не зависело. Когда последний её резерв удалился, она обратилась к сыну и двум грекам:

– Вы все вместе немедля уходите к дальней расщелине. Эти персы были там и не сумели пройти Дага. Обойдя горы, они пытаются через это ущелье войти в нашу долину, но вновь славный Даг встал на их пути. Я буду ждать его. В крепость не возвращайтесь. Прощайте.

Дантал, зная свою мать, видя с какой решительностью она высказала повеление, слыша стальные звуки в её голосе, понял, что возражать либо предлагать что-то иное бессмысленно. Склонив перед ней головы, Рупилий, Форкис и юноша удалились. За воротами ещё отчётливо был различим лес, каждое его дерево. День пока оставлял свой свет, словно сочувствовал женщине, одиноко стоящей средь распахнутых ворот.

С замиранием сердца она пристально и поочерёдно вглядывалась то в спины удаляющейся тройки всадников, то в сторону перевала, откуда в любой момент мог выскочить вражеский отряд.

«Даг не всесильный. Он уже совершил гораздо больше, чем смог бы сделать простой смертный человек. Как жаль, что я его больше не увижу», – пронеслось у неё в голове.

Напряжённый взор Далайи слегка заволокло влажной пеленой. Она прикрыла глаза, избавляясь от слабости, и глубоко вздохнула. Подошедшие к ней с двух сторон рыжий пёс и старая волчица, будто желая отвлечь её от тяжких дум, слегка коснулись её и присели рядом. Склонившись, она погладила их по головам, развернулась и вошла во двор. Четверо старцев стали