Катастрофа 1933 года. Немецкая история и приход нацистов к власти - Олег Юрьевич Пленков

было понижение зарплаты, которого требовали муниципальные власти, чтобы выровнять зарплату на различных городских предприятиях. По существу, речь шла о забастовке ради сохранения неравенства. Участники забастовки (особенно нацисты) были настроены весьма радикально. Берлинское транспортное общество лишь с большим трудом могло поддерживать частичное функционирование транспорта. На РГО в эту забастовку оказывали давление «инструкторы, которые даже не говорят, как следует по-немецки». Зато они, по словам одного из лидеров коммунистов, «являются самыми подходящими элементами для того, чтобы внести подлинный революционный подъем в настроения рабочих масс»[1160].

Неудача нацистов на выборах 6 ноября была следствием некоторого улучшения конъюнктуры, падение производства прекратилось, безработица чуть сократилась. Рейхстаг после выборов 6 ноября оказался вновь недееспособным: ни «Гарцбургский фронт», ни республиканские партии во главе с СДПГ не имели большинства, большинством обладала лишь коалиция НСДАП и КПГ, но она годилась только для разрушения, а не для позитивной работы. Любимец Гинденбурга Папен даже в собственном кабинете не имел большинства, но он из последних сил держался за канцлерство. Дальше Гинденбург тянуть уже не мог, и вопрос о формировании правительства был передан в рейхстаг. Папен надеялся, что в рейхстаге ничего не достигнут и все останется по-прежнему, так оно и вышло.

19 и 21 ноября вновь состоялись переговоры между Гитлером и Гинденбургом, они вновь были безрезультатными. Известный английский публицист Гарольд Ласки в конце ноября писал: «Дни, когда национал-социализм представлял собой опасность, прошли. Если не принимать во внимание случайности, то Гитлер скорее всего закончит свои дни в какой-нибудь баварской деревне, а по вечерам будет рассказывать, как он когда-то чуть не опрокинул германский рейх»[1161].

Гитлер уверял на упомянутых ноябрьских переговорах с Гинденбургом, что большевизация народных масс стремительно нарастает и если его движение погибнет, то в Германии будет «18 миллионов марксистов, в том числе, вероятно, от 14 до 15 миллионов коммунистов». Прелат Каас, лидер партии Центра, также говорил Гинденбургу, что «нам предстоит тяжелая зима; на одной стороне стоит 12 миллионов немцев в левой оппозиции, на другой 13,5 миллионов в правой оппозиции. Поэтому целью должно быть объединение нации, включая национал-социалистов».

Но Гинденбург вновь отказал Гитлеру.

Для того чтобы вывести страну из неопределенной ситуации, у Гинденбурга 1 декабря 1932 г. состоялось знаменитое совещание с Папеном и министром рейхсвера Шлейхером. На этом совещании Папен предложил радикальный план: запретить КПГ, НСДАП и править некоторое время вообще без рейхстага (пойти, как Бисмарк, на «конституционный конфликт»). Это предложение Папена – приступить одновременно к фронтальной атаке и против нацистов и коммунистов, 85-летний старик со слезами (по свидетельству Папена) отверг, сказав, что он слишком стар, чтобы на старость лет брать на себя ответственность за гражданскую войну. Поэтому было решено предоставить фон Шлейхеру возможность попытать счастья с Божьей помощью.

У Курта фон Шлейхера (в пику Папену) была своя идея – так называемая «концепция поперечного фронта» (Querfront), возникшая из невозможности пойти по самому простому пути и объединить все демократические партии против КПГ и НСДАП. «Социальный генерал» Шлейхер (он по убеждениям был левее Папена и Гинденбурга) предложил президенту такой план: расколоть НСДАП с помощью Грегора Штрассера (Гитлера невозможно было столкнуть с точки зрения «все или ничего»), которому он обещал место в правительстве, получив таким образом 60 мандатов, затем вместе с СДПГ, профсоюзами, демократическими партиями сколотить большинство и создать правительство Шлейхера и таким путем избежать нарушения конституции, что понравилось президенту. Сведя в коалицию радикальное крыло НСДАП и лидеров профсоюзов, Шлейхер хотел иметь возможность проводить жесткую экономическую политику. План Шлейхера очень напоминал союз рабочих и солдат в «Пруссачестве и социализме» Шпенглера и «тотальную мобилизацию» у Эрнста Юнгера. Ввиду бездеятельности СДПГ, приходилось действовать через АДГБ. Шлейхер действовал через второго человека в НСДАП Грегора Штрассера, которого считали самым большим радикалом в партии, и взносы отдельных промышленников в кассу НСДАП как раз преследовали цель поддержать умеренного Гитлера против социалистических тенденций Штрассера. Однако Шлейхер имел репутацию «социального генерала». Имея в виду последнее обстоятельство, Штрассер и согласился с ним сотрудничать[1162].

Гинденбург 2 декабря принял отставку Папена, а 4 декабря канцлером стал Шлейхер. Однако план Шлейхера казался реализуемым только самому Шлейхеру и Гинденбургу: СДПГ и профсоюзы относились с недоверием к Шлейхеру (6 января 1933 г. правление СДПГ отвергло всякое сотрудничество с ним; любопытно, что Густав Носке счел это грубейшей ошибкой), прусские юнкера презирали его за «аграрный большевизм», как и Брюнинга (в конце июля 1932 г. Шлейхер в речи по радио заявил, что не будет защищать «отжившие формы собственности»[1163]). Гитлер же со своей стороны своевременно разделался с левыми в НСДАП, исключив Грегора Штрассера из партии, и восстановил партийное единство. В то время, когда Штрассер, вместо того чтобы давить на партию, уехал в отпуск в Италию, Гитлер распустил административное ядро партии – ПО (политическую организацию) и создал вместо него центральное партийное бюро во главе с лично преданным ему Рудольфом Гессом[1164].

В это время разобиженный Папен решил сам проявить инициативу и пошел на контакт с Гитлером. Успеху этой акции Папена содействовало то обстоятельство, что промышленные круги с большим недоверием относились к «социальному генералу» Шлейхеру: его контакты с профсоюзами, левым крылом НСДАП внушали опасения крупным предпринимателям. Поэтому интрига Папена быстро увенчалась успехом, тем более что он имел значительное влияние на Гинденбурга; сам по себе Папен, разумеется, ничего не значил. 4 января 1933 г. состоялась встреча Гитлера и Папена в доме кельнского банкира Шредера. Эта встреча рассматривается в марксистской историографии как решающее доказательство поддержки промышленниками НСДАП, но искать причину возвышения Гитлера в помощи промышленников нельзя: Эрих Нольте справедливо писал, что НННП получала от промышленности денег гораздо больше нацистов и осталась слабой[1165]. Традиционная правая и правый центр дали Гитлеру то, в чем он нуждался гораздо больше денег, – респектабельность. На упомянутой встрече у Шредера Папен заявил, что готов стать в правительстве Гитлера вице-канцлером. Альфред Гугенберг также высказался за этот вариант, правительство Шлейхера он считал социалистическим и интернациональным, на его взгляд, оно несло опасность большевизма.

Во второй половине января события разворачивались с калейдоскопической быстротой. 22 января 1933 г. Гитлер встретился с сыном президента Оскаром. 23 января Шлейхер просил Гинденбурга распустить рейхстаг и назначить новые выборы, но Гинденбург ему отказал, ведь новые выборы означали бы полную дискредитацию президента, а запрещать КПГ и НСДАП он снова не захотел, как и пять дней спустя. 26 января на совещании у Папена по поводу распределения портфелей Гугенберг сказал: «Если Гинденбург останется президентом и руководителем рейха,