Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

— Отойдите! — махнула рукой Изнашивающая Мокасины. — Не мешайте мне!

Зерна стали хлопать одно за другим, и теперь детей уже было не отогнать даже Изнашивающей Мокасины. Взрослые тоже наклонились поближе. Изнашивающая Мокасины собирала лопнувшие зерна на плоский кусок коры. Время от времени какое-нибудь зерно падало в песок и тут же становилось добычей детей.

Изнашивающая Мокасины сначала разделила зерна между детьми, насыпая понемногу в ту посуду, которую они протягивали. У кого-то был черепаший панцирь, у кого-то — кусок бизоньей шкуры, а Куана воспользовался платком, который подарил ему дядя, Эхо Волчьего Воя. Оставшуюся кукурузу поделили взрослые. На несколько минут воцарилась тишина, и было слышно только, как люди сдувают песчинки с кукурузы и хрустят зернами. Потом, передав Пекана на руки Имени Звезды, Надуа обратилась к детям:

— Я когда-нибудь рассказывала вам, как однажды Маленькая Черепаха перехитрила Старика Койота, самого Хитреца?

— Нет… — ответил ей хор голосов.

— Рассказывают, что давным-давно Старик Койот, прогуливаясь, встретил маленькую Черепаху, жарившую пять вкуснейших луговых собачек. Любит ли Старик Койот поесть? — спросила она детей.

— Да! — крикнули они.

— «Здравствуй, друг мой, — сказал Хитрец. — Эти луговые собачки выглядят так аппетитно… Можно мне тоже угоститься?» — «Нет», — ответила Маленькая Черепаха, вороша угли палочкой. Она знала, что Койот обязательно придумает, как съесть всех собачек, стоит лишь чуть зазеваться. Поэтому она внимательно наблюдала за Койотом. Вот так… — Надуа прищурила глаза и пальцами наморщила кожу вокруг рта.

Втянув щеки, она и правда стала похожа на черепаху. Краем глаза она посмотрела на Куану и продолжила:

— «Раз уж ты не хочешь разделить со мной трапезу, — сказал Койот, — то почему бы нам не сбегать наперегонки?» Черепаха насторожилась. «Ты же знаешь, что я медленно бегаю. Ты меня обгонишь», — ответила она. Но Койот продолжал: «Я привяжу к ноге большой камень, и тебе будет легче меня обогнать. Мы побежим через тот холм, мимо деревьев и вдоль реки до большого камня, а потом обратно». Черепаха знала, что Койот что-то задумал, но согласилась бежать. Это давало ей возможность придумать, как спасти еду. И они бросились бежать, и казалось, что Маленькая Черепаха победит. Но она с трудом тащила свой тяжелый панцирь на коротких ножках по неровной земле. Когда Черепаха устала, Старый Койот нагнал ее. Какое-то время они бежали рядом, а потом Хитрец вырвался вперед и скрылся за гребнем холма. Маленькая Черепаха остановилась, чтобы подумать, и втянула ноги в панцирь. «Койот победит, — решила она. — Он вернется к костру первым и съест всех луговых собачек». И тут Маленькой Черепахе пришла в голову идея. Она развернулась и спустилась с холма. Вернувшись к костру, она вытащила поджаренных луговых собачек за хвосты. Как только они остыли, Маленькая Черепаха тут же быстро их обглодала. Потом она осторожно воткнула хвосты на место, чтобы они торчали из золы, а кости выбросила в озеро. Услышав, что Койот возвращается, она спряталась в траве. Старый Койот прибежал совсем запыхавшийся, но увидев торчащие из золы хвостики, похлопал себя по животу. «Вот теперь-то я поем, — сказал он. — Пока эта глупая Маленькая Черепаха все еще ползет». Он стал дергать за хвостики, но только они и оказались в его лапах. Старый Койот понял, что его обманули, и услышал, как смеется в траве Маленькая Черепаха. «Я думал, что обхитрю тебя, Черепаха, — сказал он, — а ты сама обхитрила меня». Койот пошел на озеро и нашел кости луговых собачек. Выловив их, он приготовил себе скудный ужин, а потом в печали отправился восвояси под смех Маленькой Черепахи. Сувате — вот и все.

Дети принялись хлопать в ладоши, топать мокасинами по утоптанной земле и свистеть.

— Девочки, — сказала Имя Звезды, — уже поздно. Ложитесь на кровать — там вам будет удобнее.

Двое детей забрались на кровать Найденыша и свернулись клубком у его ног, словно пара щенков, оставив место для того, чтобы могла сесть Изнашивающая Мокасины. Куана снова забрался на колени к Хромой Лошади, намереваясь дослушать вечерний разговор до конца. Но уже через пять минут он уснул. Странник закинул руки за голову, вытянул ноги и заговорил с Медвежонком.

— Эхо Волчьего Воя, расскажи, какие новости на юге. Мы слышали кое-какие рассказы, но они очень обрывочны, и не всем гонцам можно было верить.

— Можешь верить всему, что они говорят, и даже больше. Никто не в силах описать, как там плохо. Чтобы в это поверить, нужно видеть своими глазами. Думаю, последняя болезнь убила половину пенатека. — Он умолк, чтобы до остальных дошли его слова. Все они знали, что Медвежонок не преувеличивает.

Первой заговорила Надуа:

— Болезни белых случались у нас и раньше. Имя Звезды, помнишь тот лагерь, что мы нашли десять лет назад? Народ выживет и на этот раз и снова станет сильным.

— Нет, сестра, — сказал Медвежонок. — Народ пережил болезнь десять лет назад, но был ослаблен и его стало меньше. А на этот раз все намного хуже. Целые племена распадаются, рассеиваются. Самые влиятельные вожди мертвы. Нет ни одной семьи, которая никого не потеряла. А теперь все боятся друг друга. Ребенка с поносом бросают. Бабку, которую тошнит, бросают на верную смерть. Народ отходит от своих обычаев. Страх разрушает традиции, дававшие нам силу.

— Что мы можем сделать? — спросила Имя Звезды.

— То же, что вы уже делаете. Странник прав. Держитесь подальше от торговых факторий и караванов. Не трогайте ничего, что принадлежало белым или беглецам из зараженных лагерей.

— Мы не можем прогонять людей, ищущих убежища и защиты, — сказал Глубокая Вода.

— Знаю. Но держитесь от них подальше. Просите их ставить типи на краю деревни и не подпускайте к ним детей.

— Лучшая защита, — сказал Глубокая Вода, — это уничтожить источник. Белоглазые нашли новый способ убивать нас, распространяя среди нас злых духов.

— Если тебя это утешит, Глубокая Вода, — тихо сказала Маленькая Ручка из глубины типи, где она укачивала Пекана, — они тоже от этого умирают. В своих скитаниях мы пересекали их тропы. И всегда рядом с ними были могилы со следами волчьих лап. Одну из могил волки разрыли, и мы видели останки. Это был белый ребенок.

— Но они плодятся как кролики, — продолжал Глубокая Вода. — Не успеет один умереть, как их женщины рожают двух других. Мы должны убивать их женщин и детей, жечь их дома и посевы.

Медвежонок подумал о Паркерах из графства Лаймстоун. Чуть ли не в каждом семействе в год рождалось по ребенку. А здесь Надуа была исключением, родив двух сыновей за пять лет.