Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны. Знать и помнить - Нина Константиновна Петрова

Подпольный антифашистский комитет, все взвесив и хорошо обсудив, отдал необходимые распоряжения и указания в отношении формирования маршевых колонн и предстоящей эвакуации.

Эвакуация началась рано утром 21 апреля 1945 г. Выходили из лагеря колоннами по 500 чел. Каждую колонну сопровождала сотня хорошо вооруженных эсэсовцев и несколько охранников со специально обученными собаками. В каждой колонне находились члены подпольного комитета, стойкие антифашисты, коммунисты и доверенные лица от национальных групп.

Начался страшный десятидневный марш по дороге смерти на г. Шверин. Как нам стало вскоре известно, эсэсовцы всех узников гнали к морю, чтобы там их сразу всех потопить и этим самым скрыть все следы своих преступлений.

Это был ужасный марш смертников, вся дорога устилалась трупами убитых и пристреленных людей. Узники были изможденные, изнуренные, от слабости едва переставляли ноги. Вид их был ужасный, страшно худые, заросшие, грязные, оборванные. Это шли не люди, а живые скелеты, выходцы с того света. За всю дорогу нас эсэсовцы не кормили и не поили. Кто ослаб и пристал – пуля, шаг в сторону – пуля.

Когда же по дороге, по которой гнали нас, попадались бурты картофеля, брюквы, свеклы или же убитые лошади, а также колодец с колонкой, то, несмотря на строжайший запрет, не выходить из колонн под угрозой смерти, голодные, ослабевшие узники бежали к ним, и в это время эсэсовское зверье спокойно и со смехом из автоматов расстреливали несчастных людей, которые оставались лежать убитыми около буртов и колодцев. Раненые же товарищи от потери крови и слабости дальше не могли идти и эсэсовцами пристреливались.

На третий или четвертый день пути мы встретили женские колонны узниц концлагеря Равенсбрюк, которых, как и нас, гнали эсэсовцы. На этих несчастных женщин даже нам, привыкшим ко всему, было страшно и жутко смотреть. За все время десятидневного марша узники только два раза получили понемногу еды от Международного Красного Креста, и это очень многим спасло жизнь.

Члены подпольного комитета, коммунисты и доверенные лица подбадривали людей, вселяли в них уверенность в скорое освобождение, говорили о необходимости вооружиться чем только можно, чтобы дороже отдать свою жизнь. Они призывали беречь свои силы, помогать друг другу, не поддаваться на провокации и всеми силами тормозить движение колонн на г. Шверин.

Все узники в это напряженное время были сплочены, слушали своих товарищей-вожаков и, идя по дороге, вооружались, чем могли, помогали и поддерживали друг друга.

Я шел в последней колонне концлагеря Хейнкель со своим другом Савиным А. П. и другими товарищами, в этой же колонне шли Зепп Хаан и другие коммунисты и антифашисты.

В конце апреля месяца ночью мне с несколькими товарищами удалось бежать из леса, в который нас загнали эсэсовцы на ночь. Это было недалеко от г. Шверин. Через сутки мы встретились с советскими разведчиками – нашими дорогими освободителями.

Сколько при этом было радости и слез, что мы остались живые и свободные. Это было наше второе рождение, ведь никто из нас не думал и не надеялся остаться в живых.

Среди встретившихся нам первых советских солдат я встретил гвардии старшину разведчика Попова Андрея Трофимовича, который, к моей радости, оказался харьковчанином. Он с солдатами накормил нас, расспросил нас. Попов А. Т. рассказал мне о Харькове, оставил мне свой адрес, а потом сообщил письмом моим родным в Харьков, что я жив и он встретил меня, освободившегося из концлагеря.

Все остальные узники концлагеря освободились 1–2 мая 1945 г. Вскоре мы вновь встретились со своими товарищами, уже свободными, с которыми долгое время мучились, страдали и боролись в концлагерях. При своем освобождении узники захватили многих эсэсовцев из охраны, которых передали советскому командованию. За время марша смерти по дороге на г. Шверин я встречал своих товарищей и друзей, харьковчан Духотепова А. Г., Томленова Н. Н., Черкашина П. Ф., Швачко Е. В., Зинченко А. О., Боброва В. М., братьев Курочкиных, Ивана и Анатолия, и многих харьковчан. К большому сожалению, им не всем удалось дожить до светлого и радостного дня освобождения.

Мы, оставшиеся в живых, бывшие узники, склоняем свои головы светлой памяти погибших наших товарищей.

Во время эвакуации Заксенхаузена эсэсовцы вывели около 40 и даже, возможно, 50 тыс. узников, но за время десятидневного пути в живых осталось не более восемнадцати тысяч…

Благодаря стремительному наступлению советских войск фашистам не удалось осуществить свой дьявольский план уничтожения всех узников концлагерей смерти.

Бывшие узники фашистских концентрационных лагерей смерти – это люди с искалеченной судьбой и надорванным здоровьем, каждый из них хлебнул горя полной меркой, жизнь каждого – трагедия, которую не перескажешь словами.

Всему миру известно, какие страшные несчастья и бедствия принес человечеству немецкий фашизм. Люди, видавшие его звериный облик, никогда это не забудут. Нашим людям, народам всего мира и в особенности молодому поколению важно знать лицо фашизма…

Фашизм везде одинаков, и несет он всегда человечеству разрушения, страдания, слезы, муки, горе, порабощение и истребление целых народов.

После освобождения и победоносного окончания Отечественной войны я около двух лет работал в Советской военной администрации в Германии, где бывшие советские воины помогали трудящимся Германии строить новую, демократическую Германию – государство рабочих и крестьян.

По приезде к себе на Родину, в свой родной Харьков, я со временем встретил некоторых своих друзей и товарищей, вместе с которыми я долгое время томился, страдал и боролся в фашистском концлагере смерти Заксенхаузен. Также встретил бывшего гвардии старшину разведчика Попова А. Т. Спустя 19 лет меня разыскал мой верный друг Савин А. П., вместе с которым мы были долгое время вместе.

В настоящее время у нас с ним крепкая дружба и большая переписка. Ведь наша дружба родилась в тяжелых условиях нашей жизни в фашистских лагерях смерти и прошла суровые испытания, которые с честью выдержала.

Она крепка и надежна.

Мой верный друг Савин Александр Петрович живет и работает в г. Уссурийске Приморского края. Мой хороший немецкий товарищ Зепп Хаан в ГДР, в Берлине и работал заместителем председателя Центральной ревизионной комиссии Социалистической Единой Партии Германии. Недавно от его жены и детей я получил письмо, в котором они мне с прискорбием сообщают, что их муж и дорогой отец, мой товарищ по концлагерю Заксенхаузен-Хейнкель Зепп Хаан, антифашист, немецкий коммунист, верный сын своего народа, умер 24 февраля 1965 г. на 68-м году жизни. Сказалось все пережитое и перенесенное в концлагерях. О чем мы, бывшие узники, хорошо знавшие Зеппа Хаана, искренне сожалеем, т. к. Зепп Хаан был хороший