Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

Первая стрела ушла далеко в сторону.

— Ты в последний момент задержался. Не раздумывай. У тебя должно получаться так же легко, как махнуть рукой друзьям. Или украсть кусок мяса из котелка.

Куана попытался еще раз.

— Я почти попал!

— «Почти» — мало. «Почти» в котелок не положишь. — Странник взял собственные лук и колчан. Его стрела оказалась в воздухе и по дуге понеслась к цели еще до того, как Куана сумел положить свою стрелу на тетиву. Стрела отца ударила в центр лепешки, разбив ее, и Куане пришлось бежать, чтобы заменить мишень.

Весь день они упражнялись в стрельбе. Ближе к вечеру Странник начал катать лепешки, чтобы Куана учился стрелять по движущейся цели.

Пока мальчик практиковался, Странник понемногу делился с ним премудростями:

— Если стрелы отсырели, целься выше. Мокрые стрелы летят не так далеко. А еще лучше — просто старайся держать их сухими. От влажности слабеют жилы, которыми примотаны перья. Я люблю, когда перья закреплены только по концам. Мне кажется, что так стрела лучше летит. Но Хромая Лошадь с этим не согласен. Попробуй так и эдак и решай сам. Стрелы очень важны. Стрелять можно из любого лука. Но никогда не соглашайся на стрелы с неидеальным балансом. Или неправильной длины. Нужную длину узнать очень просто. Приложи стрелу к руке: ее длина должна быть равна расстоянию от локтя до кончиков пальцев.

Наконец солнце почти скрылось за горизонтом и прохладные тени поползли по равнине, охлаждая их вспотевшие тела.

— Пора домой, — сказал Странник. — Стой на месте, я тебя подберу.

Он отвязал Ворона и отъехал на сотню футов. Развернув коня, он галопом понесся к ребенку, стоявшему неподвижно у него на пути. Хотя казалось, что копыта коня вот-вот сомнут и затопчут его, Куана даже не шелохнулся. Он смотрел на отца спокойными глазами цвета грозовых облаков, чуть напрягшись, чтобы тому было легче его подхватить. Ворон пронесся так близко, что, останься Куана на месте, его длинная набедренная повязка затрепетала бы на ветру. Но Странник уже нагнулся и забросил сына на спину коня.

Куана обхватил отца за пояс, и они понеслись к деревне. Нокони, как обычно, встали лагерем на самом высоком холме в этой части Пиз-Ривер. Когда они подъехали к крайним типи, Куана вцепился в плечи отца и привстал на корточки. Твердо поставив ноги, он медленно встал, упираясь коленями в спину Странника.

— Мама! Мама! Гляди!

Надуа смотрела, как они носятся по лагерю, распугивая детей и собак. Потом она нагнулась, чтобы поднять Пекана, ухватившегося за обрывок кожи. В другой конец обрывка вцепился его любимый щенок, и они, рыча друг на друга, тащили его каждый в свою сторону. Надуа прижала Пекана к бедру, когда Ворон внезапно остановился прямо перед ней и встал на дыбы. Щенок, поджав хвост, взвизгнул и убежал за типи. Но, как и Куана, Надуа даже не шелохнулась, хотя поднятая копытами пыль осела на ее мокасинах.

Не успел Ворон остановиться, как Куана прыгнул к матери, вытянув руки и высоким детским голосом издав воинственный клич. Надуа рассмеялась и отскочила в сторону, сильнее прижав к себе Пекана. Куана мягко приземлился на корточки и перекувырнулся через голову. Вскочив на ноги, он начал торопливо рассказывать матери, как провел день.

Пришел Найденыш с охапкой травы для Ворона и Мрака, который уже стоял на привязи возле типи. Из своего типи вышли Имя Звезды и Глубокая Вода со своей дочкой Черепахой. За ними показался Волчья Тропа. Пока они шли ужинать, громче всех говорил Куана.

Когда с едой было покончено и мужчины расселись поговорить и покурить, Надуа и Имя Звезды удалились из типи и остановились подышать свежим воздухом. У самого горизонта на западе последние лавандовые отсветы заката уступали место темно-фиолетовому с золотой россыпью ночному небу. Насекомые, которых в конце лета было великое множество, завели свой ночной концерт, а от подножья холмов доносились голоса тысяч луговых собачек, готовившихся уйти на ночь в свои норы. Прохладный ветер нежно ласкал лица сестер. Где-то вдалеке юноша играл на самодельной флейте для своей возлюбленной вечернюю серенаду. Звуки флейты разносился по всему лагерю.

Вокруг взимались огромные волны бескрайней равнины, напоминавшей океан. Казалось, на таких просторах команчи должны были ощущать собственную ничтожность. Но сознание того, что они способны выжить где угодно, наоборот, придавало им уверенности. Первозданная красота этих мест заставляла их с еще большим упрямством отстаивать свое право странствовать там, где им вздумается. Это был их дом, который они любили во всех его проявлениях.

Надуа и Имя Звезды долго стояли молча, и только когда последние отблески солнца погасли и в небе заблестели звезды, женщины вернулись в освещенное мягким светом типи.

Глава 47

Странник сидел в типи совета Пахаюки и осматривался по сторонам. Ему вдруг показалось, что он вернулся на десять лет назад, в тысяча восемьсот сороковой год. Этот совет напомнил ему о том, как они собрались после резни в Доме Совета в Сан-Антонио, когда техасцы перебили большую часть вождей пенатека. Даже Бизонья Моча был здесь — как всегда, упрямый и непреклонный. Большинство лиц, которые он увидел в совете десять лет назад, были ему не знакомы. Многих из присутствовавших сегодня он тоже не знал.

Когда Надуа и Странник со своим боевым отрядом шли на юг, в сторону Мексики, они наткнулись на племя Пахаюки у верховий Колорадо, в местах, где те охотились издревле. Эпидемия холеры отступила, и племя Ос казалось таким же большим и благополучным, как и прежде. Но Странник понимал, что впечатление обманчиво. Он почувствовал перемены еще до того, как Пахаюка заговорил о них.

Он почти не изменился. Он был слишком толст, чтобы на лице появились морщины, и слишком невозмутим, чтобы на нем отразились все перенесенные ужасы. Глубокая Вода упомянул о многочисленности племени, и теперь Пахаюка рассказывал, почему так вышло:

— Многие из них бежали от болезни белых. От той, которую называют ка-ле-ра. Нас она тоже поразила, и многие из Ос умерли. Но их было не так много, как в других племенах. Долгие месяцы выжившие собирались вокруг нас. Они ставили типи на краю лагеря, пока нас не стало столько же, сколько и в былые дни. Но сейчас все по-другому. Эти люди потеряли часть своих семей. Они потеряли вождей. Потеряли веру в то, что старая магия может их спасти. Рвота, понос или