Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны. Знать и помнить - Нина Константиновна Петрова

Дотемна топтались пленные во дворе, бродили по баракам, а когда бараки были заперты часовыми, каждый взбирался на свои нары, ложился или садился, свесив костлявые ноги, и о чем-то думал.

А в бараке № 5 пленные не успели еще подумать о родных местах, о праздничных обедах, что бывали у них пять, а то и 10 лет назад, как небольшого роста, рябой, высохший до предела номер 306-й затянул слабым, но красивым тенором грустную песню. Сначала его голос звучал одиноко, потом примкнули другие голоса, а через минуту пели все: «…Жена найдет себе другого, а мать сыночка никогда…» За этой песней последовали другие песни. Потом кто-то завел «Калинку».

В узком промежутке трехэтажных кроватей-нар кто-то присвистнул и ударил деревянной колодкой о пол. Потом загремели колодки в нескольких местах барака. Пленные пустились в пляс.

Всему пришел конец тогда лишь, когда послышались удары прикладом в стену барака. Все после этого сразу заняли свои места и один за другим отдались сну. Но не спали фашистские палачи. В то время, когда пленные готовились встретить свой советский праздник, когда в бараках раздавалась песня, окровавленные руки палачей готовили для них смерть. Как только лагерь погрузился в сон, в воздухе появился самолет. Солдаты-часовые открыли бараки и, орудуя прикладами автоматов, стали выгонять пленных в убежище, находившееся в конце двора. Пленные, накинув на головы шинели, в недоумении плелись к убежищу. И вдруг почти у самого входа в убежище раздался один и еще один взрыв. Тут только послышался гул мотора самолета, а через несколько минут, когда самолет был уже далеко от лагеря, вяло пропела сирена шахты предупредительную тревогу.

Ни одна зенитная пушка не произвела ни единого выстрела. Всем стало ясно, что этот гостинец в честь праздника сбросили на лагерь сами немцы. В лагере в этот день не стало трех товарищей. Одному из них оторвало ноги у самого таза, и он тут же умер, другого поразил осколок прямо в сердце, третьему вырвало осколком кусок шинели вместе с телом на спине, но он в горячке еще забежал в убежище и сел на скамью. Глядя на его, немного улыбающееся лицо, можно было подумать, что он, забежав в убежище, считал себя спасенным, но через мгновение глаза его вдруг широко раскрылись, сверкнув белками, а затем медленно стали закрываться. Прощаясь угасающим взглядом со своими однолагерниками, он не сказал, кто он, откуда, а произнес лишь четыре неполных слова: «У меня трое дет…» Последнее слово он не закончил. Глаза его навсегда сомкнулись, и худое окровавленное тело повалилось на руки своих собратьев.

Рано утром четверо пленных выкатили из лагеря двухколесную тачку, на которой, прижавшись друг к другу, лежали три трупа. Их нагие, истощенные и окровавленные тела прикрывал кусок мешковины, кем-то принесенный из шахты. В больничном бараке лежали еще 7 израненных, но живых пленных.

И на сей раз никто из пленных не плакал, но, сняв пилотку с красным трафаретом «SU» (Sowjetunion – Советский Союз), сказал про себя: «Прощайте, братья! Вечная вам память! Мы отомстим за вас».

Будучи очевидцем этой трагедии, мне хотелось бы обратиться к молодежи со словами: «Дорогие молодые люди! Чтите память о погибших отцах и братьях, о тех, кто сложил ради вашего счастья свои головы на фронтах войны, о тех, кто зверски замучен и истреблен в фашистских лагерях смерти.

Я не знаю, кто дети зверски убитых моих однолагерников, но я слышал предсмертные слова одного из них, в которых прозвучала большая забота о детях, это значит, о вас, дорогие друзья.

Будьте всегда бдительны, боритесь за мир на земле, не допускайте ужасов новой войны».

Овчаров М. Б.

7 июня 1961 г. Краснодарский край, г. Хадыженск

Ф. М-98. Оп. 3. Д. 55. Л. 3–10 об.

№ 117

Спасли поляки и любовь

Мне хочется рассказать вам о том, что пережил мой муж за годы войны. Война его застала на Орловско-Курской дуге. 22-летний юноша был старшим летчиком 92-го истребительного полка 283 авиадивизии 6-го авиакорпуса 16-й воздушной Армии.

23 мая 1943 года во время выполнения очередного задания его самолет сбили на оккупированной врагом территории. С трудом приземлившись, раненный в плечо, он стал переходить линию фронта, но был схвачен фашистами в плен, где находился около четырех месяцев (лагерь в г. Лодзь). 2-го октября 1943 года удался побег из плена. Во время перехода линии фронта в городе Брно в 1944 г. его схватили гестаповцы. В апреле 1944 г. отправили в концлагерь «Освенцим». Но советские люди и там не падали духом. Они готовили побег. Измученные, голодные, рыли подкоп длительное время голыми руками. К побегу готовились 8 человек. Удалось бежать вдвоем, об остальных не знает, т. к. услышали лай собак, поднялась тревога. Он знает только имя второго – Костя…

2 августа 1944 г. нашел польских партизан и был ими принят в «ПСП», затем перешел в «ППР», потом в партизанский отряд «Висла» от Киевского штаба.

Алексей прошел спецподготовку и стал бойцом-подрывником, потом командиром диверсионной группы. Они сделали немало полезного. Пустили под откос 8 вражеских эшелонов, взорвали 2 железнодорожных моста, химический завод.

1 декабря 1944 г. получил тяжелое ранение в позвоночник, в результате этого – паралич нижних конечностей. До 9-го февраля 1945 г. без квалифицированной медицинской помощи находился в партизанском отряде (в землянке). И лишь с приходом Советской Армии его госпитализировали. На лечение направили в госпиталь 4106 под Ташкентом. В такой трудный момент жизни от него отказались родные и близкие.

Я работала медсестрой в этом госпитале. И до глубины души меня тронула история жизни этого молодого, очень больного человека. В палате Алексея находились все тяжело раненные. Я взяла шефство над этой палатой. Врачи потеряли надежду на его выздоровление. Как хроника, хотели выписать и направить в инвалидный дом.

В каждую свободную минуту я занималась с ним физиотерапией и массажем. Через длительное время начали шевелиться пальцы ног. С еще большим старанием я продолжала массажировать ноги и заниматься лечебной физкультурой. Постепенно он стал вставать на ноги. Каждый день он прибавлял по шагу.

Наконец он стал ходить на костылях. Мы полюбили друг друга. В то время мне было 20 лет. Врачи говорили, что у нас не может быть детей. Но это все позади.

Сейчас мы живем очень дружной, счастливой семьей. У нас трое детей, самый старший уже занимается на 1 курсе «ЛВВМИУ». А младшие сын и