Фернандо Магеллан. Том 3 - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Забирай своих вонючих солдат с лягушкой-капитаном. Бог мне судья! – согласился Карвальо.

* * *

Утром с океана на каравеллы наползли редкие облака тумана. Они стлались над водой, окутывали корабли до фор-салингов и, не дотянувшись до вымпелов, двигались к берегу, смешивались, таяли по дороге. Между ними, как посреди клубов дыма, возникали чистые открытые поля с притихшей водой и желтизною отмелей. Прохладный сырой воздух крался по палубам, загонял под тряпки моряков, проникал через люки в трюм, вытеснял прогретую теплую гниль. Пушки, камни, ядра омылись обильной росой. Стекла офицерских кают помутнели, покрылись испариной.

Когда в первых лучах зари девушки моют корочками мыльных апельсинов свои длинные черные волосы, чтобы стать прекраснее солнечного света, приплыла лодка с Элькано и Баррутиа.

– Где остальные?

– Что с ними?

– Живы? – посыпались вопросы.

– Сидят под стражей в доме правителя, – ответил писарь.

– Почему мавры пытались напасть на корабли?

– Не знаю.

– Как вам удалось бежать?

– Сирипада послал нас для переговоров, – сообщил кормчий.

– Он требует выкуп?

– Нет.

– Чего ему надо?

– Пока только мира.

– Он сам нарушил его.

– Раджа показал нам головы убитых язычников и сказал, будто пироги с джонками предназначались для борьбы с ними.

– И вы поверили?

– Нет.

– Отправились воевать, а головы поверженных врагов уже сложили во дворце, – заметил Ганс Варг.

– Головы могли быть с джонок, – возразили с дальних рядов. – Они разгромили Лаоэ.

– Головы не доказательство, – зашумели в толпе. – В городе ежедневно казнят преступников.

– Головы были не мавров, – устало возразил Баррутиа.

– Язычники тоже воруют на базаре. Вон их сколько вокруг…

– Дались вам эти головы… Мы своими глазами видели, как пироги двигались в нашу сторону!

– А вы, сеньор штурман, что думаете?

Элькано пожал плечами.

– Все можно исправить, – решил писарь. – Вы взяли в плен капитан-генерала.

– Правильно говорит, – поддержали в толпе. – За пленных туземцы вернут Хуана с солдатами и заплатят выкуп.

– Опоздали. Их уж нет на корабле, – послышался насмешливый голос.

– Как нет? – опешили моряки.

– Пока вы спали, капитан отпустил мавров вместе с джонкой.

– Не ври!

– Погляди за корму!

Десятки ног застучали по палубе, забарабанили по ступеням юта.

– И впрямь нет… – раздались удивленные голоса.

– Как же он без нас решился на это?

– Измена! Теперь мы пропали! – завопил кто-то со страху.

– Может, они сбежали? – канонир усомнился в поступке капитана.

– Мы видели, как он отпустил генерала, – подтвердили вахтенные.

– Ослы! Почему нам не сказали?

– Кто мог подумать о предательстве? Он ведь капитан! У него сын на берегу.

– Что за шум? – из каюты в халате вышел Жуан, увидел писаря со штурманом и спросил: – Где Хуан?

– Почему ты отпустил мавров? – угрожающе крикнули из дальних рядов.

Прочие затихли. С кормы послышался топот ног – возвращались искатели джонки.

– Отвечай! – зашумели в толпе. – Говори, Жуан!

– Я для вас не Жуан, а сеньор капитан! – вспылил Карвальо.

– Ха-ха, капитан… Посмотри на себя!

Карвальо поспешно запахнул халат, глубже сунул ноги в мягкие туфли.

– Отвечайте, капитан! – потребовали моряки.

– Бунтуете? Захотели на реи? – засверкал глазами португалец.

– Не пугай нас. За измену королю тебе первому болтаться с веревкой на шее, – ответил невидимый смутьян.

– Причем тут король? Он нас предал! – заявил фактор.

– И ты с ними? – обиделся Жуан.

– Мы все хотим знать! – сурово промолвил Леон.

– Расскажи, Жуан, что произошло ночью? – мягко попросил Баррутиа, не поверивший в измену родственника. – А вы, – обратился к толпе, – успокойтесь!

Вернувшийся из плена человек вызывал уважение. Толпа смолкла.

– Хорошо, – нехотя уступил Карвальо. – Только учтите: вы не напугали меня! Разве вы не знаете, что поведал на допросе капитан-генерал? – начал Жуан. – Мы совершили преступление! В мирной гавани напали на джонки, потопили их, уничтожили людей, разворовали трофеи с острова Лаоэ, залили кровью сына властителя Лусона.

У нас есть только слабое оправдание: мы думали, будто пироги готовились атаковать нас. Сирипада не примет наши доводы всерьез. Как посмотрят на наш поступок властители соседних островов, куда мы зайдем за лоцманами и продовольствием? Вы хотите вместо женщин получить стрелы? Я надеялся показать Сирипаде, что произошла ошибка, что мы не желаем воевать, раскаиваемся в содеянном зле. Я отдал маврам джонку с частью груза— пусть плывут к властителю, объяснят ему…

В чем вы увидели предательство? Разве я поступил против интересов Испании?

Народ молча смотрел на него. Капитан повернулся к толпе спиной, пошел в каюту.

– Зайди ко мне! – бросил через плечо родственнику.

* * *

– Я почти поверил тебе, – тихо признался писарь, разглядывая неосторожно забытую на столе вазу с золотыми монетами. – Злосчастная ошибка, вина за преступление, интересы Испании… Какая чушь! – Баррутиа скользил взором по фарфору, словно искали в нем сотню спрятавшихся воинов вместе с адмиралом. – Ты тайно взял выкуп за пленных.

– От тебя у меня нет секретов, – быстро промолвил Карвальо, жалея о допущенной ошибке. Удовольствие от созерцания золота было так велико, что он не устоял перед искушением, оставил вазу перед кроватью. – Я выделю тебе долю, – добавил Жуан, стараясь исправить неприятное впечатление.

Голубые глаза помощника не расширились, не наполнились радостью.

– Вероятно, его выкупил отец, – раздумывал чиновник, созерцая злополучный сосуд и не испытывая желания прикоснуться к нему. – Если бы Сирипада знал об этом, то не отпустил нас. Он предлагал за капитан-генерала деньги или товары. Теперь цель достигнута – мавр на свободе!

Родственники сидели в креслах за столом напротив друг друга, изучали плавные изгибы вазы.

– Что теперь будет с Хуаном? – отвернулся от золота Баррутиа.

– Я совсем запутался в делах, – повинился Карвальо. – Думал, будто поступаю с выгодой для себя, а получилось наоборот. Хотел совершить богоугодное дело, да не вышло… Ни о сыне, ни о тебе не подумал.

– Жадность победила, – понимающе кивнул писарь, – захотелось получить больше золота.

– Вроде не был пьяным, вечером молился, но черт попутал… Надо было сделать иначе: посоветоваться с Альбо, позвать Пунсороля. Но не могу я так. Фернандо никому не давал отчета, чем я хуже его? Разве посмели бы смутьяны учинить допрос капитан-генералу?

– Ты позвал меня для покаяния? – сухо спросил родственник.

– Нет, – замолчал Карвальо. – Помоги вернуть сына.

– Думаешь, это возможно?

– Тебя любит правитель, он попросит Сирипаду… Мы дадим ему много денег.

– Ты представляешь, что предлагаешь мне? – изумленно и обиженно произнес писарь. – Я должен поехать на остров?

– Я прошу тебя… Ты вправе сам решить, как поступить. Я хорошо заплачу. Сколько ты хочешь? – Жуан кивнул на вазу.

– Мне не нужны деньги, – Баррутиа поднял руки, заслонился от золота. – Я хочу жить.

– Перестань! Я знаю тебя. Ты получишь из моей доли в грузе. С каждым днем она увеличивается. Привези