Фернандо Магеллан. Том 2 - Игорь Валерьевич Ноздрин

* * *

– Я расскажу тебе сказку, пришедшую в Италию от греков,  – пообещал Пигафетта, осторожно вороньим перышком смазывая оливковым маслом рубцы Сибулеты. Распластавшийся на животе юнга спрятал бескровное лицо в подушку. Полуголое изодранное тело гноилось.

Правая покалеченная рука неестественно выгнулась, левая – зарылась под матрас – Давным-давно, когда на земле было мало людей, боги жили на Олимпе,  – начал летописец.  – Прометей украл из кузницы Вулкана огонь и отнес смертным. Сын владыки Меркурий заметил с горы огни на полях и холмах, в лесах и пещерах. Прометей обучил людей ремеслам, научил строить дома и корабли, ковать оружие, плавить медь. Меркурий испугался, пожаловался Юпитеру. «Как он посмел?  – вскричал громовержец.  – Похитил мой огонь и отдал людям? Я отомщу ему! Но прежде накажу людей, а он пускай посмотрит! Зови ко мне Вулкана из темницы!» Тут прибежал взволнованный кузнец, дрожит от страха, шутка ли – проспал огонь?! «Я не виноват!  – кричит владыке.  – Он сам унес в тростинке уголек, зажег им хворост».  – «Ох, я тебе…  – грозит Юпитер.  – Настанет время – разберусь! Слепи-ка мне из глины женщину невиданной красы, подобную богиням».  – «Сию минуточку!  – развеселился бог – Я жизнь вдохну в прах придорожный, подобно Прометею, создавшему мужчину».  – «Когда закончишь дело, созови богов,  – пусть одарят Деву, кто, чем может».

Вулкан ушел, и к вечеру готова Дева, прекрасная лицом и станом, первейшая из женщин на земле. До этого лишь были женщины-богини.

Афина выткала ей пояс золотой, вуаль расшила собственной рукой и белый плащ накинула на плечи.

Венера, мать любви, дала способность воспламенять сердца мужчин.

Меркурий – чудесный взор, ласкающий и нежный голос.

Хариты – изящество и свежесть. Словом, кто что мог, как повелел Юпитер.

А сам великий громовержец наполнил тайно медный ящик причудливым добром и подарил Пандоре, так назвали Деву. Он приказал ей передать гостинец будущему мужу; Меркурия призвал, чтоб проводил на землю, туда, где будет Прометей.

Посланник свел Пандору вниз. Сбежались вкруг такого чуда все мужчины. И каждый восхищался грацией ее, хотел назвать женою. Один лишь Прометей глядел поодаль. «Здесь кроется коварство!  – говорил он смертным.  – Уж слишком щедрым стал владыка-олимпиец».

Мужчины вняли уговорам, отошли. Но брат героя Эпиметей назад не сделал шага. По повелению Венеры, Амур пронзил его стрелой, попавшей прямо в сердце. Несчастный руку протянул навстречу Деве: «Пандора, будь моей женой!» И легкая, как ветерок над морем, та радостно направилась к нему. «Возьми,  – сказала,  – дар бесценный олимпийца, храни приданое мое!»

Эпиметей, по нашему – недальновидный, откинул крышку. «О, ужас!» – закричали люди. Из красно-медного ларя на землю пали беды и несчастья, уродливая смерть сползла, страдания, печаль и зависть, смешанная с лестью злоба, чума и язва, мор. Они вмиг расползлись, на крыльях разлетелись, забились в щели, свили гнезда во всех частях земли.

Эпиметей опомнился, захлопнул ящик. Он был почти пустой. На донышке прилипла крылышками к стенке – раздавленное жалкое создание – надежда. Она одна лежала в ящике Пандоры. С тех пор повсюду на людей набрасываются злые твари, подстерегает смерть. Лишь слабая и робкая надежда осталась с ними.

– Все зло от женщин,  – устало заметил Вашко, внимательно слушавший Пигафетту – Не зря на кораблях говорят: «Женщина и священник на борту – к несчастью!»

– Пандора не виновата,  – возразил Антонио.  – Дева мечтала принести людям добро. Но это не главное в мифе… Ты слушал меня, Хуан?  – спросил Сибулету.  – Парень качнул головой.  – Надежда расправит крылышки и дотронется до тебя мягкими лапками.

– Сеньор рыцарь,  – позвал кормчий,  – за что боги злы на людей? Не успели люди освоить землю, как Юпитер надумал наказать их.

– У греков царствовал Зевс,  – поправил Антонио,  – называемый римлянами Юпитером. Он хотел отомстить людям за то, что они забыли его, устраивали жизнь по-своему.

– Разве это плохо?

– Вероятно, нельзя отступать от пути, предначертанного Господом. В стороне от него человек подвергает себя и бредущих за ним большой опасности. Поэтому Давид призывал иудеев побивать камнями лжепророков, обещавших Царство Божие на Земле.

– Почему оно не может быть на Земле?

– Земля греховна для Рая.

– Христофор Колон писал, будто на южных островах есть сады Эдема.

– Сказки,  – промолвил Антонио.

– Моряки верят ему.

– Людям нужна надежда.

– Я не ожидал увидеть Рая,  – признался Гальего.  – Рай в землях язычников – это бессмыслица. Зачем нужна наша вера, если любой грешник сядет на корабль и уплывет к островам? В последние дни я думаю, почему мы страдаем на земле и может ли быть Рай у злого Бога, не пожалевшего родного Сына?

– О, Мадонна!  – воскликнул итальянец.  – Какие мрачные мысли приходят вам в голову!

– Скоро я узнаю правду.

– Вы отягчаете болезнь богохульством. Вместо молитвы у вас на уме дьявольские мысли. Поговорите с францисканцем, он развеет сомнения!

– Поздно, как с ящиком Пандоры,  – улыбнулся старик.  – Сегодня ночью я видел рыбу. Рыба во сне – к смерти!  – Улыбка пропала с пожелтевших губ кормчего.  – Меня звали старые друзья, которых нет уже, приходила мать. За тридцать лет я почти забыл ее лицо. Она склонилась надо мной и спросила, почему я не желаю навестить ее? Мне захотелось пойти с ней, но кто-то сказал: «Рано» – и я проснулся. Три дня назад приснился отец. Он стоял по другую сторону глубокого длинного рва, пристально смотрел на меня. Потом повернулся и пошел вдоль ямы, оглядываясь, словно зовя. Я не выдержал, побежал за ним по своей стороне, но он исчез.

– Слава Богу!  – вздохнул Антонио.  – Не думайте о смерти.

– Я чувствую ее. Я часто болел, но не было видений и ощущений конца.

– Я велю сыну чаще навещать вас, попрошу капитан-генерала перевести его сюда, на «Викторию».

– Не надо.

– Почему?

– Не хочу,  – грустно сказал отец.

Антонио аккуратно закрыл крышкой баночку с маслом, убрал перышко в коробку. Достал приготовленный Моралесом белый порошок, неторопливо присыпал рубцы на спине юнги. Тот лежал мертво, уткнувшись лицом в подушку.

– Сволочи!  – выругался кормчий.  – Как разделали его! Иуды проклятые, шкуры берегли. Неужели капитан не понял обмана?

– Вам было бы легче смотреть на пять растерзанных тел?  – спросил Пигафетта.

– Где же справедливость?

– Бог покарает виновных и не допустит смерти парня.

– Не говорите о ней!  – испугался старик.  – Она ходит рядом, может перепутать меня с