Агдика - Александр Владимирович Быков

жители на себе ничего не носят и не стыдятся, потому что дикие. Наша-то тоже диковата, вести себя не умеет, так пусть нагая побудет. И перед покупателями ее такой представлять, сама захотела.

– Добро ли? Слухи пойдут, осудят позаглаза.

– А мне чихать!

– С лоскутами-то что делать?

– Возьми себе, может что скроишь, «помпадур» здесь оставь, это не просто кисея да ленты, это доказательство ее вины.

– Воля ваша, Матрена Ивановна, пусть теперь голая сидит.

В тот же день нянька отобрала у девушки всю одежду, какая была. На удивленный взгляд ответила: нечего было платье рвать, гонор свой показывать.

На неделе к Черепановым приходили еще два покупателя. Купчиха демонстрировала им голую Агдику. Покупатели разглядывали несчастную, как на невольничьем рынке в Америке, трогали руками, хвалили, но, узнав цену, отступались.

– Может и вправду уступить? – спросила нянька, – иначе долго будем продавать, того гляди, не управимся, через пару недель Максим Федорович приедет, что-то тогда будет?

– А что будет?

– Рассердится!

– Пустое! Мне его гнев даром, да и не посмеет он, живо выгоню на мороз. У нас контрахт большой, а ему деньги нужны, целая артель в апреле приедет церкву достраивать.

– Может девку одеть хоть в исподнее? – снова спросила нянька.

– Ни за что, это ей в назидание, как господское добро портить.

– Страдает она, бедная. Всего ты ее лишила и милого дружка забрала, и ребеночка нерожденного отняла.

– С чего это ты за нее пристаешь?

– Так жалко, живая душа все-таки.

– А меня не жалко? Эта дрянь насмехалась надо мной, когда с Максимом блудила, теперь пусть ответ несет по всей строгости.

В конце недели пожаловал еще один покупатель, богатый тотемский купец Алексей Петрович Нератов.

– Здравствуйте, Алексей Петрович, рады вас видеть в нашем дому, каким ветром занесло в чертоги бедной вдовы?

– Слышал я, продаете девку-холопку?

– Истинная правда.

– Не надобна?

– Надоела. Толку по хозяйству чуть, а ведет себя не по чину, дерзит. Говорю вам, как на духу, не надобна мне такая.

– Может, причина есть для дерзости? Слыхал я, что девка эта – единокровная дочь покойного Степана Яковлевича от алеутской княжны. Благородная получается, вот и дерзит, не хочет быть рабой.

– Это все наговоры про дочь. Да, в свое время привез ее Степан Черепанов домой, как диковинку, у нас тут таких нет. И что с того? Сколько уж лет тут живет, по русски говорит, крещена – а не верит в Господа, блудит, имущество разоряет. Одна поруха, вот и продаю.

– Совсем видать товар-то негодный.

– Не скажи, Алексей Петрович, сейчас сам увидишь, товар, что надо, и по вашей мужской части тоже весьма потребен будет. Отвезти ее в Москву али в Петербурх, там слышно есть салоны, куда господа утехи ради ходят. Самое место ей в таком салоне. Потому и прошу за нее не как за простую крестьянку.

– А столько же просишь?

– Тыщу рублев, – не моргнув глазом ответила Черепанова.

– Однако, – с удивлением сказал купец, – на такие деньги можно каменную церковь поставить или поход в Сибирь снарядить.

– Не хочешь – не надо, – пожала плечами Черепанова, – многие приезжают, смотрят. Думаю, что сыщется покупатель. А может, кто на ней жениться похочет, красивая она, сейчас приведут, увидишь.

– Нянька, веди Гашку на погляд!

– Сейчас, матушка!

– Не желаете ли пока чаю испить? – предложила гостеприимная хозяйка.

– С удовольствием, особенно в такой приятной компании, – ответил купец.

Они выпили по чашке, второй, третьей, няньки с Агдикой все не было.

Наконец послышался шум, отворилась дверь и старуха вместе с привратником Мироном приволокли в горницу связанную веревкой девушку.

– Вот же заноза, упиралась, кусалась, пришлось Мирона звать, чтобы связал ее.

Агдика стояла перед купцом с растрепанными волосами совершенно голая, с опутанными веревкой локтями рук. Но в этом несчастном виде она по-своему была очень привлекательна.

– Однако, тут у вас все строго, как я погляжу, – покачал головой Нератов.

– Вот, глядите, Алексей Петрович, вся красота перед вами, цена немалая, но при умелом подходе свое вернете с большой прибылью.

– Наставляете меня по части коммерции? – удивленно спросил Нератов.

– Советую, – коварно улыбнулась Черепанова.

– Хорошо, я подумаю, товар мне нравится, цена – нет.

– Товару цена еще лет десять, а то и больше будет только прибывать, подумайте, уважаемый.

– Хорошо, – ответил купец, – буду думать, с кумпаньонами советоваться.

Он допил чай и, поклонившись иконам, покинул черепановские палаты.

– Ну, как там? – сгорая от волнения, спросил Ванька Кусков купца Нератова, дождавшись его по возвращении назад.

– Видел я твою подружку, хороша, нечего сказать, смотрит, как будто молнии испускает.

– Как она там?

– Ну что сказать, раздета, связана.

– Как раздета?

– Да так, говорят платье свое изорвала, вот купчиха и велела ей более ничего не давать.

– А почто связана?

– Кусалась и приказы исполнять не хотела.

– Плохо ей?

– Да уж нехорошо, по всему видать.

– И что, вправду Черепанова продает ее?

– Истинно так.

– Сколько просит?

– Немало, тыщу рублев!

– Сколько? – Ванька аж присел от удивления. Он грешным делом думал, что разговор пойдет о сотне или двух, но чтобы сразу тысяча – это никакому уму не понять.

– Отчего же так дорого?

– Так хозяин – барин, не хочешь – не бери.

– Я бы взял, только у меня денег нет, последний пятиалтынный отдал привратнику Мирону.

– Деньги – это что, деньги заработать можно.

– Ссуди мне тыщу, Алексей Петрович, – неожиданно сказал Кусков, – я подрасту, заработаю и отдам сполна.

– Так где ж ты такие деньжищи заработаешь, если в год справный мужик всего сотню имеет. Десять лет отдавать будешь, проценты опять же набегут, смотри, не расплатишься.

– Хоть всю жизнь платить буду, но расплачусь, только ты помоги мне, Алексей Петрович.

– Допустим ссужу я тебе деньги, договор заемный напишем, но мне не ясно, где ты деньги зарабатывать станешь?

– Я на острова поеду, на звериный промысел и дальше до самой Америки. Только выручи, Алексей Петрович, не сгуби.

– Хорошо, Ванюша, поверю я тебе, но без поручительства все равно никак.

– Какое хочешь поручительство, Максим Титов за меня поручится, еще людей найду.

– Нет, эти поручители сами в одних портках ходят. А вот если эта Гашка поедет со мной в Сибирь, далее к океану и до островов и там будет помогать, тогда разговор может и получится.

– Так чем же она поможет?

– Есть чем, она язык алеутский знает, говорят, дочь вождя.

– Да, с острова Атту.

– Вот и хорошо, будет у местных меха помогать выменивать и провиант покупать для зимовки, ну по бабьей части – готовить, стирать, шить на всю промысловую артель. В год по сто рублев, как мужику буду считать,