1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин

– С богом! – зачем-то сказал Литвин и понял, что про бога он сегодня вспоминает столько, сколько за всю жизнь не вспоминал.

Над городом опять кружился орел. Литвин внимательно следил за ним, чтоб, как утром, не упустить, куда делась птица. Орел, взмахивая крыльями, брал разгон и парил, кружа все ниже и ниже к земле. Затем снова поднимался, расправлял крылья, замирал на секунду в воздухе и повторял витки.

– Хороший погода! Не правда ли?

Литвин опустил голову и увидел рядом со скамейкой человека в клетчатом пиджаке.

– Хорошая, – согласился он, поняв по акценту, что перед ним стоит англичанин.

– Разрешаете? – англичанин указал тростью на скамью. – Беседовать не любите? Я имею очень скучное тайм… Время. Сэр Томас, – англичанин представился и, не дожидаясь ответа, присел на лавочку. – В этом городе скучно! Вы играть в бридж?

Литвин покачал головой. Говорить ему совершенно не хотелось, и он поднял голову вверх. Сэр Томас повторил за ним.

– О-о-о… Это есть хороший птица! Сильный! Степняки уважать их… Вы знаете, кого они еще уважают? Это очень интересно…

– Кого?

– Волвс… Волков, – выразительно сказал англичанин, – они уважают волков. Вы знаете почему?

– Нет, – ответил на английском Литвин, – я говорю на вашем языке. Думаю, так будет удобнее.

– О, благодарю вас. Волки – это сила. Орел – тоже сила. Кочевники любят сильных. Вот вы любите медведей. Мы – собак. Как думаете почему?

– Почему?

– О-о-о, это пошло с древности. Мы уважаем верность и преданность, постоянство. Собаки это дают нам. Вы, русские, любите медведя за… – он задумался над словом, – скорее всего, за неуправляемость. Русские неконтролируемо переходят из спячки в буйство. Так?

– А степняки? Им что нужно?

– Они варвары. Дикость! Звериная дикость, – сэр Томас постучал тростью по земле, – волк и орел – это свободные животные. Дикие всегда любили свободу. Вы знаете, что волки не живут в клетках? Волкам нужна свобода. Дикий волк в клетке погибнет. Кому не нужна свобода, те согласны жить как собаки. Вкусная еда, теплый дом… Многие в мире хотят этого… Но только не волк! Вы знаете отличие волков от других?

– Что? – Литвин переложил портфель за спину. – Вы говорите о волках как о людях.

– Я просто разбираюсь в этом, – сэр Томас повернулся к Литвину, – у вас есть пословица… Сколько волка ни корми, он все равно в лес убегает. Так? Но вы их кормите. Вы хотите сделать из них собак. Это плохо кончится…

– О чем вы? – Литвин напрягся от неожиданного поворота разговора. – Каких волков я кормлю?

– Посмотрите сюда, – англичанин вновь постучал тростью по земле, – вы видите, тут нет дороги. Ее нет и дальше. Здесь нигде нет дорог, нет бульваров и аллей. Есть только тропы. Им дороги не нужны. Они нужны нам с вами, чтоб легче ориентироваться и знать, куда идти. Это отличает нас от них. Они идут куда хотят, и неважно, понимаете, неважно… есть там дорога или ее нет. Свобода подразумевает выбор. А дорога ограничивает этот выбор. Понимаете меня? Хотите начистоту?

– Давайте, – согласился Литвин, с удивлением заметив, что боль в груди прошла и он может, не морщась, спокойно говорить. – Вы кто?

– Инженер из Тоттенхема.

– Продавец мыла из Омска.

– Ну что ж… – ухмыльнулся сэр Томас, – ладно. В этой степи тысячи лет не меняется ничего. Вы знаете их историю? Держу пари, что нет! Я изучал перед тем, как ехать сюда. Очень интересно. В наших библиотеках можно многое найти! Вы знаете, что они пьют молоко лошади? Что не живут в городах? Что летом они в одном месте, а зимой кочуют в другое… Джылау?

– Нет, – честно ответил Литвин, – зачем мне это?

– А как вы хотите получить себе собак? Чтоб получить сторожевых собак, нужно хотя бы знать, из кого их придется делать. И самое главное – как! Оружием и бомбами или дарами! Учением, книгами, подкупом. Какой путь вы выбираете? Не говорите… я знаю… Первый! Самый легкий. Но в то же время самый опасный. Волк – дикое животное, он может в любой момент накинуться на вас! Волк не поддается дрессировке, его можно только загнать в большую клетку, и он будет думать, что размер его свободы не сократился. Клетка длиной в степь. Вы меня понимаете?

– Вы предлагаете стаю волков загнать в резервации? – Литвин прищурил глаза. – А самим пользоваться их землей? Волки думают, что они на свободе, и бегают за забором. А в это время собачники становятся хозяевами?

– Примерно так, – согласился сэр Томас, – вы драматизируете немного, но логика верна.

– И со временем эти волки вырождаются в псов. А вы год за годом сужаете границы забора!

– О да! И в финале… В финале мы увидим, как через сто лет все станет на свои места.

– Сто лет? Не многовато ли?

– Это эволюция, – сказал сэр Томас, – она так работает… И не только здесь, в степи. А везде, повсюду. Торопить события нельзя.

– Можно, – утвердительно ответил Литвин, давая понять, что разговор подходит к концу, – и нужно! Ждать, пока одни станут псами, а другие – хозяевами, по-вашему, эволюция? По мне это рабство. Вы же хотели начистоту? Что ж… Революция гораздо эффективнее и быстрее приведет к результату. Раз вы иносказательно всех описываете волками и собаками, то я скажу на вашем же языке. Свобода – это не отсутствие дорог и количество выборов. Свобода – это отсутствие ошейника. Пусть даже и позолоченного! И разницы нет, волки это или собаки.

Сэр Томас покачал головой и вздохнул.

– Что ж… спасибо за прекрасный диалог. Вы очень умный собеседник. Но… – он привстал со скамьи, – но, прошу прощения, большой мечтатель. Так не бывает… Впрочем, я сегодня иду на спектакль. У меня есть лишний билет на место в первом ряду… Приглашаю вас. Новый степной поэт поставил пьесу. Думаю, будет интересно посмотреть.

– У меня уже есть билет, спасибо, – сухо поблагодарил его Литвин. – Я не люблю сидеть в первом ряду. Не видно всей картины…

– Гуд бай, – сэр Томас приподнял трость и, постучав ею дважды по земле, пошел вдоль кованой ограды кубринского особняка.

– Сэр Томас, – позвал его Литвин, – ваша главная ошибка знаете в чем?

– В чем? – оборачиваясь, спросил англичанин. – Обычно я не делаю ошибок.

– Я не русский, – спокойно произнес Литвин и добавил: – И не очень люблю медведей!

– Да? – не скрывая удивления, сказал сэр Томас. – И кто же вы?

– Скоро узнаете, – ответил на русском языке Литвин и, снова прищурив глаза, поднял голову.

Орла уже не было.