1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин

– Вы с Имановым вместе? – неожиданно спросил Карабек, выйдя из-за спины Халила.

– Я? – зачем-то переспросил Феодосий, слегка опешив от такого вопроса. – С Имановым? Ну да… вместе! А что?

Глаза Карабека вспыхнули, блеснув искоркой, и вновь потухли, словно кто-то, раздувая остатки костра, затушил напрочь все угли, оставив только седую золу в глубоких старческих ямах-глазницах.

– Та сила, которую я упустил, – неизвестно к кому обратился Карабек, – а ведь мог догадаться раньше. Оружие в степи от них…

Халил изумленно посмотрел на муллу:

– Это рабочий из слободы… Какая сила?

В этот момент раздался топот, и кто-то одним ударом вышиб входную дверь. Дядя Михась, задремавший на посту, кубарем полетел в сторону, со всего размаху врезался в опорный столб и упал, неестественно поджав ноги.

Халил мгновенно узнал влетевшего в острог человека. Казак, который накануне забирал его верблюдов. Тот, которому он засадил с локтя по ребрам. Не местный… Пришлый казак!

– Тут все! – радостно заорал казак, выхватывая шашку. – Значит, всех разом. С кого начнем? – дико заревел он, таращась на всех выпученными, налитыми кровью глазами.

Халил надавил на решетку плечом. Та, скрипнув, чуть подалась вперед и вновь вернулась на место. Феодосий с разгону бил по прутьям ногой, отскакивая назад, словно тело его превратилось в пружину.

– Давай! – закричал казак. – Давай! Я всех вас по одному вырежу!

Он подскочил к Карабеку и с размаху вонзил шашку ему в живот. Шашка, пробив тело муллы, выскочила из спины кровавым осиным жалом. Мулла, словно не замечая удара, схватил казака за руки и стал заламывать их в сторону, выводя рукоять книзу.

– Хаджи!

Халил вновь навалился на решетку, но на этот раз не отпускал ее, давил и давил всем весом, пытаясь сорвать крепления на потолке. Решетка слегка накренилась, несколько прутьев отщелкнулось от заклепок на бревнах. Феодосий тоже вцепился в прутья, уперся ногами в пол и плечом выдавливал помеху от себя.

Казак, словно обезумев и не замечая ничего перед собой, орал мулле про Сашку Рыкова, про дурака уездного и что он, Майкудов, никогда в жизни не будет ждать разрешения. Пусть Тропицкий дает их своим холуям! Но раз он обещал убить муллу, то выполнит. А затем…

– Сначала тебя, старикашка! Потом холопа! Потом караванщика… А потом…

Решетка, издав протяжный скрип, отскочила от потолка, железные прутья, на мгновение зависнув в воздухе, рухнули на пол.

Майкудов смог вырвать шашку из рук старика и, отшвырнув его на пол, встал напротив Феодосия и Халила, перебрасывая оружие из руки в руку.

– А ну, подходь, – хохотнул казак, делая выпад на Халила, – теперь тебя, караванщик. Ты, обезьян, мне ребрину треснул.

Халил осторожно, не упуская казака ни на миг из виду, шагнул назад и слегка сдвинулся влево, где, скрючившись, лежал дядя Михась.

– Холоп! Ты Сашко зарезал! За змею эту? Ты хоть знаешь, кто она такая? – Майкудов, облизнув сухие губы, направил шашку на Феодосия. – Шрамы ты ей на спине оставил? Нет? А я тебе скажу, кто оставил! Я! За дело оставил, за друзей своих…

– Падла! – вырвалось у Феодосия. – Убью!

Он намотал на руку пиджак и, прикрываясь им, дернулся на казака.

– Падла? – Майкудов рубанул шашкой, но Феодосий успел отскочить от удара. – Она же хлыстовка. Княгиня. Слышь, холоп? Княгиня! Не знал? А дальше еще интересней…

Майкудов замахал шашкой, пытаясь зацепить Феодосия.

Слева взмах, Феодосий уклонился. Справа… Слева… Сверху… Халил рывком прыгнул к телу дяди Михася и, перевернув его, вытащил ружье.

Майкудов в пылу азарта ничего не заметил и, наступая на Феодосия, зажимал его в угол.

– Ну что?! Добегался, чернь! С бабой твоей старые счеты, с Кавказа ее ищу. Думал, наконец-то точку поставлю, но тут ты взялся. Молись, как умеешь. Ну! Молись, животное!

Феодосий уперся спиной в бревенчатую стену, стиснул зубы.

– Молись ты, – спокойно произнес Халил, наставляя ружье на казака, – ну!

Майкудов обернулся на караванщика и чему-то усмехнулся. Затем, сделав шаг назад, стал опускать шашку на землю. Феодосий, подняв руку, приблизился к нему, чтоб забрать оружие, и в этот момент казак, словно передумав сдаваться, резко вскочил и рубанул Феодосия по шее. Тот, неуклюже схватившись за горло, стал крениться к полу. Уже внизу Феодосий отпустил руки, и те, как две плети, разом повисли вдоль тела. Он попытался подняться с колен, но не вышло. Заваливаясь, как игрушечный ванька-встанька, то в одну, то в другую сторону, Феодосий пытался что-то сказать, но рот, забитый кровавой кашей, лишь беззвучно шевелил губами.

Халил нажал на курок. Осечка. Еще раз. Осечка. Патронов у охранника острога не было.

– Даже выстрелить не можешь. О таких, как ты, шашку марать неохота, – презрительно сказал Майкудов, – но сам не сдохнешь, придется…

Держа ружье за ствол, Халил приготовился к обороне. Если казак ударит сверху, то отскочить влево, там опорный столб, и попытаться из-за него ударить прикладом по голове. Если начнет бить боковыми, режущими ударами, то отбить один и сразу кинуться в ближний бой. Схватить за пояс, перекинуть через себя… Шансы невелики, но других и вовсе нет!

– Караванщик, чего тебе не жилось? А? Чего на рожон пошел? Говорить научился, думаешь, человеком стал?

– А ты? Человек? Не похож…

– Я таких, как ты, всю жизнь вырезаю! На мне империя держится, – сказал Майкудов, перешагивая через тело Карабека, – не будет меня, вы же сразу расплодитесь… стадом своим все города заполните… Нее… вас надо держать в узде! Чтоб и носа из своих юрт не высовывали. С вами по-хорошему нельзя, слов добрых не понимаете! Чуть слабину дашь, так вы, как тараканы, все засрете… Давить вас надо… Давить!

Вдруг казак остановился, удивленно взглянул на Халила и, словно стреноженный конь, засеменил ногами, пытаясь шагнуть. Но шага не вышло, Майкудов свалился плашмя на пол.

– Быстрее, – держа за ноги казака, прохрипел Карабек, – быстрее…

Халил, не мешкая ни секунды, рванул к лежащему на полу казаку и наступил на шашку. Затем так же молниеносно обхватил чубатую голову руками, с силой дернув ее вверх. Шея, хрустнув, выдавила кадык вперед, и Майкудов обмяк.

– И их время ушло, – еле слышно произнес Карабек, – как когда-то тюрков…

– Чье время?

– Чирковых… Майкудовых… Бумаги забери… Я долго думал, что с ними сделать. Ни русским, ни степи отдавать их нельзя. Царский указ тот…

Карабек не договорил. Раздался взрыв, и стены острога, словно гора спичек, посыпались друг за другом, выворачивая на своем пути опорные столбы, решетки, двери, нары. Халил, снесенный взрывом, отлетел в сторону,