1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин

…Сначала к нему пришла Хадиша. Она стояла в белом, вышитом по краям красными косичками сарафане и в платке голубого цвета. Хадиша смотрела на него, гладила его по голове. Он попытался ее обнять, но руки не слушались. «Ничего-ничего, – говорила Хадиша, – так бывает… так бывает, когда тебя долго дома нет. Это пройдет. Ты должен выспаться, отдохнуть, и сила твоя вернется». Она взяла его за руку и повела домой. Халилу казалось, что он никуда и не уезжал. Не было никакой Бухары, никаких бумаг, казаков, Феодосия, Тропицкого… А была только она… Хадиша! «Но ты должен еще закончить дела, – она вновь погладила его по голове, – иначе нельзя». «У меня нет больше никаких дел, – отвечал Халил, – я все сделал». – «Не все… ты сам знаешь… такие дела нельзя оставлять». – «А ты? Как же ты? Я ведь и так долго не был дома…» – «Я подожду… Я буду тебя ждать… Закончи сначала то, что начал…»

Хадиша пропала. Вместо нее появился Карабек. Мулла держал четки, но не перебирал их, а протягивал Халилу. «Теперь они твои… Ты знаешь, как ими пользоваться». – «Не знаю! Откуда мне знать!» – беря четки в руки, твердил Халил. «Знаешь, – упрямо повторял Карабек, – знаешь… Ты помнишь, что должен сделать?» – «Нет. Я все уже сделал». – «Не все… Сам знаешь… такие дела нельзя оставлять…» – «Хаджи! Хаджи…»

Следом за Карабеком возник Феодосий. Он широко улыбался, перекинув пиджак через плечо. «Ты молодец, караванщик. Я не ошибся в тебе. Ты все сделаешь правильно. Помнишь наш уговор?» – «Не было никакого уговора. Я ничего не должен». – «Должен, караванщик. Ты многим людям это должен. И мне, и им…» – «Кому им, Феодосий?» – «Старику мулле! Главному лавочнику. Уездному начальнику. Иманову. Мне… Городу… Степи…»

– Феодосий… Феодосий… Феодос! Где ты?

К то-то бил его по щекам.

– Где Феодос? Халил! Подымайси!

Сквозь дым, протирая глаза от едкой гари, Халил едва различил очертания человека. Тот, склонившись над ним, тормошил, звонко развешивая пощечины.

– Живе, ну живе давай! Тикать надо! Где Феодос?

– Нет Феодосия, – очухавшись, произнес Халил и узнал Нестора, – мертв он.

– Як мертв? – Нестор замолк на секунду, ошарашенный новостью. – Хто ж его?

– Потом, – выкарабкиваясь из досок и щеп, сказал Халил. – Ты бомбу взорвал?

– Я! Без Феодоса не смогем таперича. А?

Острог был полностью разрушен, похоронив под обломками бревенчатых стен тела остальных. Пожар, поднявшийся от взрыва, метался по соломе, скользил огненными языками по пропитанным смолой бревнам. Пламя, выхватывая новые участки, вгрызалось в разломы и щели, чтоб изнутри, от пола, вспыхнуть с новой силой. Со стороны Казачьего стана раздавалась стрельба. По церковной колокольне плющом ползли полосы огня, подбираясь все ближе и ближе к звонарю. Набат, перебивая гром, гулко раскатывался по городу, проникая в каждый дом, в каждый переулок и двор.

– Иманов! – сказал Нестор. – С курьи идет. Церкву зря, конечно… Эх, Феодос… Ну, сидать часу нема. В банк треба. Эх, Феодос, Феодос…

Подняв за плечи Халила, он спрыгнул с наваленных бревен и подал ему руку.

– Дело такое. Идем до банку, там берем золото и в управу. Потым на схрон.

– Золото чем тащить будем? Верблюды дома стоят, – вытирая сажу с лица, сказал Халил. – Сначала домой надо.

– Та не… – отмахнулся Нестор, – покаместь вы в остроге маялись, я Анвара сболтал. Он горбатых до банку погонит. Эх… Феодос…

В этот момент раздался еще один взрыв. Следом за ним, словно бреднем, город захлестнуло пылью. Нестор с Халилом по инерции присели, прикрывая уши.

– Литвин акцию сделал! Ходу до банка! Шибче… – закричал оглохший Нестор и, прикрывая голову руками, побежал в сторону пожарной каланчи.

Халил, перепрыгивая через раскуроченные остатки острожного забора, двинулся за ним. Деваться уже некуда, машинально думал он. Верблюдов Анвар по уговору с Нестором подвел к банку. Там и стоит с ними. Не пойдешь к банку – верблюдов больше не увидишь. Услужил Анвар, услужил… Чертово золото, которое нужно было Феодосию, а теперь Нестору, хочешь не хочешь, а вывозить надо, и следом идти в управу за документами.

Уездный начальник все допытывался, где Асанов. Чувалы с бумагами забрал. Выходит, и Иманов из-за них на город напал? Людей своих под пули бросил ради пыльного бухарского груза? Правда, Карабек перед смертью про указ царя говорил, Тропицкий про важный документ на допросе упоминал. Не об одном и том же документе ли речь? Но для одной бумажки горбы верблюдов не нужны. За другим пришел Иманов, за другим.

С разбегу он чуть не сшиб Нестора, который резко остановился. Вылетев на дорогу, Халил оказался посреди толпы, которая громила сартовскую мантышную. Выбивая палками и камнями стекла, штурмующие то бросались к дверям, то вдруг отступали. С резного балкончика на втором этаже Джалил палил по ним из ружья.

– Вам мало? Мало? – исступленно орал сарт между залпами. – Свое не дам!

От выстрелов толпа разбегалась, разбиваясь на небольшие кучки.

– Не дам, – вновь и вновь повторял Джалил, перезаряжая ружье, – вы же завтра ко мне за помощью придете! Деньги занимать… Не дам!

К то-то метко зашвырнул камень на балкон, и Джалил замолк. Ружье упало на землю, приклад с треском разбился. Толпа, вновь осмелев, побежала к мантышной и, уже не боясь пуль, высадила дверь.

– Нестор, – Халил притянул Нестора к себе, – Иманов за какими документами идет?

– А? Та… вроде свитки с фамильями на вой ну. А чего?

– По аулам которые собирали?

– По аулам. Сховать хочет казахов от вой ны. Нема свитков, нема солдат. Умно?

– Умно. – Халил из-за угла дома рассматривал улицу. – А про указ ничего не слышал?

– Указ? Не… про указ вроде не было. А что за указ?

– Сам не знаю, – признался Халил и дернул за рукав Нестора: – Пусто! Бежим!

Через Купеческий квартал, обходя заполненную погромщиками Думскую улицу, переулками вышли к «Степному банку». Вокруг банка было пусто. Ни верблюдов, ни Анвара.

Халил, сложив пальцы, трижды свистнул. Нестор из-за его спины громко прокричал:

– Иманов! Энто мы!

В ответ была тишина. Нестор повторил свой крик, осторожно подходя к воротам банка. Халил двинулся за ним, пригибаясь как можно ниже к земле. Пройдя крыльцо, они поднялись по парадному входу к массивным дубовым дверям и, толкнув их, оказались в центральном зале. По всему помещению между лавок и сидений были разбросаны листки облигаций, векселей, займов и расписок. Халил, подняв одну бумагу, покрутил ею перед лицом Нестора.

– К то-то уже опередил.

– Халил, – раздался голос сверху, – без лишних движений. Лосев! Вы тоже опустите свой пистолет. Не успеете! Анвар, скажите своему