1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин

– Халил! – вновь эхом по пустому залу загромыхало его имя. – Постой! Степан Константинович хочет поговорить. У него к тебе деловое предложение.

– Салям алейкум, Анвар, – поднимая голову, поздоровался Халил. – И какое же?

– Мы вывозим его золото из города. Все очень просто! Три верблюда стоят за банком, в сарае. Они уже загружены. Часть золота останется нам.

– Иманов идет в банк.

Халил рассмотрел белый тюрбан Анвара, а рядом с ним кремовый костюм Кубрина. Степан Константинович, держа перед собой пистолет, направлял его то на Халила, то на Нестора.

– Иманов разбит казаками, – спокойно сказал Кубрин. – В город стянута карательная сотня. Так что вы выбираете, Халил?

– А если я откажусь?

– Не дурите, – предупредил Кубрин, – не в ваших интересах. Асанова вы, скорее всего, убили. Чувалы в управе – пустышка. Если вы скажете мне, где спрятан указ царя, или сразу отдадите его мне, то завтра утром вы проснетесь богатым человеком! Слышите меня?

– Слышу, – ответил Халил, – но я не один.

– Лосев? Что скажете? – Кубрин перевел ствол пистолета на Нестора. – Вы же не Литвин, у вас еще есть выход!

– Литвин? – в голосе Нестора зазвучали нотки непонимания. – Литвина знаете?

– Я его нанял, – Степан Константинович слегка закашлялся, – вернее, не его самого, а его партию. Коммерческая акция. Ваша партия не брезгует такими делами. Лосев… у вас есть шанс поправить свои дела. Зачем вам эта революция? Кому она принесет пользу? Вы думаете, ограбите банк, убьете Тропицкого, что-то изменится для вас? Для вас лично – ничего! А вот для меня хороший выход! На Иманова спишутся все деньги банка, а со смертью Тропицкого в этом хаосе уже никто ничего не найдет. Литвин отлично выполнил задание… Вы слышали взрыв? От такого вряд ли кто-то выжил. – Кубрин выдержал паузу и продолжил: – Жаль, конечно, но… Так что вы решили, Лосев? Ваша партия никаких денег не ждет, она уже получила свой гонорар!

– Иманов тоже куплен? – сухо спросил Нестор.

– Иманов – слепая пешка, – ответил Кубрин, – ему сунули оружие, сказали напасть на банк. Правда, пешка оказалась с претензией на ферзя и решила взять документы из управы, спасти людей. Что ж… Как говорится, я не против и такого гамбита. Почкову вчера про управу вы сказали? Вы, Лосев, вы… Неужели вы думаете, кто-то будет считать эти списки? Завтра генерал Куропаткин силой отправит киргизов на войну. Иманов зря положит своих жигитов. Даже если заберет эти списки, что он с ними будет делать? Решайтесь, Лосев!

Нестор молчал, опустив голову. Он долго рассматривал свои сапоги, потом поправлял штаны и вдруг неожиданно выхватил откуда-то из их складок револьвер. Пули одна за другой засвистели по второму этажу, разбивая резную гипсовую лепнину. Тюрбан Анвара слетел вниз, следом за ним, как тряпичная кукла, рухнул на мраморный пол банка сам Анвар.

Халил спрятался за широкой колонной и лихорадочно думал. Анвар убит. Иманов с минуты на минуту будет в банке. Золото погружено на верблюдов. Списки в управе. К акой-то Литвин взорвал Тропицкого… Кубрин причастен ко всему… Но где тот шайтанский указ царя, о котором твердил Карабек? Теперь городской глава за него золотые горы обещает. Где он? Если не в тюках, то куда Асанов спрятал… Стоп! Халил от неожиданной догадки чуть не закричал. В управу не надо, верблюдов переулками вывести к дому и там…

Нестор лежал с широко раскинутыми руками в самом центре зала. На его лице застыла детская, наивная улыбка, будто он извинялся перед кем-то за то, что все так вышло.

Кубрина на втором этаже не было. Халил, выскочив из банка, побежал к каменной пристройке и, открыв ворота, увидел верблюдов. Он отвязал их, свистнул, и верблюды, втягивая ноздрями пыльный воздух, побежали за хозяином, покачивая на ходу горбами, меж которых были плотно уложены мешки с золотом.

Глава 16. Акция

В детстве он видел в цирке слона. Громадный, с морщинистым хоботом, ушами-лопухами и обломанными бивнями, слон веселил публику, повинуясь приказам дрессировщика: задирал хобот под купол циркового шатра, становясь похожим на егеря, подзывающего рожком охотничью свору; попеременно ставил ноги на тумбочку; игриво крутил головой в ожидании аплодисментов.

Все хлопали. Он тоже бил в ладоши, радостно махал красным флажком, пытался докричаться до исполина – и докричался… Слон повернулся в сторону трибуны, где с мамой и папой сидел он, и, подойдя к бортику манежа, повел головой, будто искал кого-то.

На всю жизнь он запомнил маленькие, подслеповатые слоновьи глазки, налитые кровью, – тот смотрел на него в упор, не мигая, не отворачиваясь. Что тогда вызвало приступ гнева у циркового слона, никто так и не понял. То ли мальчишка в матросском костюме и с помпоном на шапочке что-то бросил в него, то ли дрессировщик слишком сильно уколол животное для новой репризы, то ли… Газеты позже писали об этом случае всякое, но он точно знал: в слона он ничего не бросал, просто смотрел ему в глаза.

Потом смотрел, как слон бивнем снес дрессировщика и тот, как поломанный кукольный Петрушка, упал возле клетки с пуделями. Смотрел, как под ударами ног смялись первые ряды и тела зрителей, как перезревшие сливы, лопались на деревянных лавках. Смотрел, как слоновий хобот, словно оторванный трос, метался по трибуне, переламывая людей пополам. А слон каждый раз искал своими мелкими, похожими на аквариумных улиток, глазами его – ребенка с помпоном на шапочке. Когда страшные желтые бивни оказались совсем рядом, мальчик почувствовал, как что-то теплое и мокрое бежит по его штанам. Теплота, разливаясь, уносила его куда-то в темноту, скрывая от немигающих слоновьих глаз.

Приступ ярости у слона пропал так же быстро, как и начался. Он вяло спустился к манежу, встал у тела дрессировщика, пытаясь поднять его хоботом, и виновато хлопал ушами. Животное опутали толстой сетью, на ноги надели кандалы, и какой-то индус в кумачовых шароварах заскочил ему на спину, молотя железной кочергой по голове исполина. Слон покорно опустился на колено, индус последний раз огрел его уже по щеке, и тот, высунув язык, поднялся и зашагал к выходу из манежа.

Папа с мамой из цирка не вернулись. Мальчик восемь лет пробыл в специализированном госпитале, заново учась говорить и слушать. Его кололи какими-то лекарствами, водили от одного врача к другому, били током, пугали темнотой и по трое суток не кормили.

В друзьях у него появились Жарон и Козд. Первый – высокий худой заяц. Второй – толстый маленький хомяк. Жарон