Караван - Абай Тынибеков

– Скажи, Гуан Си, а сына моего Югюлюя он видел? – осторожно спросил Тюйлюхой.

– О нем он ничего не сказал, – пожал плечами Гуан Си.

Тюйлюхой облегченно вздохнул и слегка кивнул. Гуан Си продолжил:

– Ту Доу сказал, что опять некий человек очень влиял на него. Он не смог понять, кто это, но этот кто-то вновь затруднял ему видеть его видение, словно мешал. Он так и сказал – он опять мешает мне. У него до этого было несколько видений. Они были схожи между собой, будто бы повторялись. Но я, признаться, ничего не понял и поэтому не говорил тебе о них. Вот послушай. Он видел воинов. Их было не так много, но среди них, как он сказал, были и твои, те, кого ты отправил в ставку. Так вот, дальше и начинается самое непонятное. Он видел, как человек, вызывающий духов, он так и сказал – вызывающий духов, доводит их, этих воинов, до смерти, но не убивает и возвращает обратно в жизнь. Вот и попробуй понять его. Этой ночью, после последнего видения, он сказал, что ему мешает вот этот человек, вызывающий духов. Что это? Я не могу понять всего этого. У нас есть люди, способные вызывать дожди, снега с ветрами и даже наводнения. Их все называют юабани. Я слышал о них, но о тех, кто вызывает духов и общается с ними, я не слышал.

– Да, это действительно странно. Если даже ты не сумел истолковать, то мне это и вовсе не по силам, – удивленно согласился с ним Тюйлюхой.

– И еще. Ту Доу сказал, что караван пойдет туда, куда надо, но не так, как надо, – Гуан Си недоуменно пожал плечами.

– А это что означает? – продолжал удивляться Тюйлюхой.

– Не знаю, – мотнул головой Гуан Си.

– Странные это люди провидцы. Видят то, чего сами не понимают, а мы потом сидим и ломаем головы об эти их загадки. Даже и не знаю, хорошо это или плохо – иметь под рукой такого провидца. Иногда ждешь от него видения, а его нет. А порой все наоборот. Вот как теперь. Оно взяло и пришло к нему. И что дальше? Однажды поверив в исполненное видение, невольно становишься зависимым от него. Не учитывать его впредь или отвергнуть вовсе становится невозможным. Он хоть как-то сам может вызывать их? Или тоже не властен над ними? – спросил Тюйлюхой.

– Он нет, не может. Но вот что интересно. Я ведь давно наблюдаю за ним, пытаясь понять, связаны ли его видения или нет хоть с чем-то, что с происходит с ним самим, или же с чем-то, что происходит вокруг него. Кое-что мне удалось и вспомнить, и заметить. Так вот, с некоторых пор я без его ведома решил попробовать на нем одну свою задумку. Вернее, их две, но во второй я пока еще не уверен. Первая, она же и главная, заключается вот в чем. Когда он спокоен, когда ничто его не угнетает, не беспокоит и не расстраивает, в общем, когда он не подвергается потрясению, он не имеет видений. И наоборот. Понимаешь? Получается так, что для появления у него видения ему нужно пережить какое-то потрясение. А вторая, как мне кажется, связана вот с такой вещью, – Гуан Си потянулся за привезенным с собой небольшим кожаным мешком и вытащил из него нечто подобное маленькому круглому щиту. – Я не знаю как это назвать, но это кожа, натянутая на согнутый в круг прут. В Сяньяне на центральной башне был огромный барабан, в который отбивали время суток. Вот эта вещь гораздо меньше его, но предназначена тоже для выбивания звука, – Гуан Си несколько раз ударил ладонью в него. Послышался гулкий тугой звук. – Назовем его тоже барабан. Так вот, перед каждым тем видением я всячески расстраивал Ту Доу, а потом, дождавшись, когда он уснет, несколько раз бил в этот барабан. У него в каждую ту ночь случалось видение. Такое проделывал я редко. Мне было жаль его, да к тому же частыми нападками на него я мог вызвать в нем ненависть к себе.

– Хм, надо же? – Тюйлюхой взял в руки протянутый ему барабан и стал рассматривать его, а потом тоже несколько раз ударил в него, прислушиваясь к его звуку.

– Потрясение точно влияет на Ту Доу, а влияет ли это, я не знаю, – Гуан Си кивнул на барабан.

– Ты не пробовал одно без другого? – с интересом спросил Тюйлюхой.

– Пока нет, но надо бы сделать это. Если видения появятся от него, то его нужно будет отдать Ту Доу и все ему рассказать. Пусть сам и бьет в него, когда захочет. Да и мне будет легче. Перестану его беспричинно расстраивать, – Гуан Си засмеялся.

– Это верно, – Тюйлюхой взглянул на него, не выдержал и тоже от души рассмеялся.

* * *

Веление великого шаньюя прибыть в ставку гонец доставил Тюйлюхою за десять дней до наступления срока выдвижения каравана, о котором поведал ему Гуан Си, ссылаясь на видение Ту Доу. Все совпадало, и поэтому Тюйлюхой был готов к такому повороту событий и уже поставил в известность свою семью о предстоящем своем отбытии в связи с исполнением особого задания правителя. Теперь, когда прибыл его посланец, ему оставалось лишь объявить на военном совете о своем преемнике и передать ему власть. Он незамедлительно созвал всех своих военачальников и на площади перед главной юртой представил им их нового властителя своего сына Югюлюя, передав ему в руки символ власти в виде золотого медальона с барельефом коня, подвешенного на золотую цепь. Он представил поочередно и советника нового властителя Джан Ву и начальника стражи нового властителя Босу, старшего сына Туцу.

Прощание было недолгим. Тюйлюхой посетил юрту супруги, где молча прижал ее к груди, затем поклонился ей и покинул ее. Перед юртой находились его многочисленные родственники. Он поклонился и им, после чего вскочил в седло своего любимого скакуна и в сопровождении сына двинулся сквозь два ряда всех своих войск, выстроенных посотенно в полном вооружении. За ним с сыном следовали начальники стражи Туцу и Босу, все десять дувэев, Гуан Си, Лао Кэ, Ту Доу и Джан Ву. Сотня сопровождения до ставки и четыре кибитки ожидали его в самом конце многотысячного почетного караула. Приблизившись к ним, Тюйлюхой остановил своего скакуна, развернул его и сошел на землю. Спешились Югюлюй, все сопровождавшие их военачальники и все полководцы и воины всей