Караван - Абай Тынибеков

армии. Тюйлюхой и Югюлюй подошли друг к другу, посмотрели друг другу в глаза и крепко обнялись, после чего Тюйлюхой первым разжал объятия, а Югюлюй, отступив на шаг, низко склонился перед ним. Тюйлюхой не выдержал и, шагнув к нему, нежно коснувшись руками его головы, наклонился и понюхал его в самое темечко, как делал это всегда с самого его рождения. В этот миг, грохоча оружием, вся его армия в едином порыве опустилась на правое колено, прижав правую ладонь к сердцу и низко склонив головы. Опустился и Югюлюй. Они все стояли коленопреклоненно до тех пор, пока не скрылись за холмом последние ряды всадников сопровождения ваньци Тюйлюхоя.

* * *

Два дня, начиная с раннего утра и завершая поздним вечером, Тюйлюхой в сопровождении гудухоу, сановника по имени Дюмой, приставленного к нему самим великим шаньюем, знакомился со всеми своими новыми подчиненными, осматривал весь груз, лошадей и всех вьючных животных. Семисотенный отряд охранения каравана длительно готовился в строгой изоляции ото всех в ставке правителя в специальном лагере, отведенном для него в особом месте. О такой уникальной подготовке Тюйлюхой никогда ничего не слышал. Как объяснил ему гудухоу Дюмой, ведавший всеми делами по подготовке каравана, каждая сотня воинов, помимо совместных усиленных занятий по ведению боя в самых различных условиях, прошла еще и специальное обучение. Первая сотня была обучена для преодоления горных массивов и устроения переправ через них, вторая, соответственно, для водных преград, третья для пустынь, четвертая для лесов, пятая для штурма рукотворных защитных сооружений и для обороны лагеря в пути, шестая для ведения разведки, седьмая для охранения Тюйлюхоя и каравана. Для такой особой подготовки воинов этих сотен, как пояснял гудухоу, были назначены наставники из числа самых опытных чужеземных полководцев, изъявивших желание добровольно служить великому шаньюю и многократно доказавшие преданность ему на деле. Каждый из них прежде проживал в тех природных условиях, к которым и подготовил закрепленную за ним сотню в период обучения. Помимо этих воинов гудухоу представил Тюйлюхою еще два десятка человек, кто владел почти всеми языками, на каких говорили народы, обитавшие по соседству с хуннами. К тому же, как поведал ему гудухоу, все они являлись опытными торговцами. После полудня второго дня гудухоу показал Тюйлюхою главный груз каравана, приготовленный в пяти юртах. Здесь были бесценные китайские шелка и фарфор, золото и серебро, драгоценные камни, дорогое военное снаряжение, кожа, шерсть, металлическая посуда, чай и рис. К концу дня гудухоу, слишком уж взволнованно переминаясь с ноги на ногу, без особого желания, а вернее совершенно нехотя, словно его кто-то вынуждал, как заметил Тюйлюхой, предложил ему навестить с ним еще одного человека. Его будто подменили. Он не смотрел в глаза Тюйлюхою, все это время часто моргал и всем видом показывал, что им надо спешить.

– Тт… Тюйлю… ххой, пп… пошли сс… со мной… Нам нн… надо сс… сходить к этому… Как его тт… там… Чтоб его… Дд… далековато пп… пешком, но… нн… надо, – изменившись в лице, вдруг неожиданно начав заикаться, часто кивая и пытаясь при этом указать рукой непонятно куда, вспотев, пробурчал он в конце своего приглашения. – Вв… в общем сс… сам увидишь.

– Так давай верхом проскочим. Быстрее будет. Ночь скоро, – предложил Тюйлюхой.

– Нн… нет! Нн. нельзя вв… верхом! Тт… ты что! Пп… пешком! – вытаращив на него глаза, отмахиваясь от него, словно от роя налетевших пчел, завопил тот.

– Хорошо, хорошо. Пешком так пешком. Ты только успокойся. Я ведь не против и хотел как лучше, – видя его состояние, выставив перед собой ладони, стал поспешно соглашаться Тюйлюхой.

Одинокая юрта, к которой они направились пешком, стояла обособленно за пределами лагеря. Перед ее входом, к удивлению Тюйлюхоя, не было костра. Откинув входной полог, гудухоу первым вошел в нее. Тюйлюхой осторожно проследовал за ним. Странный тошнотворный запах сразу ударил ему в нос. Он зажал его пальцами. В юрте царил полумрак. Свет от слабого огня в очаге, над которым на треноге висел большой котел, едва освещал его закопченное днище. По всей юрте, словно гигантская паутина, в каком-то беспорядке были натянуты веревки, на которых подобно лохмотьям висели какие-то пучки трав и листьев, связки веток и еще что-то непонятное, но в большом количестве. От увиденного Тюйлюхою стало не по себе. Гудухоу, стоявший чуть впереди от него, кому-то поклонился. Только теперь Тюйлюхой увидел сидящего за очагом человека. Его облик, едва различимый в полумраке, был весьма странным и больше походил на облик какого-то животного. Как ни старался Тюйлюхой, а понять, кто там сидит и тем более рассмотреть его лицо, ему пока не удавалось.

– Вв… вот этот чч… человек. Он и пп… поведет караван, – повернувшись к Тюйлюхою полубоком, указывая на него рукой, но не сводя глаз с человека, тихо произнес гудухоу. Тюйлюхой не очень решительно сделал шаг вперед, встав вровень со своим спутником. Только теперь ему удалось рассмотреть сидящего, и он понял, почему тот показался ему схожим с каким-то животным. У него на голове громоздилась настоящая волчья голова с клыкастым оскалом, но почему-то с парой бычьих рогов по бокам. Тюйлюхою от увиденного стало еще хуже. Он по-настоящему ощутил страх. Мельком взглянув на оцепеневшего гудухоу, он опять перевел взгляд на человека и стал пристально всматриваться в него. Тот все это время молчал. Шкура волка была цельной и свисала у него по спине. Две когтистые лапы, уродливо изгибаясь, возлежали на его узких плечах, а под правым рогом висел чей-то облезлый хвост. В глубине всего этого жуткого лохматого клыкасто-когтисто-рогатого нагромождения бледно-красным пятном выделялось маленькое, словно покрытое корой старого дерева, морщинистое лицо. Веки были прикрыты. Он едва уловимо для глаз раскачивался из стороны в сторону и, как послышалось Тюйлюхою, очень тихо подвывал, не открывая рта. Не будучи по жизни робким человеком, Тюйлюхой тем не менее впервые ощутил, как по спине холодком пробежали колючие мурашки. В какой-то миг человек, перестав раскачиваться и подвывать, замер и умолк, затем кивнул несколько раз каким-то своим мыслям и, словно только теперь вспомнив о присутствии прошедших к нему людей, наконец разлепил подрагивающие веки, приподнял правую руку и вновь опустив ее, снова прикрыл их. Тюйлюхой с ужасом заметил, что у него не было зрачков.

– Все. Пп… пошли отсюда, – гудухоу слишком торопливо шепнул в самое ухо Тюйлюхою, проворно развернулся и стал выталкивать его из юрты.

Они поспешно выскочили наружу. Отбежав на несколько шагов от юрты, гудухоу, словно забыв о чем-то, быстро вернулся и поправил дрожащей рукой