Дочери служанки - Сонсолес Онега

– Причина не в этом, – сказал священник, сцепив толстые пальцы.

– И еще я найму на работу сотни женщин. Я дам им ту жизнь, которую они заслуживают! – воскликнула она. – Мои работницы на лесопильной фабрике счастливы! Найдите мне такого хозяина, который дал бы им то же самое, приходите ко мне и расскажите, где такой есть.

Она так резко встала с кресла, что напугала дона Кастора.

– Сеньоры, имеющие дело с морем, должны принять: если консервирование – дело женское, значит, и хозяйка у них должна быть женщина, – заключила она, расхаживая по гостиной в помятой льняной юбке.

Священник не нашелся, что ответить.

Сеньора Вальдес продолжала говорить, не переводя дух, она вспоминала своих предков, свою мать донью Лору, бабушку, которую не знала, но о которой всегда молилась, своего отца, уважаемого офицера, и своих детей, которых ей нелегко было растить одной.

– Вот поэтому-то, Инес, именно потому, что вы только что сказали… Не хотел бы я видеть вас еще более одинокой, чем вы есть! – выговорил наконец священник.

Донья Инес поставила чашку с отваром на столик.

– А почему вы думаете, что я одинока? – спросила она.

– Я только говорю о том, что вижу… – осторожно проговорил дон Кастор, стараясь не раздражать сеньору.

– Вы ошибаетесь, падре. У меня прекрасная семья, и она всегда со мной. Мои дети будут учиться в Компостеле, это так же верно, как то, что меня зовут Инес, а потом с божьей помощью вернутся и унаследуют семейное дело, чтобы оно процветало и дальше.

– Но ваш муж… – вставил священник.

– О моем муже могу говорить только я. Вы слышите? И я заткну рты всем, кто посмеет сказать, что он меня бросил.

Она с трудом сдержалась, чтобы не заплакать, и продолжала говорить.

– Кроме того, у меня в замке есть девушка, самая умная в округе. И нет никого, кто мог бы это оценить. Они думают, что происходят напрямую от Сида[42], и потому считают постыдным приблизиться к дочери служанки. Но я занимаюсь ею, как родной.

Дон Кастор, не мигая, смотрел на нее широко открытыми глазами.

– Не смотрите так на меня, падре. Дочь Ренаты отличается умом намного выше среднего.

– Вы говорите о Кларе?

– Да, я имею в виду Клару. Она стала во всех отношениях замечательной женщиной. Я видела, как она росла. Она буквально глотала книгу за книгой из этой библиотеки. – Донья Инес указала на книжные полки кивком головы. – Жаль, что я не могу послать ее учиться в университет, как моих детей.

– А почему вы этого не можете?

– Ее мать не позволит, а отец предпочитает пропивать все деньги, которые девушка получает на фабрике. Но Клара знает о жизни больше, чем мы все. И знаете почему?

– Почему? – повторил за ней падре.

– Потому, что у нее не было детства, и потому, что она всю жизнь питалась всяким дерьмом. – Донья Инес смутилась, произнеся столь неблагозвучное слово. – Простите, дон Кастор.

Священник нисколько не был возмущен, ожидая, что она дойдет до раскрытия тайны, которого он ждал.

– Я хочу сказать, эта девушка знает, что такое голод. И потому сделает все возможное, чтобы бороться за свою судьбу. Она не хочет быть, как ее мать, и работницей она тоже быть не захочет. Пока росла, она всячески искала дорогу к знаниям. Одна, без посторонней помощи! – продолжала донья Инес. – И знаете, что еще?

– Скажите же, сеньора.

– Клара со мной, она работает у меня и никогда меня не подведет.

Дон Кастор не решался открыть рот, чтобы не подбросить дров в огонь. Он ничего не сказал о том, что говорили о Кларе, и даже не стал на это намекать, чтобы донья Инес вырвала с корнем все слухи, прежде чем они дойдут до ее детей или до самой Клары.

Когда отвары были выпиты, пространные речи закончены, а десерт Лимиты съеден до последней крошки, донья Инес проводила священника до дверей замка, приложившись губами к перстню из фальшивого золота, который падре всегда носил на пальце и постоянно говорил, что этот перстень ему прислали из Рима за его добрые деяния и лучшее служение. Глядя, как он удаляется по дорожке к калитке, сеньора Вальдес крикнула:

– Падре, пусть они говорят! Пусть говорят, что хотят!

Приходский священник Пунта до Бико пробормотал сквозь зубы вечернюю молитву и ускорил шаги.

Вот так случилось, что этот вопрос был устранен, если не навсегда, то, по крайней мере, на какое-то время. В приступе смелости донья Инес достала из ящика круглого столика на террасе Сиес почтовую бумагу и в тот же вечер, когда замок погрузился во мрак, без риска, что могут появиться дети или служанки с прохладительными напитками, она собственной рукой написала дону Густаво письмо, которое, в отличие от прежних посланий, послала в Гавану без страха не получить ответ.

Глава 21

Содержание письма доньи Инес можно расценить как прижизненное завещание всех своих владений, поскольку она считала себя такой же хозяйкой, как ее муж, всей недвижимости в Пунта до Бико, унаследованной от дона Херонимо. Она перечислила ее и объяснила дону Густаво, что она собирается делать.

Я продам леса, продам земли с травой и кустарником, а также лесопилку.

Если мы не вложим деньги в машинное оборудование, торговля окажется в критической ситуации, в то время как море неистощимо. Сардины, морепродукты, устрицы… Я куплю соляной склад твоего деда и организую консервный завод. Я назову его «Светоч».

В ее описании планов на будущее не было ни малейшего намека на сожаления, как не было и упоминания о судьбе старших детей, которые, как она рассказала дону Кастору, поедут учиться в университет Компостелы. Она не сомневалась, что так для них будет лучше. И так уже потеряно много времени. Инцидент с Барбой Пелаесом и остальными соседями послужил толчком, чтобы принять решение увезти детей из Пунта до Бико. Она не стала писать, что Каталина стала невыносимой, чтобы не расстраивать отца, и потом она не была уверена, что это его хоть немного заинтересует. Похвалы она приберегла для малыша Леопольдо и после некоторых сомнений написала про Клару.

Эта девушка полна жизни и отличается умом. Если бы ты видел ее, Густаво! Она работает на лесопильной фабрике и именно она больше всех воодушевляет меня на новые вложения. Жаль, что у нее нет тех же возможностей, что и у наших детей. Если бы Клара могла учиться…

Она красивая и стройная. Ее голубые глаза напоминают