Вторая смерть Эди и Вайолет Бонд - Аманда Глейз

Со спины в Эди влетел Лоус, выводя ее из ступора. Она бросилась к кровати и рухнула на колени, вцепившись пальцами в железные прутья клетки.

Голосом, полным одновременно боли, неверия и трепета, она выдавила одно-единственное слово:

– Руби?

20

С кровати раздался новый стонущий всхлип.

Потом Руби заворочалась во сне, ее веки затрепетали, но не открылись.

Руби.

Руби, чей дух Эди встретила в Завесе.

Руби, которая на самом деле не умерла, а лежала здесь.

Живая.

Руби, которая просила ее поспешить.

– Руби! Руби, боже мой! Я пришла! – Эди встряхнула железную клетку. – Прошу тебя, Руби, просыпайся!

Но у той лишь снова затрепетали веки.

Лоус сел рядом на корточки.

– Ты ее знаешь?

Эди кивнула, обыскивая взглядом каждый сантиметр клетки. Где замок? Нужно же как-то открывать это ужасное сооружение, чтобы помещать туда пленников и забирать обратно.

– Кто это?

Эди встала и пошла вдоль клетки, пытаясь нащупать пальцами какие-нибудь не видные глазу неровности.

– Руби Миллер, – пробормотала она в ответ. – Из нашей труппы. Ты должен был взять у нее интервью, но…

– Но она не явилась, – договорил Лоус, и в его голосе прорезалось осознание: – Господи. Она что, все это время была здесь?

Эди помотала головой.

– Не знаю. Не понимаю, что… поищи замочную скважину, ладно? Дверку, люк… Ее надо отсюда вытаскивать.

Лоус поднялся на ноги и тоже принялся осматривать клетку.

– Эди, что происходит? Откуда ты узнала про этот подвал? И что медиум из твоей труппы делает в… в этой клетке?

Эди только покачала головой. Она и сама не понимала, что здесь творится. Она была уверена, что Руби мертва. Как иначе ее дух мог найти Эди в смерти? Она множество раз смотрела из-за кулис сеансы Руби и ни разу не ощутила ни малейшей перемены в Завесе. Руби не умела, как сама Эди, ходить в смерть и обратно по собственной воле.

Если только она не скрывала свой дар.

Но пусть даже так – это не объясняло, как Руби оказалась в этом подвале и почему здесь так истончилась Завеса. То, что ощущала Эди, – то, от чего так сводило живот, – не могло быть делом рук одной Руби.

Эди уже было отчаялась, как вдруг наткнулась пальцами на шероховатый участок клетки. Присев на корточки, она заметила круглый навесной замок, почти полностью сливавшийся с клеткой. Теперь, зная, где искать, она различила и очертания маленькой квадратной дверцы.

– Вот замок, – прошептала Эди. – Нужно найти…

В эту секунду в дальнем конце подвала – в противоположной стороне от коридора, по которому они пришли, – загрохотали тяжелые шаги.

Эди с Лоусом переглянулись и, снова взявшись за руки, припустили в укромный угол.

– Сюда.

Лоус потянул ее к стоящему в сторонке гардеробу, с усилием открыл дверь, втолкнул туда Эди и втиснулся следом. Шкаф был пуст, только посреди деревянной перекладины висел на плечиках одинокий шерстяной плащ. Лоус плотно затворил дверцы, и тесное пространство погрузилось во тьму. Единственный лучик света проникал сквозь крохотный зазор между двумя створками.

Не прошло и минуты, как по подвалу разнесся высокий гнусавый голос:

– Еще раз благодарю, что пришли, святой отец.

– Не за что, доктор, ваша записка меня заинтриговала.

Эди изумленно ахнула, и Лоус накрыл ее рот ладонью.

– Да, – ответил гнусавый – вероятно, доктор. – Должен сказать, результат многообещающий. Любопытно было бы услышать ваши соображения.

Две пары ног так и шли по подвалу. Одна шагала быстро и суетливо, другая ступала тяжело и уверенно.

– Эта пациентка, она из ваших? – снова раздался второй голос. Голос, от которого у Эди по спине бежали мурашки. Она не должна была – не могла – слышать его здесь.

– Занятное дело, – ответил гнусавый доктор, – но она из бродячей труппы. Всегда считал ей подобных шарлатанами. Признаюсь, многого я не ждал. Но мы получили достоверные сведения от… ее клиента, и, должен сказать, очень рад, что мы не упустили такую возможность.

Рациональная часть сознания говорила Эди, что это невозможно. Что нельзя верить своим ушам. Что в подвале слишком тонкая Завеса, и от этого мозги набекрень. Вот и мерещится всякое, чего на самом деле нет.

Но пока сознание отчаянно все отрицало, тело дрожало от осознания истины.

Она знала этот второй голос. Низкий, серьезный. С еле заметными отзвуками былой шепелявости.

Ее взгляд заметался по тесному пространству шкафа. Секунду назад он виделся таким удачным убежищем! Но теперь казался жутко ненадежным. Один-единственный слой дешевой деревяшки – вот и все, что отделяло Эди от человека, способного лишить ее свободы.

А еще ей становилось все сложнее дышать. Достаточно ли в шкафу воздуха? Что будет, если она потеряет сознание и рухнет на дно гардероба? Тогда он точно ее обнаружит. И не где-нибудь, а именно здесь.

От этой невозможно ужасной мысли к ее горлу взлетел пузырек истерического смеха, и Эди вдруг порадовалась, что Лоус по-прежнему обхватывает ее рукой за плечи и зажимает ей ладонью рот. Это было одновременно абсолютно непристойно и совершенно необходимо: она больше не могла полагаться на себя, что не издаст ни звука.

Разносящиеся по подвалу шаги замедлились, а потом остановились вовсе.

– Сами видите, – говорил врач. – Повторюсь, это тоже вариант. Но на прошлой неделе так неудачно… хм, в общем, должен сказать, меня весьма порадовала реакция ее тела на первую дозу. Сами видите, многообещающе.

Разговор на время затих, зашуршали бумаги. Потом снова раздался второй голос:

– В температуре тела нет ошибки? Точно?

– Да, вполне.

– Но при этом сердцебиение…

– Верно, не угасает.

Короткая пауза.

– Я понял.

– Да, – ответил доктор с нотками самодовольства. – Я надеялся, что вы поймете.

– Действительно многообещающе. Я благодарен, что вы так быстро послали за мной. Сегодня же введем ей новую дозу.

– Сегодня?

– Да. Немедленно. Как можно скорее. С этим какие-то сложности?

– Нет, конечно нет. Разве только… хм, слишком маленький перерыв между дозами. В слишком больших количествах таллий может быть… смертелен. Нам не нужен новый несчастный случай, чтобы мы…

– С тем несчастным случаем, о котором вы говорите, все улажено. Меня заверил в этом сам начальник полиции. Доктор, не забывайте: наш долг – очищать души. Если душа чиста, очистится и тело.

В подвале снова повисло молчание. Даже сидя в шкафу, Эди могла отчетливо представить, какое лицо сейчас было у второго мужчины. Он нахмурил лоб. Чуть опустил уголки губ. Слегка наклонил голову, излучая недовольство.

Они с Вайолет знали и это выражение лица, и соответствующий ему тон голоса как свои пять пальцев. Это было