Вторая смерть Эди и Вайолет Бонд - Аманда Глейз

– Том провез нас через ворота, но его груз кто-то должен принять. Нам с тобой туда точно не надо. Но не волнуйся. – Лоус зашагал к лечебнице, Эди – за ним. – В прошлый раз я и сам внутрь не пробрался, но Том говорит, что в это время в коридорах восточного крыла пусто, только пара сиделок ходит с обходами в начале каждого часа.

Они осторожно двинулись вокруг лечебницы, держась в тени и обходя лужицы газового света, освещавшие каменное крыльцо. С каждым шагом у Эди все сильнее сводило живот.

Когда они прошли половину пути, Лоус похлопал ее по плечу. Эди остановилась, и он показал на что-то пальцем.

– Смотри, – прошептал он. – Тебе не кажется, что вон то окно открыто?

Это было окно первого этажа, одно из немногих без решетки. Подойдя поближе, Эди убедилась, что в нем оставили еле заметную щелку. К сожалению, эта щелка была где-то в метре над ее головой.

– Я подсажу, – прошептал Лоус. – Убедись, что там пусто, и тогда я залезу следом.

Она предпочла бы проникнуть туда самостоятельно, но, по правде говоря, без посторонней помощи у нее бы не получилось.

– Ладно, – прошептала она в ответ, стиснув зубы. – Но не думай себе ничего!

Лоус кашлянул, будто сдерживая смех. Но сказал только:

– Даю слово.

Эди на цыпочках подошла к окну и замерла, давая Лоусу обхватить себя за талию.

– На счет три, – тихо прошептал он ей на ухо. – Раз, два, три!

Досчитав до трех, он согнул колени и, негромко хекнув, оторвал Эди от земли. Его пальцы больно впивались в бока, но Эди не обращала внимания и сосредоточилась на том, как бы покрепче ухватиться за карниз.

Пальцы впились в толстый край деревянной рамы, и Эди подтянулась. Залезла в окно до пояса и, стараясь не думать, как непристойно сейчас ее юбки полощутся вокруг икр, по возможности оглядела помещение. То показалось ей тесным, темным и заброшенным – то что нужно. Оттолкнувшись ногами от воздуха, Эди бросила тело внутрь. Падать было невысоко, всего метра полтора. Она даже успела выставить руки, прежде чем рухнуть на холодный плиточный пол бесформенной кучей.

Едва она поднялась, как в окне показалось лицо Лоуса. Вскоре он тоже рухнул кучей – Эди немного утешило, что он оказался ничуть не ловчее, – и тут же вскочил.

Комнатку освещал только падающий из окна столб лунного света, но даже он позволял увидеть, что они очутились в какой-то кладовке. В углу стояла метла, рядом – шкаф со стопками чего-то вроде пожелтевших полотенец, а на полу выстроились в ряд несколько кувшинов темного стекла.

– Ну что ж, – тихо прошептал Лоус. – Я свою часть сделки выполнил. Мы, похоже, благополучно забрались в здание.

Эди коротко кивнула, показывая, что услышала его, но вместо ответа закрыла глаза и сосредоточилась на странном ощущении истончающейся Завесы. Теперь они были достаточно близко к тому, из-за чего та истончалась, и Эди чувствовала, как будто что-то неуловимо тянет ее вперед и вправо.

Снова открыв глаза, она заметила пристальный взгляд Лоуса. Даже в робком свете луны было ясно: юноша смотрит на нее слишком пристально, чтобы списать это на его всегдашнее любопытство. Эди подобралась, готовясь к неизбежному допросу, но, к ее огромному удивлению, Лоус только склонил голову и пробормотал:

– Веди.

Снова кивнув, Эди положила ладонь на ручку двери. И именно в эти секунды, когда держалась за ручку, но еще не успела ее повернуть, Эди осознала: она рада, что Лоус Эверетт пошел с ней.

Она не представляла, что здесь сегодня обнаружит. Спрятано ли где-то в приюте тело Руби? Встретит ли она человека, в чье тело вселился беглый дух тени? А как насчет живых людей, которые здесь заправляют? Если их с Лоусом поймают, а потом установят ее личность, велик шанс, что всю оставшуюся жизнь она будет смотреть на черные ворота сквозь решетки лечебницы.

И хотя она не могла ничего из этого сказать Лоусу – и ни за что не собиралась говорить, – его присутствие все же ее ободряло. Ни на секунду не гаснущий вызов в его глазах каким-то образом делал ее немного… смелее.

Эди осторожно толкнула дверь кладовки, и петли почти не скрипнули. За дверью оказался длинный узкий коридор. Не горела ни одна лампа, а луна была почти бессильна что-то здесь осветить. Эди достала из кармана коробок спичек и чиркнула одной – дрожащий язычок пламени озарил коридор на несколько секунд, в которые огонь одолел крохотную палочку.

За это время Эди разглядела, что вдоль стен коридора идут ряды деревянных дверей. Все закрыты. На каждой – по железному замку. И хотя в самом коридоре было тихо, она расслышала несколько тихих звуков из-за дверей. Это подтверждало, что обитателей приюта уже заперли на ночь.

При виде замков сердце Эди сжалось, но она заставила себя сосредоточиться на тянущем чувстве в животе – оно усиливалось, когда она смотрела вправо. Так что направо она и завернула, а Лоус последовал за ней, отстав на несколько шагов.

Когда прогорела первая спичка, Эди зажгла вторую. И тут же заметила другой коридор, покороче, в метре слева от себя. На цыпочках прокравшись к нему, она заглянула за угол. Этот второй коридор заканчивался тупиком, и в нем была одна-единственная дверь по правую руку.

Желудок сделал кульбит.

Через секунду потухла и вторая спичка. Эди зажгла третью и подняла повыше.

Дверь в конце этого коридора отличалась от других. Во-первых, она была не деревянной, а железной. Во-вторых, к ней была прибита табличка, но издалека было не различить, что на ней написано.

Только Эди не нужна была надпись, чтобы понять – ощутить: то, что она ищет, – за этой дверью.

Зашипев, погасла третья спичка. Эди достала четвертую и собиралась уже ее зажечь, когда кто-то вдруг схватил ее со спины. И зажал рот рукой.

Она застыла, испугавшись, что попалась. Но знакомый голос прошипел в ухо:

– Тсс, кто-то идет.

Эди коротко кивнула: мол, поняла. Лоус убрал ладонь от ее рта и вместо этого взял ее за руку и потянул обратно в кладовку. Они тихо прикрыли за собой дверь.

Не прошло и пятнадцати секунд, как по коридору зацокали, направляясь к ним, шаги – Эди показалось, что идут двое. При каждом шаге звякал металл: вероятно, кольцо с ключами. Идущий остановился на метр-другой левее кладовки, где они спрятались. Повернулся в замке ключ, потом заскрипели дверные петли.