Украденное детство - Марина Викторовна Линник

– Что тут происходит? – строго спросила настоятельница, войдя в комнату в сопровождении сестры Иосифы. – Почему стоит такой шум? Кто вам позволил?

– Преподобная мать, – обратился к ней мужчина, – мы выбрали вот эту девочку.

– Девочку, пан Вуйчик? Мне казалось, что вы говорили о мальчике.

– Да, – подтвердил он, – на самом деле мы планировали взять мальчика, но потом кое-что произошло…

– Что произошло? – прервав его речь, спросила настоятельница, окинув всех суровым взором.

– Мы просто передумали, – поспешно отозвалась пани Божена. – Посмотрите, какая она очаровательная.

– И очень способная, – вставила словечко сестра Иосифа. – У нее ангельский голосок.

– Это же замечательно! – обрадовалась женщина, потрепав непослушные кудри девочки. – Я люблю играть на фортепиано и петь, так что обучу ее со временем.

– Что же, если ваш выбор окончателен, то мы можем пойти и оформить документы. Сестра, помогите собрать вещи детей.

– Конечно, преподобная мать, – слегка поклонившись, ответила девушка.

Затем, подозвав Тоню к себе, воспитательница продолжила:

– Пойдем, сложим твои вещи.

Уже выходя из комнаты, девчушка обернулась и, показав дразнившему ее мальчугану язык, с достоинством удалилась.

Я подробно описала только один эпизод смотрин, но их с каждым днем становилось все больше и больше. Каждый из нас мечтал о новом доме, в котором будет сытно и уютно, где нас будут любить, баловать. Нам казалось, что там, за пределами этих стен, – рай, о котором рассказывали сестры, присматривающие за нами. Мы не знали, что ждало нас в чужих семьях. Да мы и предположить не могли, что некоторым из нас, в том числе и мне, может не повезти с приемными родителями, что детей берут в дом в качестве бесплатной рабочей силы.

Меня забрали из приюта в начале ноября. В тот день к нам пришли две чопорные пожилые женщины. Нас опять выстроили рядами, и они принялись с особым вниманием вглядываться в наши лица, проверяя и оценивая заложенные природой физические возможности. Минуты ожидания тянулись невыносимо долго. Наконец, мы устали ждать и загалдели:

– Тетя, возьмите меня… нет, меня… Меня, тетя, выберите меня… Я сильный!.. Смотрите, что я умею!.. Тетя, нет, я лучше!

Бедные сестры пытались нас утихомирить, но справиться с этой задачей им оказалось не под силу. Ребятня успокоилась только тогда, когда одна из женщин взяла меня за руку после непродолжительного осмотра.

– Как тебя зовут, девочка? – вкрадчивым голосом осведомилась одна из женщин.

– Саша… то есть Александра.

– Ты хочешь уйти из приюта и жить на ферме, на природе?

– На ферме? – не поняла я.

– В большом доме, на хуторе. У нас есть коровы, свиньи, гуси… Ты не боишься их?

– Конечно, нет. Я же не маленькая, – рассмеялась я. – У нас тоже была корова и гуси.

– Значит, знаешь, как за ними ухаживать? – обрадовалась пани, многозначительно пог–лядев на вторую женщину. – Это то, что нужно… Мы возьмем эту девочку, сестра Иосифа. Мы сможем быстро оформить соответствующие документы?

– Вне всякого сомнения… Процедура не займет много времени, пани Мазур. Пройдемте со мной к преподобной матери.

– Хорошо… Ты пока побудь здесь, а мы сейчас подпишем все бумаги и поедем домой.

Однако я так вцепилась в руку пожилой женщины, что та никак не могла освободить ее.

– Александра, отпусти, пожалуйста, – попросила сестра, – не задерживай нас.

Но я очень боялась хоть на секунду разжать пальцы. Мне казалось, что если я сделаю это, то женщины передумают и уйдут.

– Мы вернемся, обещаю, – потрепав меня за щеку, проговорила женщина.

Однако, увидев мой недоверчивый взгляд, добавила:

– Вот, возьми мои перчатки. Постереги их, пожалуйста. Отдашь их, когда поедем домой.

Они уже стояли в дверях, когда от младшей группы, узнав, что меня забирают, отделилась Варюша и бросилась мне на шею.

– Не блосай меня… я боюся остаться одна! Пусть и меня восьмут. Я холосая.

– Никто не бросает тебя, – покосившись на женщин, остановившихся в недоумении в дверях, ответила я. – Меня хотят забрать в семью.

– А посему мне низя с тобой?

– Кто эта девочка? – поинтересовалась у сестры Иосифы пани Мазур.

– Это ее младшая сестренка. Ей три года.

– А-а, сестра… – разочаровано протянула женщина. – Но мы не можем взять их обеих. Придется найти другую девочку.

Услышав это, я оторопела. «Как – другую? Почему другую? Нет-нет! Я хочу уехать с ними!» – пронеслось у меня в голове.

– Варя, сестренка, послушай, – присев на корточки, принялась объяснять я, – двоих нас никто не возьмет… не плачь, пожалуйста! Я буду ездить к тебе в гости. Клянусь! При первой же возможности я приеду.

– Пани Мазур, вы не волнуйтесь. За этой малышкой завтра обещали прийти, поэтому вам не следует искать другую девочку, тем более что Александра – прекрасный ребенок. Трудолюбивая, добрая, расторопная.

– Если нам не придется брать второго ребенка, то я согласна, – немного помедлив, отозвалась вторая пани, молчавшая все это время. – В конце концов, Даниса, ребенок не виноват, что у него есть малолетний родственник.

– Я согласна с тобой, Натазя, – кивнула головой первая дама и вышла из комнаты.

Так закончилась моя приютская жизнь. И если я о чем-то грустила, то только о моей горячо любимой Вареньке, с которой мы не расставались с самого начала войны, не считая одного месяца, проведенного раздельно в концлагере. Но я понимала, что нас двоих никто и никогда не возьмет, поэтому желание оказаться в семье и забыть все тяготы войны оказалось сильнее других чувств…

7

Мне никогда не забыть встречу с новыми родителями. Даниса, мать хозяина дома, и ее сестра Натазя Кравчик привезли меня в довольно-таки большой дом, на пороге которого меня встретили статный, высокий, сурового вида мужчина с грубыми чертами лица и миловидная женщина с годовалым ребенком на руках.

– Ты говоришь по-литовски? – не здороваясь, начал мужчина.

– Да, немного, – растерявшись, отозвалась я.

– Это плохо. Учить тебя всему придется, – нахмурился мой новый папа. – А у меня времени нет. На ферме дел невпроворот.

– Она росла в селе. Знает, что и как, – заступилась за меня пани Даниса. – Да и я помогу ей освоиться. Язык подучит, к порядкам привыкнет.

– В деревне, говоришь? А что умеешь делать? За коровой или птицей ходила? Свиней, гусей пасла?

– Милош, что ты на девочку налетел сразу? Совсем засмущал ребенка, – вмешалась в разговор его жена. – Девочка с дороги, устала, а ты с расспросами. Вот отдохнет, попривыкнет, а уж потом и требуй с нее.

– Ладно, пусть в дом заходит, – буркнул мужчина и, пройдя мимо меня, пошел в сарай.

– Девочка, не обращай внимания, – потрепав меня по плечу,