Сын весталки - Ольга Александровна Шульчева-Джарман

— Я — чтец при этой базилике и не позволю вам осквернять гроб мученика! — воскликнул небритый служитель.

— Ты его одним своим видом оскверняешь, — заметил Каллист. — Киник нашелся! В баню сходи, а то рядом с тобой задохнуться можно. Идем, Фессалион!

Когда они снова оказались у статуи Константина и у фонтана, Фессал проговорил:

— Я за вас молился, Каллист врач — чтобы господин Кесарий нашел вам хорошее место.

— Вот как! — Каллист ощутил, как к его горлу подкатил комок, и сглотнул. — Вот как… Чудной ты… Пусть бы он тебя пристроил, а я уж не пропаду.

— Я тоже не пропаду, Каллист врач. У меня имение небольшое на Лемносе, недалеко от Гефестии. Наследство. А у вас… я знаю, у вас же… отняли все?

Фессал робко заглянул в глаза Каллисту.

— Откуда ты знаешь? — грубовато ответил тот, но, прежде чем Фессал успел испугаться, крепко обнял его за плечи. — Неважно. Философ должен уметь жить без имения, без семьи…

— Каллист врач, знаете что? — вдруг воскликнул Фессал, и его потухшие было глаза загорелись. — Поедем на Лемнос! У меня маленькое имение, но нам хватит. Десяток рабов, поле небольшое, три-четыре масличных дерева, виноградничек. Проживем! Правда? Поедем! Это герой Пантолеон мне мысль эту послал, я ручаюсь! Мне и в голову не приходило раньше.

— Послушай, Фессалион, дитя мое, — засмеялся Каллист, — подожди ехать в свою Гефестию, пока ты не попытал счастья в Новом Риме. Гефестия не убежит… Где же дом Кесария? Клянусь Гераклом, надо пройти через рощу — мы как-то с ним гуляли по Новому Риму, он показывал мне короткий путь от площади с базиликой.

— А как мы найдем потом нашу гостиницу? — встревожился Фессал. — Наши вещи, книги, инструменты…

— Найдем, не волнуйся. Думаю, что Кесарий позволит нам остановиться у него на первое время. Пошлет в гостиницу рабов, они наши вещи принесут. Да не переживай же ты так, Фессал! — он потряс его за плечо. — Плохо, конечно, что у меня нет рабов — я все деньги тратил на библиотеку, а теперь понимаю, что хоть одного раба завести нужно было. Пригодился бы в дороге.

— Вы уехать хотите, Каллист врач? — печально спросил Фессал. Они шли по роще, среди деревьев, на влажных ветвях которых уже проклюнулась из набухших почек ранняя нежная зелень. — Не уезжайте…

«Да разве это от меня зависит, Фессалушка!» — хотел он сказать, но промолчал. Все теперь зависит от Кесария — столичного архиатра и сенатора.

— Он ведь ваш друг, — неожиданно сказал Фессал, словно прочитав его мысли.

— Друг? — переспросил Каллист.

— Конечно, — уверенно продолжил Фессал. — Он должен вам помочь.

«Люди не должны ничего друг другу, Фессал», — опять мысленно ответил ему Каллист. Юноша, наивный юноша! Ну что ты знаешь о жизни! Ну и что, что Кесарий был приветлив и великодушен с помощником архиатра Никомедии — а нужен ли ему просто Каллист врач в Новом Риме? Он — архиатр, при дворе самого императора, член сената… не запятнает ли его тогу такое сомнительное знакомство с племянником сосланного теурга Феоктиста?

— Он же… ну, он же — из христиан, — продолжал лепетать Фессал. — Не из таких, как этот, с метлой, — поспешно добавил он, поймав насмешливый взгляд старшего товарища, — а из… из настоящих христиан. А настоящие христиане не оставляют других в беде.

— Ты что, креститься собрался, Фессал? — удивился Каллист. — Ты уж больно много о христианах знаешь.

— Я совсем немного знаю, — заспорил молодой врач. — Вот Архедамия — та на самом деле много знает, она креститься собирается…

Каллист весело расхохотался. Фессал покраснел.

— Архедамия? Все понятно, Фессал! Вот в чем причина.

— А вы, Каллист врач, — неожиданно вскинув голову, с вызовом произнес лемноссец, — неужели вы никогда не любили?

Каллист удивился тону обычно робкого ученика и долго не отвечал. Фессал, умолкнув, шел за ним следом по тропе.

— Нет, Фессал, — наконец ответил Каллист. Перед его внутренним взором предстал образ огненно-рыжей девушки из церкви мученика Анфима. Финарета? Да, так ее звали…

— Нет, — повторил он. — Вот дом Кесария.

Весенняя роща закончилась. Каллист и Фессал стояли у ворот трехэтажного особняка, увитого вечнозеленым плющом.

На стук долго никто не выходил.

— Может быть, Кесарий врач переехал? — растерянно спросил Фессал, рассматривая табличку с длинным латинским именем, заканчивающимся словами «Caesarius medicus» на стене дома. — А табличку еще не успели сменить.

— Кто вы и откуда? — осторожный глаз раба заморгал через приоткрытую на цепочку калитку.

— Мы к Кесарию врачу.

— Его нет дома, — голосом, полным достоинства, ответил раб.

— Так пропусти нас, мы подождем его внутри! — сказал Каллист, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.

Молодой раб в длинном хитоне вылез наружу и, придерживая рукой калитку, заявил:

— Сегодня приема нет!

— Мы не лечиться пришли, — ответил Каллист.

— По вопросам денежной помощи тоже нет приема! — деловито продолжил раб, крутя между большим и указательным пальцами новехонький медный крестик на шерстяном шнурке. — Хозяин в отъезде.

— Ты нас, все-таки, милейший, пропусти в дом, — с угрозой в голосе продолжил Каллист.

— А кто вы? — спросил раб, придвигаясь ближе к калитке и не отпуская крестик.

— Мы — знакомые твоего господина из Никомедии! — с трудом сдерживая гнев, проговорил Каллист.

— Он вас приглашал? — продолжал уточнять раб.

— Нет, но… — совершенно некстати встрял Фессал. — Он хорошо знает Каллиста врача! Он его друг!

Раб испытующе окинул взглядом усталых путников в запыленной одежде.

— Разве вы христиане? — недоверчиво спросил он после осмотра.

— Нет, конечно! — взревел Каллист не хуже Минотавра. — Пропусти нас в дом, дубина стоеросовая!

Раб в один прыжок скрылся за калиткой и задвинул все три запора.

— Мой господин со всякими эллинами не якшается! — презрительно задвигались его пухлые губы в узенькой калиточной щели.

— Идем в гостиницу, Фессал, — резко повернулся Каллист к своему младшему спутнику.

— Нет, нет! — Фессал порывисто схватил его за руку. — Каллист врач! Это всего лишь глупый раб, не стоит обращать на него внимания!

Он силком усадил Каллиста на скамью у калитки под зеленеющим миртовым деревом.

— Послушайте меня, Каллист врач, — заговорил он, опускаясь перед Каллистом на корточки и хватая его за руки. — Послушайте меня!

— Ну что, Фессалушка? — тяжело ответил тот, взъерошивая светлые прямые волосы юноши. — Видишь сам, Новый Рим — христианский город. Вернемся в гостиницу, пообедаем, отдохнем и узнаем, когда корабль на Лемнос. Если ты, конечно, еще не передумал путешествовать вместе со мной… — невесело усмехнувшись, добавил он.

— Нет, нет, не надо плыть на Лемнос! То есть… — Фессал смутился и покраснел. — То есть я не то имел в виду! — глотая слова, продолжал он. — Не надо уезжать! Гефестия не убежит! Посидите