Химена. Верность и долг - Мария Тереса Леон

Проходили дни, зажигались и гасли звёзды на небе, а король Альфонсо со своей помощью всё не являлся. Осада становилась невыносимой.

— Я уже привыкла к этому несчастью, — отвечала Химена, когда кто-нибудь заговаривал с ней об этом.

Сидова дружина сражалась с обычной своею храбростью, но ничто уже не могло задержать врагов.

— Я уже не могу удержать ни их, ни моей тоски, — говорила Химена.

Кастильцы все глаза проглядели, ища взглядом: не появится ли вдали войско короля Альфонсо. Они уж не верили… А однако, хоть и медленно, войско короля Альфонсо тронулось в путь в направлении к Валенсии. Когда король подошёл к долине Валенсии и увидел всё зелёное великолепие этого края, он воскликнул: «Неужто Воитель был счастливее в победах, чем я?» Его приближённые опустили головы: старая, неизжитая зависть снова закипела в них: «Лучше б не было вассала, если б добрый был король…» Старые придворные интриганы негодовали: «Ах вот что?! Изгнанник дал нам урок, как нужно завоёвывать королевства?!» Альфонсо взглянул на своих приближённых, прищурив глаза: «Из-за этих-то щуплых потерял я лучшего рыцаря моего королевства?» Но когда он, дав шпоры коню, отъехал от них, голос Родриго, юный, гневный, пронизывающий, снова загремел у него в памяти, требуя с него клятвы в непричастности к смерти брата, там, в Бургосе, в церкви Санта-Гадеа: «Клянитесь! Клянитесь! Клянитесь!» И король задумчиво двинулся дальше, к осаждённому городу Валенсии, пытаясь вспомнить лицо племянницы своей Химены, которую не видал столько лет… «Наверно, встретит меня рассказами о своих несчастьях».

Но Химена встретила его иначе…

Под сияющим солнцем Валенсии, едва лишь окончилась битва, вышла она навстречу королю из городских ворот, окружённая своею дружиной, несущей перед нею прославленные мечи Сида — Тисону и Коладу, под развёрнутыми знамёнами. Призывно трубили трубы, ровно шли дружины, бурно колыхались знамёна… Да неужели эта женщина с гордой поступью, одетая в чёрное, и есть Химена?.. Она идёт медленно, покидая воспоминания о своих бедах, о несправедливом гневе короля, сломавшем её жизнь, о сыне, тоскующем по улетевшей голубке бургосского замка, превозмогая боль от кандалов, когда-то сковавших ей ноги… Она идёт, гордо неся голову, не останавливаясь, и король Альфонсо в замешательстве сходит с коня и спешит ей навстречу. Вот они приблизились друг к другу. Смотрят друг другу в глаза, не опуская взгляда. Проходит несколько долгих мгновений. Наконец Гарсия Ордоньес гневным жестом своей морщинистой руки указывает королю Альфонсо на Химену… Король делает шаг вперёд и прижимает её к груди.

Тяжесть на сердце у короля Альфонсо. Отсылать в изгнание легко. А видеть, чем это изгнание кончилось?.. Вся горечь изгнания начертана сейчас на лице Химены. Но королю надлежит скрывать свои чувства… Однако первые же слова, с которыми он обращается к Химене, король произносит, заикаясь… Придворные, конечно, негодуют. Сколько яда в их словах: «Ах, теперь ему жаль мельника из Убьерны!..» Придворные копошатся, как муравьи: «Ну и дворцы! Истинно арабская роскошь! Это уж чересчур…» Химена не слушает этот ропот. Химена готовится к отбытию.

Но прежде чем уйти, она хочет удивить приближённых короля Альфонсо: двери давно уже запертых залов Алькасара распахиваются, и все богатства, завоёванные Сидом, предстают во всём своём блеске. Нет, это ещё не всё… Химена ведёт рыцарей Альфонсо по сказочным садам Валенсии, заставляет спуститься на берег никогда не виданного ими моря… Смотрите, рыцари, на чудеса Валенсии! Владение Сида, завоёванное железной его рукой, наследное моё достояние, чудесно цветущее королевство Леванта, милая моя Валенсия, прощай!..

Покуда король Альфонсо отдыхает в роскошных замковых покоях, Химена — всё время на ногах. Она собирает в дорогу свои воспоминания… Её прислужницы набивают сундуки сокровищами, Химена даже не смотрит. Она бродит среди орешин и цветущих кустов по глухим зелёным уголкам, чтоб услышать в последний раз песни прачек, мерный рокот мельничного колеса, глухие удары давилен в виноградниках… Прощайте, прощайте!..

А ещё Химена пошла в собор Санта-Марии. В соборе нет уже крестов с дорогой эмалью, нет корон с драгоценными камнями, нет расшитых покровов, нет стеклянных люстр… Нет ни святого алтаря, ни аналоя, ни кресел под балдахином, ни скамей, ни подсвечников, ни колоколов. Пустые стены, словно здесь прошёл ураган. У входа стоит Бабиека. Конь не знает ничего обо всех этих непонятных людских делах, не знает, чем ещё может быть полезен своему господину, которого — он видел — почему-то внесли сюда, в эту дверь… Конь кусает удила, его одолевают оводы. Почему не идёт хозяин в своей кольчуге, в своём пунцовом плаще, в своём шлеме, со своими блестящими мечами, со своим драконом на щите? И что это за деревянный ящик выносят из дверей? Конь нервно грызёт удила, стуча в землю копытом… Химена гладит его лоб, там, где звезда, и тихо говорит ему: «Бабиека, теперь ты сослужишь своему господину последнюю службу…»

И, обернувшись к королю Альфонсо, вручает ему ключи Валенсии.

— Вот ключи от города Сида. Делайте с ними что хотите.

Но Альфонсо теперь глух к голосам интриганов и завистников. Он берёт ключи и окидывает своих придворных суровым взглядом. Кто из них ростом и храбростью может сравниться с Сидом? Никто. Король опустил голову и отдал приказ оставить Валенсию.

— Мы вместе поедем в Кастилию, Химена. Никто не займёт места Родриго в истории Кастилии.

Не слышно зова труб, не видно людей на улицах, никто не вышел на городские стены… В глубоком безмолвии уходят дружины, тянется караван нагруженных мулов, медленно ступают боевые кони… Глаза Химены неотрывно следят за Бабиекой, осторожно ступающим по скользкой гальке. «Вот едет моя жизнь и моё счастье, моя душа и моё сердце. Не кручинься, Сид, ибо, если из твоих земель тебя изгнали, покрытым славой возвращаешься ты».

Химена не хочет оглядываться на то, что оставила позади: дорогие тени, цветущие сады, светлый Гвадалавьяр… Когда переходили вброд реку, король бросил в воду ключи от города Валенсии.

— Вы не думаете, король Альфонсо, что такой богатый город и такое пышное королевство заслуживали защиты? Или нет уже кастильцев с сильною рукою?

Альфонсо вновь взглянул на своих приближённых и, дав шпоры коню, ответил коротко:

— Нет.

Смотри, Химена, какой белой кажется с вершины этого холма водная гладь вдали! Ты никогда не увидишь больше моря в твоей сухой, мучимой жаждой Кастилии. Вдалеке, на берегу, где когда-то скакал на своём коне дон Диегито, дети кидают камешки в воду. Они