Дочери служанки - Сонсолес Онега

Клара думала обо всем этом и сожалела, что потеряла столько времени, пытаясь забыть Сельсо. С другой стороны, думала она, возможно, они бы уже сыграли скромную свадьбу, которую она представляла себе в часовне Святого Духа, украшенной белыми гортензиями, и в присутствии уменьшенного состава обитателей замка. Она видела себя в подвенечном платье, по случаю сшитом Лимитой, – та научится шить именно для этого дня – и с букетом свежих цветов. Донья Инес в этих видениях представала такой нарядной, будто выдавала замуж собственную дочь, а не дочь служанки.

Клара и Сельсо говорили о стольких вещах, что каждую ночь ей необходимо было все осмыслить, чтобы ничего не забыть. Она все записывала, а на следующий день перечитывала. Она не потеряла ни слова из этих тайных записок, превратившихся в любовный дневник, который она хранила всю жизнь вместе с письмом Г. В. и другими попавшими в руки бумагами из тех, что также следовало беречь.

Она писала быстро, поскольку приближался рассвет и надо было идти на фабрику. Она была так требовательна к себе, что никогда бы не простила, если бы позволила себе проспать. Донья Инес регулярно спрашивала ее о Сельсо, и хотя она рассказывала едва ли половину, о решении молодого человека она сказала сразу.

– Донья Инес, он уходит в море.

– Куда? Ему что, недостаточно тех судов, на которых он плавает?

– Нет. Ему – нет. Он нанялся на «Санта-Исабель», на трансатлантический лайнер.

– Какая глупость! – воскликнула донья Инес.

– Его мечта – навигация. Не ловля рыбы.

– Я сама с ним поговорю.

– Но вы даже не знакомы! Оставьте все, как есть, прошу вас! – взмолилась Клара.

Донья Инес рассердилась. Если он не собирается исполнить свой долг перед Кларой, она сама возьмет его за шиворот и убедит остаться в Пунта до Бико.

– И когда он возвращается?

– Один Бог знает. Но когда он вернется, мы поженимся.

– Он так сказал?

– Да, сеньора. И я ему верю, Сельсо не лжет.

– Он сделал тебе предложение? – настаивала донья Инес.

– Да, сеньора.

Ни Клара, ни сеньора Вальдес не скрывали свои эмоции. Донья Инес крепко обняла ее и сказала, что устроит самую прекрасную свадьбу в мире, эта свадьба будет первой в замке Святого Духа, и они обязательно поедут в Виго выбирать подвенечное платье.

– Я больше не буду ничего себе придумывать. Ты права. Рано или поздно о долгах и жертвах становится известно всем.

– Это так, сеньора. Я не могу просить его, чтобы он остался. Это его решение. Я должна поддержать его, хотя в груди у меня все сжимается, – сказала она, приложив руку к сердцу.

Так обстояли дела, пока не настал день отъезда Сельсо, сначала в Томиньо, а потом в Ла Корунью, где он наконец поднимется на борт «Санта-Исабель». Донья Инес была заблаговременно предупреждена: не стоит беспокоиться, когда она не увидит Клару на «Светоче» ранним утром.

Клара всю ночь не спала, записывая в любовный дневник все, что проносилось в ее измученном бессонницей сознании. Она хотела, чтобы бумага навсегда сохранила ее личный секрет, которым она ни с кем не хотела делиться. И вдруг она обнаружила, что готова дать ответ на вопрос Сельсо, который он задал ей в первый день знакомства.

«После любви, – написала она, – остаются слова».

И, однако…

Очевидно, слов было достаточно, поскольку больше писать было нечего.

Они встретились на рассвете на перекрестке дорог между замком Святого Духа и фабрикой «Светоч», где был каменный фонтан, из которого скот пил воду, натекавшую из речки. Так решил Сельсо, и Клара не стала возражать, потому что хотела, чтобы он уехал в хорошем настроении и с желанием вернуться.

Они почти не говорили.

Все, что они хотели сказать друг другу, уже было сказано. Если что-то еще добавить, боль в груди будет только сильнее, Клара снова чувствовала ее, как нечто неизбежное, и незачем консультироваться с врачами, она знала, что ее болезнь неизлечима.

– Я пошел, – сказал Сельсо.

Клара решила не плакать, поскольку не хотела, чтобы он запомнил ее в слезах, так что он зашагал по дороге с вещмешком за плечами, в который она положила пару консервных банок, чтобы ему было, чем перекусить.

У него с собой не было ничего, что могло бы напоминать о ней. Только его память. У Клары же, напротив, был любовный дневник, который она вела ежедневно, высказывая всю свою боль.

У поворота, прежде чем скрыться из виду, он обернулся и крикнул:

– Помни, я вернусь и буду заниматься с тобой любовью, когда ты станешь моей женой.

Клара улыбнулась.

Поднялся северо-восточный ветер, принесенный солнцем и темными глубинами моря.

Глава 25

В городе Ла Корунья только что отслужили мессу, благословлявшую начало морского похода в 1921 году. В десять часов утра капеллан корабля «Санта-Исабель» Антонио Пескадор, молодой священник, в течение пятнадцати минут благословлял отплытие из порта в направлении Кадиса. С остановкой в Вильягарсиа де Ароса.

Свинцовое небо затемняло сверкающий корпус величественного корабля, пришвартованного к причалу. Сельсо смотрел на него издалека, как на землю обетованную, перед которой хочется преклонить колени. Он прибыл в город накануне вечером после прощания с Кларой и после семейных объятий. В Томиньо, на берегу реки, осталась мать, вся в слезах, его подросшие сестры, его престарелые дедушки с бабушками и отец, скептик по натуре, взгляд которого выдавал человека, никогда не позволявшего себе мечтать.

– Спокойного моря, сын, – пожелал он ему.

Сельсо подошел ближе и некоторое время наблюдал за погрузкой. Он видел, как погрузили три больших ящика с разобранным на части алтарем, который церковный приход преподнес преподобному служителю от острова Фернандо-По. Затем настала очередь пассажиров. Он терпеливо ждал, пока офицер закончит проверять билеты и документы. Все были на месте. Мужчины и женщины, старики, которым в их возрасте выпал жребий изведать трудности эмиграции, дети, заражавшие своей веселостью, и юноша, державший аккордеон, который он то и дело поглаживал свободной рукой. Все, кроме четверых человек, путешествовавших в каюте третьего класса. Он слышал, как они говорили, что пересаживаются в Кадисе на трансатлантический лайнер «Королева Виктория Эухения», идущий в Аргентину.

– Кочегар?

– Он самый, – ответил Сельсо с нескрываемым воодушевлением, когда до него дошла очередь.

– Добро пожаловать! – моряк широко улыбнулся.

– Спасибо.

– Меня зовут Бальбино Сьерра.

– Сельсо Домингес, – ответил он.

– Не будем терять времени! Если все пойдет как надо, капитан хотел ускорить отплытие.

– Назначено в четыре, так? – спросил Сельсо.

– Получено предупреждение о