Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

1859 год Юрий Иванович служил судебным чиновником в Тобольске, Березове и Обдорске. В 1859 году по приглашению В. Н. Латкина он переехал в Петрозаводск, где служил чиновником для особых поручений и участвовал в финансируемых В. Н. Латкиным научно-исследовательских экспедициях по Северному краю. Именно В. Н. Латкин посоветовал М. К. Сидорову обратиться к Ю. И. Кушелевскому как к знатоку Тобольского Севера. Примечательно, что еще до знакомства с М. К. Сидоровым Ю. И. Кушелевский составил «проект о проложении пути на севере Сибири»844. План Ю. И. Кушелевского рассматривался М. К. Сидоровым лишь как запасной по отношению к морскому пути вариант перевозки графита с Енисея на Печору. М. К. Сидоров согласился профинансировать изыскания Ю. И. Кушелевского только после того, как стало известно, что отправленная в 1862 году из Печоры на Енисей шхуна «Ермак» под командованием П. П. Крузенштерна погибла во льдах у побережья Ямала (см. главу 4, параграф 2). Оставив государственную службу, Юрий Иванович предпринял три экспедиции, в результате которых проложил зимний путь по тундре между Обдорском и Туруханском (1862–1863), водный путь от реки Таз до Обдорска через Тазовскую и Обскую губу (1863) и летний путь через Урал от Оби к Печоре (1864), доказав таким образом возможность водно-сухопутного сообщения между Печорой и Енисеем. По словам Ю. И. Кушелевского, он «гонялся за полярной звездой с компасом, подзорной трубой, секстантом и бусолью в руках, с полными карманами сидоровских денег, с длиннейшею вереницей обоза рабочих по необозримым тундрам и водам Севера, от реки Енисея до реки Усы с 1862 по 1865 год»845. Что представлял собой проложенный им «новый северный путь» и в какой мере он мог обеспечить транспортировку сибирских товаров?

Зимний ход по тундре от Туруханска до Обдорска «пролегал почти по самому полярному кругу»846. Ю. И. Кушелевский утверждал, что до его экспедиции 1862–1863 годов даже коренные обитатели Севера Сибири считали эту территорию недоступной. «Остяки и самоеды смотрели на мое предприятие как на дело невозможное, – писал Ю. И. Кушелевский. – По словам их, основанных на каких-то преданиях, в той стране, куда я шел, живут какие-то одноглазые люди, ездящие на медведях. Эти дикие рассказы, наводящие суеверный страх, много препятствовали найму людей, и без того довольно затруднительному»847. Экспедиция Ю. И. Кушелевского состояла «из 96 нарт, при которых было 450 купленных и 200 нанятых оленей с 24 человеками рабочих из остяков и самоедов»848. На снаряжение было потрачено до 15000 рублей849. Ю. И. Кушелевский шел только по компасу, «от W к O, продвигаясь вперед». Неоценимую помощь экспедиции оказал «остяцкий старшина» Ю. Ю. Ранымов, давший Ю. И. Кушелевскому «в проводники сына своего, жену для исправления женских работ… чум и пятьдесят оленей», помимо купленных и нанятых850. Путь оленьего каравана из Обдорска в Туруханск и обратно занял пять месяцев851. При этом весь он был проделан налегке, так как из-за отсутствия в Туруханске М. К. Сидорова, обещавшего встретить там Ю. И. Кушелевского, забрать графит не удалось.

В 1863 году М. К. Сидоров нанял Ю. И. Кушелевского в качестве «главноуправляющего по графитным приискам», назначив ему за труды вознаграждение из будущих дивидендов, а именно «10 % из барышей за сбыт графита»852. Это был хороший стимул для не имевшего иных средств, кроме личного заработка, Ю. И. Кушелевского, к тому же мечтавшего «сделать хоть одно истинно-полезное дело в жизни и заслужить спасибо от благомыслящих людей»853. Таким делом Юрий Иванович считал открытие водного сообщения между Тобольской и Енисейской губерниями «посредством Оби, Обской и Тазовской губы». Помимо прочего, открытие этого пути позволило бы закупать оборудование и нанимать рабочих для добычи енисейского графита в Тобольске, что, по мнению Ю. И. Кушелевского, обеспечило бы пятикратное сокращение расходов предприятия из-за большой разницы цен в Тобольске и Туруханске. Кроме того, как отмечал Ю. И. Кушелевский, «сухопутная перевозка [между Обдорском и Туруханском], по проложенному мною пути, была сравнительно дороже водяной и к тому же возможна только в зимнее время»854.

М. К. Сидоров не сразу согласился профинансировать новую экспедицию своего «главноуправляющего», поскольку предлагавшийся последним водный путь казался многим совершенно невозможным. М. К. Сидоров долго колебался и перед самым началом экспедиции едва не отменил ее855. Он сообщил Ю. И. Кушелевскому мнения петербургских экспертов, согласно которым Тазовская губа была покрыта вечными льдами и потому всякая попытка плавания по ней расценивалась «сведущими людьми» как «фантазия или какое-то дикое увлечение, ведущее за собой бесполезную трату денег»856. Только настойчивость Ю. И. Кушелевского, готового плыть на север за свой счет, и заказ на 8000 пудов енисейского графита, поступивший М. К. Сидорову от Князе-Михайловской сталепушечной фабрики при казенном Златоустовском оружейном заводе, открыли дорогу Тазовской экспедиции. При этом последняя рассматривалась М. К. Сидоровым как вспомогательная. Михаил Константинович решил отправить графит в Златоуст двумя партиями, по 8000 пудов каждая, «чтобы двойною пропорциею доставки графита в завод с разных пунктов вполне обеспечить потребность казны»857. Первую партию предполагалось привезти к притокам реки Таз, откуда ее должен был забрать Ю. И. Кушелевский, и доставить через Обскую губу, Обь, Иртыш и Туру в Златоустовский завод. Вторую партию «для обеспечения в случае недоставки по какой-либо причине первой половины»858 планировалось отправить в Златоустовский завод «верным и неопасным путем» через города Енисейск и Томск859.

9 июня построенная и управляемая Ю. И. Кушелевским шхуна «Таз» вышла из Тобольска, 10 июля она прибыла в Обдорск, а 14 августа, когда в прибрежных озерах «вода уже покрылась тонким льдом»860, благополучно вошла в устье реки, название которой было написано на ее борту (см. вкладку, карта 3). Имевшаяся у Ю. И. Кушелевского меркаторская карта 1734 года оказалась совершенно неправильной861, поэтому от Обдорска до устья реки Таз шхуна шла вдоль берега – Ю. И. Кушелевский направлял ее «с мыса на мыс»862, попутно давая им названия. Так, первый обнаруженный им близь устья реки Ныда неизвестный мыс был назван Сидоровским в честь патрона экспедиции863. Хотя плавание завершилось благополучно, взять груз графита не удалось, так как из-за спора о правах на графитовое месторождение между М. К. Сидоровым и Д. Е. Бенардаки ко времени прибытия Ю. И. Кушелевского Енисейский окружной суд наложил запрет на выработку и вывоз графита. 5 сентября 1863 года решением Енисейского губернского суда запрет был снят, однако навигация к этому времени уже давно закончилась864.

Летом 1864 года, не дождавшись обещанных М. К. Сидоровым денег и снарядив экспедицию за свой счет, Ю. И. Кушелевский отправился в свое третье путешествие, на этот раз на запад, с целью «приискания удобного летнего пути через Урал от р. Оби к р. Печоре»865. О существовании такого пути было хорошо известно. Зыряне Вологодской и Архангельской губерний регулярно пользовались им для поездок в Березовский округ на лодках летом и на оленях зимой866. Задача заключалось в том, чтобы найти дорогу, подходящую для коммерческих перевозок крупногабаритных грузов. Ее решение Ю. И. Кушелевский считал «последним