Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

и необходимым действием для окончания моего предприятия, то есть проложения пути от Енисея к Печоре»867. Выйдя 10 июня из Обдорска на «небольшой лодке», Ю. И. Кушелевский поднялся вверх по Оби до реки Войкара, прошел по ней до реки Милькея, откуда на оленях, с вожатыми из зырян, берегом Войкары добрался до Большого Урала. Последний переход был самым сложным, так как пролегал через совершенно неизвестную и труднодоступную местность. Этот отрезок пути представлял собой то самое искомое звено, посредством которого Ю. И. Кушелевский рассчитывал связать бассейны Оби и Печоры. Примечателен способ, которым Юрий Иванович открыл его:

Развернул я карту Строжевского и прочитал в изданном им Пайхое путешествие его по Уралу. Уныние овладело мною при чтении. Везде описывались утесы, кратеры и величайшие препятствия в путиследовании. Мысль, что я не найду удобного места для дороги, ложилась свинцом мне на душу. Так как это было уже не первое препятствие, встречаемое мною во время странствований по северу Сибири, и я всегда в этих случаях обращался, сознавая свое бессилие, к помощи Божией, то к ней же я прибег и теперь. Сел на нарту, запряженную пятеркой лихих оленей, перекрестился и со словами «будь воля твоя Господь» пустился в путь. Олени, как бы, сочувствуя моему желанию достигнуть как можно скорее цели, помчали меня во весь дух и через полчаса я был у подошвы Урала. Здесь я… нашел, что одна из вершин реки Войкара, прорезав Урал, у берегов своих образовала ровную долину, довольно возвышенную над уровнем воды868.

По этой долине, «следуя прямо на запад», Ю. И. Кушелевский дошел по берегам рек Кокпыла, Тумболова и Пагаяга до реки Ленва, где пересел в лодку и, «проехав около 20 верст по течению», достиг притока Печоры – реки Уссы – «главного и окончательного пункта моих исследований»869. Таким образом экспедиция Ю. И. Кушелевского доказала принципиальную возможность трансуральского водно-сухопутного сообщения между Печорой и Енисеем. Обратно в Обдорск Ю. И. Кушелевский вернулся вместе со встреченным им на Печоре М. К. Сидоровым 29 августа. По словам Юрия Ивановича, М. К. Сидоров выразил ему глубокую признательность за проделанную работу и «лично убедился, что давнишняя мысль о соединении Сибири с Печорским портом осуществлена его пожертвованиями и моими трудами и внешняя торговля в настоящее время делается доступна для Сибири»870.

Вдохновившись результатами экспедиций Ю. И. Кушелевского (которые вошли в историю под названием «Сидоровские экспедиции»), в 1864 году М. К. Сидоров издал в Тобольске свой первый программный труд «Проект купца Сидорова о заселении Севера Сибири путем промышленности и торговли и о развитии внешней торговли Сибири». Отправным пунктом рассуждений Михаила Константиновича был тезис о несоответствии природных богатств Сибири уровню ее промышленного развития. Одной из важнейших причин отсталости сибирского товарного производства М. К. Сидоров считал практически полное исключение обширного края из торговой жизни как внутри страны, так и за ее пределами вследствие «отсутствия удобного пункта для внешней торговли Сибири». Этим пунктом, по мысли М. К. Сидорова, должен был стать «печорский порт», откуда доставляемые туда водно-сухопутным путем сибирские товары «непременно в одно лето будут за границей и несравненно скорее, чем из Петербургского порта». По расчетам М. К. Сидорова, таким образом «капитал мог в одну навигацию сделать два или даже три оборота»871. В поддержку обустройства Печорско-Обского пути было подано множество голосов. Он воспринимался как эффективная альтернатива амурскому направлению, значение которого в начале 1860-х годов померкло даже в глазах прежде возлагавших на него большие надежды восточносибирских дельцов872. Столичный журнал «Торговый сборник» писал по этому поводу: «Колонизация на Амуре стоила казне до 30000000 руб. сер., а для устройства порта на Печоре и соединения с нею Оби она до настоящего времени ничего не пожертвовала, между тем как с открытием дороги с Оби на Печору можно достигнуть, в коммерческом отношении, результатов, каких мы долго не дождемся на Амуре»873.

В 1864 года М. К. Сидоров организовал перевозку «в виде опыта, 5000 пуд графита от Курейского моего прииска на оленях на р. Таз и оттуда водою по губам: Тазовской и Обской, в реку Обь до Обдорска и из него на оленях через Уральский хребет на р. Усу, впадающую в р. Печору, а с р. Усы сплавом по р. Печоре к ея устью», чтобы затем на специально зафрахтованном английском судне доставить одну его часть в Лондон, а другую – в Санкт-Петербург874. По поручению М. К. Сидорова перевозкой графита по зимней тундре руководил хорошо знавший ненецкий язык, ненецкие обычаи и практики мобильности зырянский крестьянин Иван Попов875. То, что внешним наблюдателям представлялось оленьим графитным караваном, на самом деле было сложной системой перекочевок (касланий). Логика касланий, имевших целью прокорм оленей, определялась исключительно состоянием оленьих пастбищ, и, как правило, перекочевки не выходили за пределы одного региона. Иван Попов организовал своего рода эстафету туруханского графита «расстоянием более 3000 верст»876. Графит передавался от одной семьи оленеводов, кочующей на данной территории, к другой, кочующей на соседней территории, и так дальше вплоть до устья Печоры. На одни нарты нагружалось до 20 пудов графита, их тянула пара оленей, преодолевавшая за сутки до 30 верст877. «Оленья дорога» (так назвал ее М. К. Сидоров) проходила между 66 и 67° с. ш. и 62 и 90° в. д.878 Первая партия графита в размере 500 пудов благополучно прошла весь путь от Курейки до устья Печоры, но по распоряжению Архангельской палаты государственных имуществ была запрещена к отправке за границу. Только в октябре 1869 года, благодаря ходатайству нового архангельского губернатора Н. А. Качалова, М. К. Сидоров получил разрешение на вывоз с Печоры доставленного туда пять лет назад и пролежавшего все это время на открытом воздухе под дождем и снегом графита879. При таких условиях качество графита значительно понизилось. Тем не менее в 1870 году он был доставлен прусским судном «Навигатор» с Печоры в Лондон880. Остальные 4500 пудов графита, привезенные в Обдорск летом 1864 года на шхуне «Таз», были там брошены и со временем потеряны881. Однако сам факт успешной транспортной операции вызвал горячий отклик со стороны сибирского образованного общества882. Итоги деятельности М. К. Сидорова по открытию новых путей сообщения на Севере России подвел генерал-губернатор Западной Сибири в 1861–1866 годах А. О. Дюгамель:

Сидоров, имея ввиду с одной стороны громадные массы графита в Туруханском крае, а с другой недостаток путей сообщения, отдаленность и дороговизну доставки его к местам потребления, вынужден был обратиться к изысканию новых путей. Вследствие этого были открыты новые пути, дотоле несуществовавшие: первый путь через тундры на оленях от Нижней Тунгуски, Енисейской губернии, до селения Обдорска, Тобольской губернии, откуда представлялись два пути: по Оби и Иртышу, через г. Тобольск до Тюмени и другой через Урал на р. Печору и