Ангел с черным крылом - Аманда Скенандор

– Да поздно уже для учебы, милая, – пожурила ее миссис Бьюкенен. – Сейчас погашу свет и сама пойду спать.

– Ну пожалуйста, я очень быстро!

Уна побежала наверх без Дрю. И что за книга понадобилась ей в столь поздний час? Введение в психиатрию? Краткий справочник психических заболеваний? Она что – собирается поставить ей диагноз и сдать на рассвете в отделение для душевнобольных?

Войдя в свою комнату, Уна тут же переоделась в ночную рубашку. Надо просто сказать, что это была шутка. Возможно, дурацкая.

В комнату вошла Дрю. Она бросила на свою кровать какую-то книгу и только потом начала переодеваться ко сну.

– Дрю, по поводу того, что я тебе сказала… у меня нервы совсем расстроились…

– Не волнуйся, я никому не скажу! – уверила Уну Дрю, расстегивая платье.

Уна выдохнула.

– По крайней мере, до тех пор, пока мы не докопаемся до правды, – добавила Дрю.

– Докопаемся до правды?

– Найдем убийцу! – прошептала Дрю, словно соседки могли их услышать, однако Уна различила в ее голосе возбуждение.

– Ты что – поверила мне?

– Ну конечно!

– Но я понятия не имею, как найти убийцу! А ты?

Дрю сбросила платье и корсет на конском волосе и кивнула на лежащую на ее кровати книгу. Уна взяла ее. Она думала, что это какой-то очередной учебник, но это был сборник рассказов. На обложке золотыми буквами значилось: «Эдгар По. Собрание сочинений. Том первый. Рассказы».

Уна пожала плечами. Она никогда раньше не слышала имени этого автора и не понимала, как очередной любовный роман, которыми тайно зачитывалась Дрю, поможет им найти убийцу.

– Ты думаешь, ключ к разгадке в одном из этих рассказов?

Дрю накинула ночную рубашку и выхватила у Уны книгу.

– Ты что – не читала «Убийство на улице Морг»? Это один из моих любимых.

Уна покачала головой.

– Ладно. Тогда я сейчас прочитаю тебе.

Уна зажгла свечу как раз вовремя – миссис Бьюкенен выключила свет. Уна легла рядом с Дрю и стала слушать.

– «Какие песни пели сирены, и каким именем звался Ахилл…»

Голос Дрю был очень приятным, и читала она с выражением. Уна положила голову на мягкую подушку и слушала, уставившись в стену. Разглядывая пляшущие тени, она живо представляла себе всё: экстравагантного мистера Дюпена, улочки Парижа, квартиру на улице Морг и кошмары, творящиеся в его стенах. На несколько секунд она отвлеклась, подумав о том, что ее жизнь могла быть совсем другой и ей чаще было бы вот так тепло рядом с близким человеком, если бы у нее была сестра, или если бы мама не умерла, или если бы она пошла жить в дом тетки вместе с Клэр вместо того, чтобы остаться со своим пьяницей-отцом.

Уна положила голову на плечо Дрю. Ее ночная рубашка пахла лавандой и фиалками. Дрю стала читать чуть громче – и Уна вернулась к сюжету и дослушала рассказ до конца. Когда Дрю, дочитав, замолчала, Уна села и взяла у нее книгу. Она сама пробежала последние страницы рассказа, чтобы убедиться, что она поняла все правильно.

– Обезьяна? Орангутан? Ты что, думаешь, что Дейдре тоже убила обезьяна?

– Да ну тебя! Конечно, нет!

Дрю забрала у Уны книгу и перелистнула историю на начало.

– Но чтобы понять, кто убил Дейдре, если это, конечно, убийство, мы должны думать как мистер Дюпен.

Дрю стала водить пальчиком по тексту и остановилась где-то на середине страницы.

– Он молча наблюдает и размышляет. И нам надо так. Он не останавливается на чем-то одном и ничего не отбрасывает сразу. Он осмотрел место убийства. Вот так и мы.

– Пойдем в вытрезвитель? Но зачем? Ее тела там уже нет. Ее похоронили.

– Ну вот, ты уже мыслишь слишком узко. Мысли шире! Откуда нам знать, что мы там можем найти. Надо сходить и посмотреть. Ты ведь видела тело?

– Да, в морге.

– Если это не слишком тебя расстроит, опиши, в каком состоянии ты нашла тело, а я попробую представить себе его. А еще мы можем взглянуть на отчет патологоанатома. Ты говоришь, что он осматривал тело, да?

– Но он определился с причиной смерти еще до того, как ее увидел!

– Вовсе не обязательно соглашаться с его выводами. Прочитаем, какие он сделал наблюдения, а выводы сделаем сами.

– Но если мисс Перкинс или сестра Хэтфилд узнают, что мы тут ходим и все разнюхиваем, нам несдобровать…

– Слушай, ну вы же с доктором Вестервельтом умудрялись как-то встречаться тайком и не попались! – Дрю ткнула Уну в ребра. – Так что и мы с тобой все сможем!

При упоминании об Эдвине Уна вздрогнула. Она не говорила с ним с того самого момента, как резко оборвала беседу в вытрезвителе и убежала. «Я люблю тебя», – сказал он ей. Я люблю тебя. Ни разу до того дня она не слышала из уст мужчины этой фразы, произнесенной искренне, от всего сердца. Уна покачала головой. Это еще один вопрос, который надо серьезно обдумать. Но не сейчас.

Дрю закрыла книгу и отложила ее на прикроватную тумбочку. Несомненно, она устала за этот длинный день. Но глаза ее ярко блестели, прямо как у ребенка в кондитерской.

– Как только мы все распутаем – если здесь есть, что распутывать, – мы вместе с тобой пойдем к мисс Перкинс.

Уна перебралась с кровати Дрю на свою и улеглась на мягкий матрас. Хороший план, всяко лучше, чем она могла бы придумать в одиночку. Возможно, в методах мистера По что-то есть. Хотя есть и риск. А готовность Дрю помочь Уне шла вразрез с ее главным правилом: каждый сам за себя.

Уна села в кровати и обернулась к Дрю, которая как раз собиралась задуть свечу.

– Почему ты помогаешь мне?

– Ну мы же подруги, дурочка!

И задула свечу, не дав Уне возразить.

Глава 39

Рассвет следующего дня был теплым и солнечным, словно весна решила, наконец, вступить в свои права. Листики проклюнулись из почек за одну-единственную ночь, а весь газон покрыли крошечные зеленые ростки. Уна по-прежнему ломала голову над смертью Дейдре, но теперь у нее появилась надежда, что с помощью Дрю она докопается до правды. Однако и работу тоже нельзя забывать. Ведь если ее исключат, то она вряд ли сможет найти убийцу Дейдре – если ее действительно убили. Да и ей это никак не поможет избежать тюрьмы. Так что Уне пришлось сосредоточиться прежде всего на учебе. Она не могла позволить себе лениться или пропускать лекции. И ни в коем случае нельзя было попасться во время их расследования.

Она до сих пор не решила, как поступить с Эдвином. Разум твердил Уне, что ей нельзя брать на себя подобные обязательства. Сердце говорило ей совсем другое.

Но Уна не собиралась полагаться на зов сердца – слишком уж капризный это орган. К тому же Эдвин, наверное, не хочет видеть ее после того, как она убежала от него в вытрезвителе, не сказав ни слова. По крайней мере, Уна всячески старалась убедить себя в этом, поднимаясь по парадной лестнице. Портрет деда Эдвина, висящий в фойе, снова попался ей на глаза. У них столько общих черт лица: широкий лоб, острый нос… Но взгляд у Эдвина добрее и мягче, а линия губ игривее. Сердце Уны предательски дрогнуло. Эдвин явно заслуживает лучшей партии, чем воровка и мошенница.

Раньше Уна быстро давала отпор пьяным любовным излияниям. «Да я лучше крысу поцелую, чем тебя, Патрик О’Хара». «Эти песни оставь для борделя, Тафферти!» Мужчин, которых не удавалось отшить, она просто избегала, пока они не находили себе другой предмет обожания. Даже Барни, который, как Уне казалось, испытывал к ней более серьезные чувства, наверняка давно забыл о ней.

Однако в случае с Эдвином избегать не получится. В трущобах можно было затеряться и раствориться, а в больнице это невозможно. К тому же их снова перераспределили, и Уна попала, увы, в пятнадцатое хирургическое отделение. Так что она снова была под началом сестры Хэтфилд, и Эдвин с гадким доктором Пингри приходили к ней в отделение каждое утро. Наконец, Уна решила, что нужно подавить в себе зарождающееся чувство к Эдвину и отказываться от встреч с ним, если он станет их искать.

И случай представился ей в тот же день. Доктор Пингри окликнул ее, когда она подогревала мясной бульон.

Он, доктор