Ангел с черным крылом - Аманда Скенандор

увидела, как акробат, стоявший на самом верху, выпрямился в полный рост, а затем присел на корточки и прыгнул головой вниз. Она встала в ужасе как вкопанная. Сделав в воздухе двойное сальто, он благополучно приземлился на обе ноги. Все восторженно закричали и захлопали.

– Впечатляющее представление, да?

Уна оторвала взгляд от акробатов и увидела, что рядом с ней стоит Конор.

– В жизни не видела ничего подобного.

– Неужели? У вас в северных штатах цирков нет?

Уна снова перевела взгляд на акробатов. Тот из них, что оказался теперь на верху, спрыгнул и, дважды перекувыркнувшись, приземлился на шпагат.

– М-м? Э-э… Нет… То есть да, есть, просто мне никогда не удавалось сходить.

– Да тут весь остров – сплошной цирк, разве нет? Взять хотя бы набережную или Малберри-Бэнд… Сплошные юродивые, воры да прочий сброд.

Уна сжала пальцы под одеялом. Что-то он слишком заносчив для выходца из низов.

– Легко презирать бедных, когда сам сыт и есть крыша над головой. Но когда вы только покинули Ирландию, вам самому наверняка пришлось несладко.

– Несладко, верно. Но мы же с вами остались порядочными людьми? Значит, это вполне возможно.

Уже в который раз Уна ужасалась при мысли о том, какой бы мерзкой тварью он ее считал, если бы знал, кто она на самом деле. Так что не стоит спорить с ним и лишний раз рисковать. Уна разжала пальцы и очаровательно улыбнулась.

– О да, вы правы!

Конор улыбнулся ей в ответ – таких, как он, легко убедить в чем угодно, – и оба стали дальше смотреть представление.

Вскоре из главного входа появилась Дрю и засеменила вниз по ступеням. Она тоже взяла одеяло, но не перебросила его через руку, а прижала к груди перед собой, словно щит. Она была очень напряжена и все время озиралась. Когда мимо нее прошел санитар, она улыбнулась ему слишком широко.

– Не обращайте на меня внимания. Несу одеяло пациенту, – не дожидаясь вопроса, громко объявила Дрю.

Уна поморщилась и покачала головой.

– У вас что-то болит, мисс Келли? – заинтересовался Конор.

– Да-да. Зуб начал побаливать.

– Так вы сладкоежка, да?

Уна попыталась улыбнуться, но в это время мимо них неуклюже просеменила Дрю.

– Хорошего дня вам, сестра Льюис! – тут же приветствовал Дрю Конор, слегка коснувшись своей кепки.

– Не обращайте на меня внимания, просто несу одеяло одному…

– Ой, смотрите скорее! – перебила Уна. – Там заклинатель змей!

Как только Конор уставился на сцену, Уна укоризненно взглянула на Дрю и кивнула в сторону подвала.

– Мне пора, работы много, – быстро откланялась Уна.

– Жаль, что вы не можете досмотреть. Говорят, у них есть человек, который глотает ножи длиной с мою руку!

– Может, я увижу его с балкона!

– Увидимся на мессе в воскресенье?

Уна кивнула и сделала несколько шагов назад в сторону больничного корпуса. Заклинатель змей уже заворожил аудиторию. В абсолютной тишине были слышны только звуки флейты, на которой он играл. Уна использовала этот момент для того, чтобы шмыгнуть в подвал.

Спустившись по боковой лестнице, она быстро оглянулась, чтобы убедиться, что за ней никто не следит, а потом быстро открыла дверь и юркнула в ночлежку для неимущих. Флейта заклинателя змей замолчала как раз в тот момент, когда Уна закрыла за собой дверь и оказалась в кромешной тьме. Она стала шарить рукой по стене в поисках газовой лампы и опрокинула столик прежде, чем нашла ее. Повернув клапан, она чиркнула припасенной заранее спичкой. Когда стало светлее, Уна отложила одеяло и осмотрелась. В нос ударил запах пота и мочи. Не такой сильный, как в прошлый раз, но все же весьма резкий. Уна оглядела комнату, но никого не увидела. Она уже собиралась присесть и ждать Дрю, как вдруг та выскочила из-за стула в дальнем углу комнаты. Уна чуть не вскрикнула от неожиданности.

– Бог мой, Дрю! Ты зачем спряталась?

– Боялась, что кто-то войдет и увидит меня.

– Сюда никому нет хода до наступления ночи. Ты же знаешь!

Уна подошла к Дрю и смахнула паутину с ее одежды.

– И вообще прятаться – это крайняя мера. Лучше растворяться в толпе. Вести себя как можно естественнее.

– Точно! – прошептала Дрю, все еще крепко прижимая к себе одеяло.

– Оставь одеяло тут и пошли. У нас не так много времени.

Уна повела Дрю через зловонное помещение и дальше по слабо освещенному коридору. Здесь было сыро, стены во многих местах заплесневели. Уна слышала, как идущая позади Дрю тяжело дышала, пытаясь подавить приступы тошноты, но потом ее дыхание выровнялось.

– Как здесь внизу ужасно, – простонала Дрю, когда они прошли комнату для медперсонала, в которой пахло почти так же, как в ночлежке. – Мисс Найтингейл тоже пришла бы в ужас!

– Да, здесь даже хуже, чем в работном доме на Блэквелле… Э-э… Как говорят…

Когда они, наконец, дошли до вытрезвителя, Уна вся напряглась. Духота, сдавленные крики, тусклое освещение… она словно вернулась в тот день, когда узнала о смерти Дейдре. Но сейчас чья-то теплая ладонь сжала ее ладонь. Дрю…

– В какой палате она была?

Уна указала в самый конец коридора – к горлу подступил комок, и говорить она не могла. Взявшись за руки, они пошли по коридору. Уне хотелось бежать бегом. Чем быстрее они доберутся туда, тем скорее пойдут обратно. Но Дрю шла спокойно, размеренно, внимательно разглядывая пол, потолок, двери палат – их ручки, замки, глазки…

Наконец они дошли до двери в ту палату, где находилась Дейдре. Сейчас там лежала другая женщина. Мертвецки пьяная, она спала прямо на устланном соломой полу, громко храпя. Дрю осмотрела палату через глазок и поскребла ногтями огромный ржавый замок на двери.

– А у кого ключ?

– У надзирательницы, я думаю.

– Странно, что мы ее не видели. Я подготовила объяснение нашего появления, чтобы придраться было не к чему.

Уна не смогла удержаться от смешка.

– Ага. И начиналось бы оно словами: не обращайте на меня внимания!

– Ну да! А потом я бы объяснила…

– Слушай, вот эта фраза уже звучит очень подозрительно.

Дрю помрачнела.

– Лучше предоставь такие вещи мне. – Уна повернулась к двери в палату. – И что мы здесь ищем?

– Зацепки.

– Какие еще зацепки?

Но Дрю уже пошла дальше по коридору. Уна вздохнула и последовала за ней. Они повернули за угол и наткнулись на небольшую комнатушку. Надзирательница – та самая, которую Уна видела здесь, когда пришла в поисках Дейдре, – стояла на цыпочках на сложенных друг на друга ящиках, прилипнув к маленькому окошечку почти под потолком. Она была так увлечена выступлением циркачей – тем немногим, что могла увидеть, – что не заметила появления Уны и Дрю. Посреди комнатки стоял столик, на котором теснились какие-то бумаги, стопка грязных тарелок, кружка недопитого кофе и связка ключей. Открытая дверь в противоположном конце комнатки выходила на лестницу.

Опасаясь, что надзирательница заметит их и свалится со своей шаткой опоры, Уна стала потихоньку пятиться обратно к двери. Дрю, однако, просто подошла к столу и взяла связку ключей, умудрившись не издать при этом ни звука.

– Да тебе любая воровка позавидует! – с восторгом прошептала Уна, как только они оказались в коридоре. – Где ты этому научилась?

– Мисс Найтингейл пишет, что излишний шум – это проявление халатности, которую ни в коем случае нельзя допускать по отношению к любым людям – как больным, так и здоровым.

Говоря это, Дрю так же бесшумно открыла дверь той палаты, где раньше лежала Дейдре. Храпящая на тюфяке женщина даже не пошевелилась.

Уна зашла в палату и огляделась. Она не понимала, что именно ожидала увидеть – какую именно зацепку, – но палата выглядела изнутри точно так же, как и через глазок. Только резче пахло потом и рвотой, словно запах въелся в каменные стены и уже не выветрится до конца никогда. И храп женщины казался еще громче. И здесь было еще холоднее и сырее, чем в коридоре. Уна невольно передернулась.

Дейдре умерла именно здесь. Именно в этой палате. Один на один со своим убийцей.

Только вокруг не было ничего, что могло бы помочь этого убийцу найти. Уна вышла из палаты и стала ждать Дрю, потирая озябшие ладони. Было безнадежной затеей выяснять, что произошло, сейчас, когда с момента смерти Дейдре прошло уже столько времени. Да с того дня тут перебывало пять-шесть женщин. Даже если убийца Дейдре и оставил