Ангел с черным крылом - Аманда Скенандор

– Доктор, с этим паци… трупом что-то не так…

Крючконосый закатил глаза. Интерны захихикали.

– Сестра, мне надо освидетельствовать пять тел менее чем за час. Мне некогда отвечать на ваши вопросы.

– Мне кажется, ее задушили! – Уна содрогнулась, услышав собственные слова.

Патологоанатом, качая головой, нехотя подошел ближе. Уна указала ему на красную полосу на шее.

– Видите эту гематому?

Он лишь бегло взглянул на шею Дейдре и, сощурившись, перевел взгляд на Уну.

– Это трупные пятна, не гематома! Если бы эту женщину задушили, то на шее была бы не одна сплошная, а несколько точечных гематом от пальцев убийцы.

– А если ее душили не руками?

Патологоанатом повернулся к интернам и указал на Уну пальцем.

– Вот наглядный пример того, почему женщины никогда не смогут быть врачами. Увидят еле заметные трупные пятна – и вот им уже мерещатся кровожадные убийцы и привидения, душащие пациентов по ночам.

Интерны захохотали.

– Я не говорила ни о каких привидениях. А только о том, что на ее шее…

– Дежурный врач сообщил мне, что эта пациентка отравилась опийной настойкой. И по состоянию трупа я не вижу ничего, что противоречило бы этой версии. Если у вас есть возражения, идите к директору и просите ее забрать это тело в ваше отделение для экспертизы. Только в этом случае я тоже поговорю с ней.

Уна сжала кулаки, спрятав их в складках своей юбки.

– Простите мою назойливость, доктор. Я ни в коем случае не ставлю под сомнение ваше ученое мнение.

– Хорошо. Тогда потрудитесь немедленно покинуть помещение.

Глава 36

Через три дня Уна стояла у причала и ждала, когда подойдет маленький черный буксир с надписью «Надежда» большими белыми буквами на борту. Какая мрачная ирония! Она отдала сторожу морга обещанные три доллара за то, что он не отправил тело Дейдре в анатомический театр. И добавила еще один, чтобы он пропустил ее на борт этого буксира.

– Вы уверены, что хотите ехать? – спросил он, пряча деньги. – Зрелище то еще…

Уна кивнула, укуталась поплотнее в свой шарф и зашла на борт. Буксир тихим ходом подошел вдоль самого берега реки к длинному деревянному сараю за моргом. Матросы положили длинную широкую доску между входом в сарай и палубой буксира. Работники морга затаскивали гробы на эту доску и сталкивали их. Они съезжали по доске и сваливались на палубу буксира. При этом тела гулко бились внутри.

В течение этих трех дней Уна каждый вечер подходила к окошку морга, через которое в него можно было заглянуть со стороны Двадцать шестой улицы. Она стояла там, среди тех, кто заглядывал внутрь морга. Она боялась снова идти в морг – а вдруг опять наткнется на этого противного крючконосого патологоанатома? Простых зевак было очень легко отличить от тех, кто действительно кого-то искал. Любопытствующие заглядывали в окно лишь мельком, прижимая свои лица вплотную к стеклу и оставляя на нем следы слюны и отпечатки грязных рук. Или быстро проходили мимо, делая вид, что очень спешат, но при этом вовсю косили глазами в окно.

Те же, кто действительно кого-то искал, задерживались у окошка надолго. Они подолгу всматривались в каждую фотографию на стене, вглядывались в лица выставленных на опознание трупов и разглядывали висящую рядом с трупами одежду. Во взглядах их была одновременно и надежда, и страх. А вдруг там рубашка мужа? Или лицо дочери? Или рыжие волосы лучшей подруги?

Каждый вечер, идя туда, она молила, чтобы тела Дейдре в том зале уже не было. Надеялась, что его забрал для погребения какой-нибудь дальний родственник или кто-то из банды Марм Блэй. И каждый вечер одни трупы сменялись другими, но Дейдре так и лежала на прежнем месте.

Уна, конечно, не забыла о том, что Дейдре дала на нее ложные показания и что вымогала у нее деньги. И все же от смерти Дейдре у нее в душе образовалась какая-то тоскливая пустота. Словно она потеряла какую-то очень важную часть своей души. Ведь на месте Дейдре вполне могла быть и она сама. И лежало бы ее тело вот так же на холодном металле. И капала бы на него вода, чтобы оно не начало гнить раньше времени. Просто еще одна нищенка. Никчемная и никому не нужная жизнь.

Утром следующего дня Уна опять еще до рассвета была уже в морге. До прибытия буксира она хотела обязательно еще раз увидеть Дейдре. Она не испытывала никакого доверия к сторожу морга. Хотела убедиться, что тело действительно не тронуто. Сторож вскрыл несколько гробов прежде, чем нашел нужный. Из гробов уже исходил запах тления. Глаза Дейдре, налитые кровью, были все так же открыты, а кожа уже приобрела зеленоватый оттенок. За эти три дня гематома на шее сначала стала ярче, а потом стала расползаться и бледнеть. И теперь на фоне серо-зеленой кожи полоса была еле заметна. Настолько, что Уна стала сомневаться в том, что Дейдре была действительно задушена.

После того как сторож морга заколотил гроб, она нарисовала на нем мелом большой крест. Сейчас, стоя на палубе «Надежды», Уна смотрела, как гробы спихивали по доске и небрежно складывали в штабели, следя лишь за тем, чтобы буксир не накренился. Гроб с белым крестом загрузили одним из последних. Уна вздрогнула, когда матросы закинули его на верх штабеля, словно ящик с картошкой.

Выпустив облачко пара, буксир отчалил от пристани больницы и медленно пошел вверх по реке среди обломков еще не растаявшего льда. Он причалил к пристани острова Блэквелла, где в него загрузили еще гробы – жертв тифа и умерших заключенных, – после чего пошел дальше.

Небо было чистейшим, ни облачка, и все вокруг было залито ярким солнечным светом. Над ними кружили чайки, протяжно крича. Уну редко укачивало, но на борту буксира ее замутило, то ли от качки, то ли от запаха, исходившего из гробов.

Глядя на водную гладь, она вдруг вспомнила шутку, которая в детстве казалась ей очень смешной: «Хочешь попасть на остров Харт[46] – сломай ногу. Тебя отвезут в больницу, а уж доктора быстро отправят дальше».

Только сейчас Уна в этой шутке ничего смешного не видела. Теперь она звучала правдиво. Дейдре попала в больницу абсолютно здоровой, хотя и сильно пьяной. И вот она мертва. Задушена, если подозрения Уны верны.

Уна покачала головой и стала вглядываться в маленькую точку на горизонте. Вот он, остров Харт, сама мысль о котором заставляет вздрогнуть и перекреститься. И хоть отчасти она по-прежнему ненавидела Дейдре, но все же не жалела о том, что отправилась в этой лодке, чтобы присутствовать на ее похоронах. Любой человек – даже мошенник – заслуживает того, чтобы хоть кто-то проводил его в последний путь. Может, когда настанет ее час, кто-то проводит и ее? Когда закончится этот ужасный день, она подумает о том, откуда могла взяться эта полоса на шее Дейдре и что делать дальше.

Достигнув острова Харт, буксир некоторое время шел вдоль берега до пристани. Там гробы начали наскоро выгружать. Грузчики с острова Харт поспешно повезли их на телегах на кладбище. Уна пошла сзади с капитаном буксира. В суматохе она не уследила, на какую именно телегу погрузили гроб Дейдре, но решила, что найдет его на кладбище по белому кресту.

Уна не ожидала увидеть каменных ангелочков и утопающих в цветах могилок, но зрелище, представшее перед ее глазами, когда они подъехали к кладбищу для бедняков и неизвестных, было до боли унылым. Ни единого деревца. Ни единой зеленой травинки. Даже ни единого креста. Несколько огромных бродячих псов свободно бегали по кладбищу.

– Господи, да здесь даже ограды нет! – воскликнула Уна.

– Нет, – отозвался капитан. – А зачем? Снаружи сюда никто не рвется, а те, что здесь лежат, уже никуда не убегут. К тому же вот эти псы довольно неплохие охранники…

Они остановились около двух длинных рвов глубиной пятнадцать футов и шириной шесть футов. Уну опять чуть не стошнило. Ну не здесь же будут хоронить…