Фернандо Магеллан. Том 2 - Игорь Валерьевич Ноздрин

не имело значения. Два спасенных корабля не смогут продолжить экспедицию, даже если свершится чудо, они обнаружат пролив. Суда не устоят против эскадры Мануэла, защищающей Молуккские острова. Мала и надежда пробиться к пряностям через португальское море мимо мыса Бурь. Ему придется вернуться в Испанию, дать отчет о гибели кораблей, казни офицеров и прочем, чему нет объяснений при пустых трюмах. Второй раз он не получит флотилии, как не дали каравеллы Бартоломео Диашу послав по его картам Васко да Гаму».

– Это конец!  – произнес командующий, будто сказанное слово способно сильнее убедить, и подумал о семье, о родившемся без него ребенке, о наследнике-первенце, коему достанется герб с испорченной репутацией.

– За кормой дым,  – пряча глаза, сообщил Альбо.  – Просят помощи. Слова кормчего прозвучали приговором. Магеллану показалось, будто штурман знает, о чем он думал, и осуждает его.

– Ты не ошибся?  – надеясь на чудо, спросил адмирал.

– Никак нет, ваша милость,  – виновато ответил Альбо.

– Где?

Штурман указал на сероватый столб, взметнувшийся над грядой и сносимый ветром на материк. С воды виделось, будто костер находится на берегу бухты.

– Что прикажете, сеньор капитан-генерал?

– Ничего.

Альбо удивленно посмотрел на него.

– Подождем, пока стихнет волна.

– Разрешите выслать лодку?

– Я сказал – подождем!  – вспылил адмирал.

Кормчий отвернулся и ушел прочь. Магеллану захотелось позвать Франсиско, объяснить, что плыть к скалам опасно, что нет смысла рисковать, что если кому-то удалось спастись, они дождутся вечера. Но он насупился и недовольно засопел: разве штурман сам не понимает это?

Слабый дымок растаял над берегом. Омытая ливнем земля ярко расцвела под солнцем. Небесная синева слилась с отблесками далеких гор. Ветер с моря свистел в снастях, громоздил высокие волны, гнал пену полосами по направлению к скалам. Мучительно тянулись часы ожидания.

Солнце ползло с моря на землю, вспыхивало янтарными брызгами на верхушках волн, просвечивало насквозь гребни. Адмирал зажмурился от блестящих зайчиков, повернул лицо к ветру, прислушался к шуму вокруг. Радужные пятна перед глазами темнели, двигались в пустоте. Такая же пустота заполнила душу. Мысли ушли, выросла боль. Навалилась усталость, тело ныло, противилось движению. Захотелось спать.

От качки Фернандо кидало на кровати из стороны в сторону. Кровь приливала к голове, тяжело пульсировала в ушах. Скопившееся в груди отчаяние придавило к подушке, но желанный сон не приходил. Беспорядочные отрывочные видения наплывали на него, оседали в голове, вытеснялись другими. Хотелось стонать, слышать свой голос. В запертой изнутри каюте Магеллан не стыдился быть слабым. Время надежд и молитв прошло, слабо заметный дымок унес их в небо.

Вдруг что-то ударило Магеллана, пробудило от дремы. Он уловил звон колокола, голоса вахтенных, скрип корабельного дерева. В голове шумело, тело болело, будто его избили. Со вчерашнего дня Фернандо не пил и не ел. Он застыл под плащом, прислушался.

Волны глухо ударялись в форштевень, облизывали днище, бежали к корме. Каравелла поднималась на валу, подминала его под себя, ныряла в провал. Трудно было понять, стали ниже трехметровые волны или нет? Ветер по-прежнему свистел за окном, вытягивал по морю пенные шлейфы. Все же Магеллан знал: океан выдохся, скоро затихнет. Он медленно поднялся с постели, натянул сапоги, вышел на палубу.

Вечернее солнце клонилось к закату, светило с берега из-за холмов. Дневные краски пожелтели, загорелись позолотой. Грязное пенистое море упорно лезло на загородившие землю потемневшие скалы.

На юте распоряжался Сан-Мартин.

– Велите вахтенным развернуть каравеллу к берегу!  – приказал адмирал.  – Пошлите ко мне Васко Гальего!

– Хотите исследовать бухту?  – поинтересовался штурман.

– Подберем людей и уйдем на юг,  – коротко ответил Магеллан.

Ожили палубы кораблей, застучали по доскам босые ноги. Заскрипели реи, заполоскались паруса. Прибежал запыхавшийся Гальего.

– Доброго здравия, сеньор капитан-генерал!  – издали закричал матрос.

– Альбо видел дым…

– Слышал,  – перебил Васко, но почувствовал неловкость и смутился.

– Найди добровольцев сходить в лодке на берег!

– Далеко, ваша милость…  – усомнился Гальего.

– Мы подплывем ближе, подождем вас на рейде.

– Много их там?  – спросил Васко.

– Боишься – всех не увезешь?

– Да нет, я так…  – осознал бестактность матрос.

– Беги, готовь лодку!  – отпустил адмирал.

Каравеллы легко развернулись по ветру, поплыли по пенным тропинкам к берегу. Волны подхватили суда, быстро понесли вперед.

– Андрее, возьми левее!  – приказал Магеллан кормчему, показывая рукою на место, где днем заметили слабую серую струйку.

Вахтенные переложили руль. Флагман сполз с волны и под углом к набегавшим потокам пошел на камни.

* * *

Не успели корабли приблизиться к берегу, как произошло то, чего никто не ожидал. Дозорные с «Тринидада» заметили на сером фоне скал паруса каравелл!

Утонувшие корабли восстали из волн, шли навстречу флагману. Что-то необычное в их облике делало картину неестественной. Люди не сразу поняли, что Серран с Мескитой подняли праздничные вымпела и флаги. Наверное, корабли-призраки хотят погубить живые суда? Разгоняя суеверные страхи и приветствуя командующего, грянули орудия. Мертвецы не станут тратить порох, шуметь при свете солнца. Это можно объяснить лишь одним – они обнаружили пролив, о котором твердил Магеллан!

Вот уже видны радостные лица, матросы вопят, машут руками. Грохот пушек отдается в бухте гулким эхом. Адмирал боится поверить, разочароваться. Он безмерно счастлив. Судьба смилостивилась над ним, Провидение спасло корабли. Зачем они смеются над ним, что кричат?

– Пассо, пассо (проход)!  – раздается с каравелл.

Серран показался на палубе, указывает рукой в сторону каменной гряды. Этот не будет зря палить из пушек, поднимать флаги. Неужели они нашли пролив? Боже, как переменчива фортуна! В минуты отчаяния она подарила величайшее открытие. Пролив Бехайма… Нет, его собственный пролив перед ним!

Задрожал подбородок, подернулись дымкой глаза. Фернандо отвернулся, чтобы моряки не заметили слез. Они лились по щекам, стекали в густую бороду. Магеллан размазывал их по лицу вытирал грубыми солдатскими руками. Он плакал от радости не один, люди вокруг не стеснялись друзей. Адмирал опустил голову и, покачиваясь из стороны в сторону, счастливо зарыдал, по-детски всхлипывая и шмыгая носом.

Смахнув ладонями слезы, командующий гордо выпрямился, встретился покрасневшими глазами с Пигафеттой и сказал:

– Запиши, Антонио: 22 октября 1520 года мы нашли его!

Глава XVII

На краю земли

Эскадра осторожно вошла в пролив и сразу у первого сужения бросила якоря. Впереди в миле от побережья дозорные с «Тринидада» заметили селение туземцев. Вооруженные матросы спустились в лодку. По каравану передали приказ закончить движение. Утомленные штормом команды принялись готовить ужин.

Солнце скрылось за горами, но еще