Амур. Лицом к лицу. Выше неба не будешь - Станислав Петрович Федотов

class="p1">Они прошли мимо четырёх дверей, за которыми были жилые комнаты, приёмная, зал заседаний правительства, свернули направо и вошли в кабинет Председателя Совнаркома. Он показался Цзинь большим и тесным одновременно. Наверное, потому, что был заставлен мебелью. Двухтумбовый рабочий стол с настольной лампой, письменным прибором, телефоном и перекидным календарём; к нему приставлен стол для посетителей, покрытый красной гобеленовой скатертью, справа вращающаяся этажерка; несколько кожаных кресел; два высоких застеклённых книжных шкафа, набитых книгами у стены, такие же шкафы за спиной хозяина кабинета; стол для газет и журналов; стены увешаны картами – всё это вместе создаёт ощущение крепкого рабочего уюта. И в добавление – большое окно, в котором видна красивая башня Кремля. Ленину тут хорошо работается, подумала Цзинь, поэтому он успевает много сделать.

В кабинете сидели двое – Ленин и Троцкий, о чём-то оживлённо говорили. Оба были в президиуме съезда, поэтому гости их знали в лицо. При появлении Сталина с китайцами Троцкий встал и поздоровался кивком головы, а Ленин вышел из-за стола, раскинув руки.

– Здравствуйте, здравствуйте, товарищ! – говорил каждому, обнимая за плечи. Цзинь называла имена. Себя не назвала, постеснялась, но Ленин поинтересовался:

– А как вас называть?

Цзинь покраснела, растерялась. Сталин не спросил, и она посчитала, что это необязательно.

– Цзинь, – пролепетала, – Дэ Цзинь.

– Замечательное имя! – воскликнул Ленин. – Звучит, как двойной колокол: дээ-цзиннь!

Русские засмеялись, засмеялся и Лю Шаоци, только Чжан Готао и Чжан Цюбай остались в серьёзном недоумении: они не понимали по-русски. Но, когда Цзинь перевела слова Ленина, тоже заулыбались и закивали.

Председатель Совнаркома, как гостеприимный хозяин, усадил всех в кружок в кожаные кресла. Самому мягкого кресла не хватило – вытащил из-за стола своё рабочее жёсткое, уселся поплотнее и сказал:

– Ну-с, давайте поговорим. Расскажите, пожалуйста, какая в Китае обстановка, как действуют ваши партии, какие перспективы развития революции.

Чжан Готао рассказал о первом съезде коммунистов, делегатом которого он был, о создании партии. Но начал с «Движения 4 мая», с выступления студенческой молодёжи в Пекине. Студентов поддержали шанхайские рабочие, торговцы, мелкая буржуазия, чиновники. Считается, что рабочие выступили стихийно, однако на самом деле их организовали профсоюзы, одним из руководителей которых был Чжан Готао. Большую роль в выступлении пролетариата сыграл призыв Ли Дачжао, преподавателя Пекинского университета, озвученный в конце 1918 года: «Последуем примеру русских». Ли и ещё один преподаватель Чэнь Дусю стали организаторами первых марксистских кружков, из которых начала складываться партия. Занятия в кружках велись в основном по опубликованным работам Ленина и Троцкого, то есть на опыте русской революции.

– Так-так-так, – постучал пальцами по подлокотникам кресла Ленин. – А оригинальные работы Маркса у вас изучаются?

– Мало, Владимир Ильич, – признал Чжан Готао. – Трудно переводятся на китайский язык. Товарищ Чэнь Дусю, избранный Генеральным секретарём партии, много этим занимается, но ему трудно. У Маркса – теория, а в ваших работах – практика. Это – проще.

– Сколько у вас членов партии? – спросил Троцкий.

Чжан Готао смутился, как ученик, получивший каверзный вопрос, и признался:

– Немного. Около тысячи. – Но тут же добавил: – У нас и пролетариата мало. Китай – крестьянская страна, а крестьян вовлекать в борьбу за социализм очень сложно: мелкобуржуазная стихия. Россия – тоже крестьянская страна, поэтому ваш опыт нас многому научит.

– Китай ещё и разорван на отдельные куски, – сказал по-русски Лю Шаоци. – Генералы-милитаристы захватили власть в провинциях. Добровольно не сдадутся.

– И решить это – архиважно! – заявил Ленин. – Сейчас для вас главный вопрос не социалистическая революция, это – следующая цель, сейчас надо покончить в стране с остатками колониализма, а для этого – сотрудничать со всеми антиимпериалистическими силами. Вот, ваша делегация – тридцать семь человек, а коммунистов всего трое, но ведь остальные делегаты тоже представляют революционные силы, возникшие на буржуазно-демократической основе. Чтобы победить колониализм и империализм, надо всем собраться в единый кулак! – Владимир Ильич сложил обе ладони в единый кулак. – И для начала, конечно, следует покончить с милитаристами.

– Надо создавать свою армию, – сказал Троцкий. – Покончить с милитаристами и объединить такую огромную страну можно только силой.

– Армию собрать можно, но крестьяне… – Лю покачал головой, – плохие солдаты. И офицеров-коммунистов у нас нет, а без офицеров армия – толпа.

– Офицеры есть у нас, у Гоминьдана, – неожиданно сказал Чжан Цюбай. – И армия, и даже генералы. Правда, маловато. Но мы готовим план объединительного похода. Было бы очень хорошо, если бы Россия прислала специалистов. И нам нужна военная академия, которая готовила бы революционных офицеров.

– Военных специалистов мы подберём, – сказал Троцкий. – У нас есть опытные военачальники. А академию организуйте. На своей базе в Гуанчжоу. Думаю, у вас уже есть и будущий начальник академии.

– Кто же это? – живо заинтересовался Чжан Цюбай.

– Генерал Чан Кайши, или Цзян Чжунчжен, у вас так его называют.

– Ему больше нравится Цзян. Приближённый президента Сунь Ятсена. Вы хорошо информированы, товарищ Лев Троцкий.

Цзинь, помня слова Сталина, не стала переводить имя Троцкого. Она вообще ужасно устала, переводя с китайского на русский и наоборот.

– Нам нужны не только специалисты, – сказал Чжан Цюбай. – Нам нужно современное оружие – артиллерия, самолёты, танки.

– Чем можем, поможем. Не так ли, Владимир Ильич?

Ленин, внимательно слушавший диалог, встрепенулся.

– Я вижу, что товарищи коммунисты огорчены, что мы уделяем больше внимания Гоминьдану, – примиряюще произнёс он. – Не обижайтесь. У Гоминьдана сейчас больше сил и возможностей для решения общенациональных задач. Вам Коминтерн тоже поможет, но мы советуем работать совместно, в крепкой связке. Гоминьдан пользуется поддержкой широких слоёв населения Китая, вы работаете с профсоюзами и вовлекаете в партию пролетариат. Помогая друг другу, можно быстро добиться объединения страны.

Владимир Ильич устал – это было видно по покрасневшему лицу, капелькам пота на обширной лысине. Сталин, молчавший всё время, кашлянул и, когда гости непроизвольно взглянули на него, кивком головы указал на выход. Чжан Цюбай встал, вынул из внутреннего кармана пиджака длинный свёрток, освободил от упаковки и распустил рулончик шёлковой ткани. Это оказался вышитый цветными нитками портрет Сунь Ятсена.

– Дорогой товарищ Владимир Ленин, – явно волнуясь, сказал Чжан, – позвольте передать вам горячий привет нашего вождя, великого революционера Сунь Ятсена, пожелание тысячи лет счастливой жизни и неиссякаемого здоровья и вручить этот портрет как знак великого уважения и почитания.

Ленин принял дар, встав и благодарно наклонив лобастую голову.

– Передайте товарищу Сунь Ятсену, революционному демократу, образцу благородства и героизма, наш коммунистический привет, пожелание крепкого здоровья и дальнейших побед на пути к социалистической революции.

Коммунисты переглянулись с кислым видом: они не догадались приготовить подарок. Цзинь открыла свою сумку и вынула оклеенную красным шёлком