Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

— Я просто хотела все забыть, — простонала она. Ее плечи задрожали, и я поняла, что она плачет.

— Жаль, что ты не поговорила со мной. Я очень беспокоилась о тебе, — тихо произнесла я.

Бэбс прислонилась к двери, покусывая губы — как всегда в момент переживаний.

— Я не думала, что ты когда-нибудь захочешь снова говорить со мной, — всхлипнула Нина.

— Не болтай чепуху! С чего ты взяла? — спросила я, приглаживая ее волосы.

— Потому что все меня ненавидят! — Она зарыдала. — Мои родители меня ненавидят, мои друзья меня ненавидят… А теперь ты, Бэбс и Эдди тоже… И хуже всего то, что я даже не могу винить в этом никого из вас. Я сама себя ненавижу. Я причиняю людям боль и затем отталкиваю их — ведь, слишком приблизившись, они поймут, что не хотят иметь со мной ничего общего. Я поступала так со всеми, в том числе и с Роуз Тремейн… Берди, я не люблю ее не потому, что она фальшивая. Я завидовала — завидовала тому, как легко ей удается быть такой милой со всеми. Я смотрела, как вы с Роуз сближаетесь, и опасалась, что ты вот-вот раскусишь меня и бросишь ради этой девчонки. Роуз именно такая, какой мечтаю быть я.

— Что за глупости! — возразила я с отчаянием в голосе и взяла ее вялую руку в свои.

— Нет, это правда! — настаивала Нина. — Я не была добрым другом ни одному из вас…

— Будь это правдой, мы здесь не оказались бы! — заявила Бэбс. — Мы с Берди никогда не смогли бы возненавидеть тебя, и Эдди тоже.

— Так и есть, — прошептала я, гладя Нину по волосам. — Мне понятна твоя тревога. Эдди немного просветил меня насчет истории с Дики, твоими родителями и друзьями… Конечно, ты теперь никому не доверяешь. Мне так стыдно, Нина, за те ужасные слова. Я не сознавала, что говорю. Все обращались с тобой просто безобразно, и я в том числе.

— И я, — подхватила Бэбс. — Я позволила своим амбициям встать между нами. Я забыла о том, что дружба на самом деле важнее всего прочего.

Нина подняла на нас с Бэбс большие, полные слез глаза.

— Я так устала таскать на себе бремя прошлого. Мне казалось, что, переехав в Корнуолл, я смогу сбежать от всего. Но прошлое и здесь сопровождает меня, и я не знаю, как от него избавиться.

— Тогда позволь нам помочь тебе, Нина! — попросила Бэбс. — Перестань отгораживаться от нас. Единственное, чего мы хотим, — это видеть тебя счастливой. Может, тебе пора освободиться от опеки родителей? Как ты сумеешь двигаться вперед, если зависишь от них материально?

Нина решительно кивнула и снова бросилась к унитазу. Когда ее наконец перестало рвать, я вытерла ее лицо влажным полотенцем, а Бэбс помогла мне поднять ее на ноги.

— Можно, я сегодня лягу в твоей комнате? — робко спросила Нина. — Я не хочу оставаться одна этой ночью.

— Конечно. — Я обняла Нину и повела ее через лестничную площадку. — Бэбс, ты тоже оставайся. Уже слишком поздно идти домой.

Мы устроились втроем на моей крошечной кровати. Я лежала, прижавшись спиной к холодной каменной стене, Нинины короткие волосы щекотали мне нос. Вскоре она тихо засопела.

— Нам нужно держаться вместе, — прошептала Бэбс, сжав мою руку. — Женщиной быть нелегко, а особенно в нашей профессии. Меньшее, что мы можем сделать, — это не нападать друг на друга. В этом мире мы должны рассчитывать лишь на самих себя.

Как ни странно, эта мысль утешила меня, и я в ответ стиснула пальцы Бэбс. Впервые за эти недели я почувствовала, что не одинока.

Глава 26

Когда я проснулась, Бэбс в комнате уже не было, а Нина лежала рядом со мной, свернувшись клубочком. С бледным лицом и размазанным макияжем она походила на маленькую грустную куклу. Глядя на крепко спящую подругу, я наконец поняла, о чем говорил Эдди. Нина всегда казалась мне жесткой, ничего и никого не боящейся, но минувшей ночью я увидела, насколько она хрупкая и уязвимая. И теперь, кажется, я любила ее еще больше.

— Перестань смотреть, как я сплю, — пробормотала Нина, заставив меня покраснеть.

— Откуда ты знаешь? — обиженно спросила я.

— Ты безнадежный романтик, Берди. — Она зевнула и повернулась ко мне лицом. — Слишком предсказуема.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась я, усаживаясь на кровати.

— Ужасно, — ответила она, облизывая сухие губы. — Но лучше, чем вчера.

Она тоже села, осторожно спустила ноги на пол и со стоном сжала ладонями голову. Из кухни доносились приглушенные голоса, от запаха свежеиспеченного хлеба у меня заурчало в животе. Похоже, Сал была там не одна.

— Хочешь, я принесу тебе чай? — предложила я.

— Кофе, только кофе, — жалобно протянула она, растирая виски.

Спрыгнув с кровати, я сбежала по лестнице и открыла дверь кухни. Голоса стали громче. Сал стояла, прислонившись спиной к плите, а за столом сидели Бэбс и Эдди.

— Что ты здесь делаешь? — Я наклонилась, чтобы поцеловать Эдди в щеку, и затем упала на стул рядом с Бэбс и положила голову ей на плечо.

— Бэбс зашла сегодня утром и поведала мне о безумствах прошлой ночи. Как Нина? — Эдди кивнул в сторону лестницы.

— Не очень, — откровенно ответила я.

— Бедняжка, — вздохнула Сал. Она налила в чашку кофе и подала мне. — Думаю, это то, что ей нужно.

— Вы угадали, — раздался за моей спиной голос Нины, и я резко обернулась. Чисто умытая, она стояла, прислонившись к дверному косяку. Сал передала Нине чашку и, погладив ее по плечу, исчезла в холле.

После ухода Сал в кухне воцарилась тишина. Нина изо всех сил старалась вести себя непринужденно, но я видела, что она посматривала на Эдди и чувствовала себя неуютно. Мы затаили дыхание, не представляя, какой оборот примут события.

— Привет, горе луковое, — подмигнул Эдди Нине.

Она бросилась ему на шею. Он крепко прижал ее к себе, поглаживая по волосам. Я отвернулась, ощущая, что эта интимная сцена не нуждается в зрителях. Я долила себе из чайника чаю, и меня окатило теплой волной умиротворения: теперь все будет хорошо.

— Ну, хватит. — Эдди оторвался от Нины и вытер глаза.

В этот момент на кухню вернулась Сал с почтой в руках. Она положила на стол два одинаковых письма — для меня и для Нины, и мы некоторое время с подозрением разглядывали их, не решаясь взять.

— О, я знаю, что это такое! — усмехнулся Эдди, когда я наконец передала Нине письмо.

— О господи, дай мне силы! — простонала она, пробегая глазами текст.

— Не богохульствуй! — укорила ее Сал, но затем любопытство одержало