Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

сумерки. Я посмотрела на платье, купленное вчера. Шелковое, прелестного оттенка морской волны, оно было расписано сотнями красных, белых и желтых цветов. В минуту безумия я заказала его по каталогу на деньги, подаренные ко дню рождения тетей Клэрис и родителями. Я так радовалась, представляя момент, когда надену его на праздник! Но теперь в моей душе царил страх.

Я взяла платье в руки, чтобы еще раз полюбоваться им. Низкий вырез сзади перекрещивали широкие бретельки, на талии переходящие в большой бант. Надев его, я пригладила юбку и расправила оборки, похожие на разворачивающиеся листья. Я взглянула на свое отражение и отметила, что мне идет такой цвет. Глаза засияли ярче, и этот сине-зеленый оттенок чудесно подчеркивал загар.

Помимо платья, я заказала по каталогу косметический набор — специально для сегодняшнего вечера. Устроившись перед зеркалом, я попыталась вспомнить все, чему учила меня Роуз в мой день рождения. И едва успела накраситься и причесаться, как с улицы донесся автомобильный гудок. От неожиданности я подпрыгнула — нервы были на пределе; мне вообще больше не хотелось идти на вечеринку.

Я обвела взглядом спальню: на кровати валялась одежда, на туалетном столике громоздились тюбики с красками, шпильки и солнечные очки. Купальник, подаренный Эдди на день рождения, так и висел на ручке комода после утреннего купания. В углу стоял мольберт — весь покрытый красками, которые я не счищала несколько месяцев. Приглашение на вечеринку лежало открытым на комоде. Вероятно, мне следовало бы упаковать вещи, но у меня не было на это сил. Собранные вещи означали бы, что я сдалась. Но нет, я не оставлю без борьбы этот чудесный мир искусства, безбрежного океана и веселых вечеринок.

Раздался тихий стук в дверь, и Нина заглянула в приоткрывшуюся щель. При виде меня ее черные глаза округлились от удивления.

— Эдди ждет нас в машине. Ты готова? — спросила она, и я кивнула в ответ.

Глава 28

Когда мы добрались до Эбботсвуд-холла, стало очевидно, что вечеринка нас ждала необычная. К дому вела сверкающая дорожка из гирлянд, развешанных на всех тисах вдоль аллеи.

— Смотрите, павлины! — прошептала Бэбс, глядя в окно. Птицы медленно, будто заблудившиеся гости, прогуливались по траве в тусклом сумеречном свете и кричали, окликая свою пару. — В Эбботсвуде всегда были павлины?

— Вряд ли их арендовали специально для вечеринки… — ответила я не совсем уверенно и услышала хихиканье Эдди с водительского места.

Машина медленно въехала во двор, уже заставленный спортивными автомобилями новейшего образца, мерцающими в лунном свете. Эдди лавировал на потрепанном «форде» среди людей, которые толпились на парковке, смеялись и переговаривались с теми, кто еще не вышел из машин и высовывался из окон. Некоторые гости поднимались по большим каменным ступеням к парадному входу; какие-то парочки скользили по темному саду. Я ужасно нервничала и уже думала попросить Эдди развернуться, но в эту минуту он заглушил мотор и объявил:

— Ну, кто готов напиться в стельку?

Мы пробрались в холл, где бурлила жизнь и воздух был влажным от испарений множества тел. Тут и там слышались свист и сомнительные шуточки. Возбужденные стайки девушек с блестящими глазами порхали по залу, тихонько перешептываясь и периодически разражаясь громким смехом. Я пыталась последовать за своими друзьями в сторону гостиной, но толпа унесла меня в бальный зал. Там мужчины и женщины тряслись в бешеном танце под музыку, которую исполнял большой джаз-банд, разместившийся под навесом из ярких лент. Я огляделась в поисках друзей, но никого не увидела. Мимо поплыл поднос с коктейлями, я схватила два и один сразу же осушила, чтобы успокоить нервы. Стараясь не угодить под ноги танцующих, я перемещалась по залу и высматривала знакомые лица. Вдруг кто-то схватил меня сзади за талию, и я, вскрикнув, резко развернулась. Генри расхохотался.

— Берди, ты похожа на испуганного кролика, — поддразнил он, закружив меня в танце. Его белый смокинг дополняла бабочка того же цвета; белокурые волосы были приглажены, а голубые глаза ярко сияли.

— Я и чувствую себя как испуганный кролик, — призналась я.

— Как тебе вечеринка? Недурные проводы, да?

— Никогда бы не подумала, что в Корнуолле так много народу.

— Гости сегодня съехались отовсюду, — с гордостью заявил он и, несколько потускнев, добавил: — Все, кроме единственного человека, которого я хотел бы видеть больше всего.

Я сочувственно кивнула.

— А где ваши родители? — Я обвела взглядом бальный зал.

— Мы их выгнали на все выходные, — ответил Генри и усмехнулся, заметив выражение моего лица. — Шучу, Берди. Они всегда ездят в Швейцарию в конце лета. Предполагается, что это полезно для здоровья отца. — Он пожал плечами. — Мы надеемся, что в один прекрасный день он решит остаться там навсегда… Роуз тщательно спланировала вечеринку, чтобы она совпала с отъездом родителей. К их возвращению все уже приведут в порядок, а если нет, то меня-то здесь уже не будет, и это станет ее проблемой! — Он подмигнул мне и проказливо улыбнулся.

В ушах звенело от болтовни и смеха пар, танцующих вокруг нас, и я безуспешно всматривалась в море незнакомых лиц.

— Где Роуз и Александр?

— О, они где-то здесь… — равнодушно отозвался Генри. — А я думал, ты пришла для того, чтобы увидеть меня! — он изобразил обиду. В этот миг несколько мужчин в одинаковых смокингах окликнули Генри по имени, и он, глянув через плечо, сообщил: — Я должен идти. С тобой все будет в порядке? — Я кивнула, и он поцеловал меня в макушку. — Оставь для меня танец! — крикнул он напоследок и исчез в толпе, бросив меня одну посреди водоворота.

Выбравшись из бального зала, я вышла через застекленные двери на террасу, отчаянно желая вдохнуть прохладный ночной воздух и отыскать своих друзей. На террасе стоял длинный бар, тоже украшенный разноцветными лентами. Бармен за стойкой выглядел так, будто мечтал оказаться в любом другом месте, только не здесь.

— Ваш унылый вид отражает мои чувства, — обратилась я к нему. — Пожалуйста, мне сайдкар[19].

Выражение лица бармена не изменилось, но он охотно смешал для меня коктейль: налил оранжевую жидкость в бокал и украсил завитой в спираль лимонной корочкой. Я поблагодарила и, облокотившись о барную стойку, принялась наблюдать за компаниями хихикающих девушек и молодых людей, которые из кожи вон лезли, чтобы произвести хорошее впечатление. Однако я по-прежнему не видела ни одного знакомого. Эта светская молодежь — элита общества, все они принадлежали к какому-то частному клубу, в который я могла заглянуть, но никогда не вошла бы, и подобная мысль обострила тоску по моей компании изгоев. Тут же, за неимением лучшего, я