Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

— Со мной все прекрасно! — заявила она, запинаясь. — Вообще все потрясно! — Роуз взмахнула руками, запрокинула голову и внезапно начала падать.

Я успела вовремя подхватить ее и, обняв за талию, потащила из толпы.

— Пойдем, — крикнула я через грохот музыки. — Давай выберемся отсюда.

Мы добрались до холла, и там нас заметил Генри, окруженный компанией друзей. Они курили сигары и передавали по кругу хрустальный графин, на вид очень дорогой.

— Берди! — радостно воскликнул он, но, увидев Роуз, кинулся мне на помощь. — О господи, что с ней такое?

— Она просто слегка перебрала, — ответила я. — Думаю, ей нужно прилечь.

Генри закатил глаза, но во взгляде, который он бросил на сестру, читалась преданность. Бедная Роуз, подумала я, она убеждена, что очень одинока, тогда как два ее брата готовы ради нее на все.

— Спасибо, что присмотрела за ней. — Генри легко подхватил Роуз на руки, словно тряпичную куклу. — Ей повезло, что у нее есть такой друг, как ты. — И он понес ее по лестнице наверх, а я, убедившись, что она в надежных руках, отправилась в сад на поиски своих друзей.

— Берди! — послышался крик, и я расплылась в широкой улыбке: Эдди и Нина яростно махали мне с другой стороны лужайки. Они стояли возле большого дуба, увешанного светящимися бумажными фонариками. Я шагнула было к ним, но мои каблуки увязли в мягкой траве, поэтому я сбросила туфли и помчалась через лужайку босиком.

— Где ты была? — спросил Эдди.

— Меня унесло течением. Эта толпа словно водоворот! — воскликнула я. — А где Бэбс? — добавила я, озираясь.

Нина и Эдди переглянулись и захихикали.

— Наша Бэбс вечно притворяется паинькой, но, знаешь, в тихом омуте… Она пускается во все тяжкие, когда напивается. Мы оставили ее около часа назад с каким-то обалденным рыжим парнем. — Эдди достал из кармана пачку сигарет и предложил нам с Ниной.

Я обвела взглядом гостей, которые, судя по всему, чудесно проводили время. Некоторые девушки тоже сбросили туфли и весьма непринужденно танцевали на траве. Мальчики в смокингах проходились по лужайке колесом. Кто-то призывал купаться в пруду. Повсюду царила атмосфера полной раскованности, которая так не вязалась с Эбботсвуд-холлом: золотая молодежь бросала вызов многовековой традиции. Все они пребывали в экстазе от своей безграничной свободы, я же вовсе не ощущала себя свободной. И вообще в этом веселье чувствовалось что-то чрезмерное. Я сделала глубокий вдох.

— Эта вечеринка ужасна, — со скучающим видом заметила Нина, словно прочтя мои мысли.

— Бедная Роуз! Это должно было стать ее триумфом, — посетовал Эдди, усевшись на росистую траву и прислонившись спиной к толстому стволу дуба.

— Кажется, большинство гостей наслаждаются жизнью, — возразила я в защиту Роуз. — Но должна признать, что никак не могу проникнуться духом праздника. Если это мой последний вечер в Корнуолле, то хотелось бы, чтобы от него остались яркие воспоминания. А это все как-то… поверхностно.

— Эти люди действительно поверхностны, Берди, — надменно произнесла Нина. — Им все безразлично, для них главное — хорошо провести время, и, разумеется, им наплевать на воспоминания. Наверное, ты не согласишься с этим, но и твои дорогие Тремейны точно такие же.

Я заметила плывущую по лужайке Эвелин в сопровождении группы подружек, и сердце мое ушло в пятки. Вот уж кого мне меньше всего хотелось бы видеть! Я подтолкнула Эдди и Нину и указала на Эвелин, которая направлялась в нашу сторону.

— Только ее мне сегодня не хватало! — простонала я, и Эдди рассмеялся.

— Быстрее, спрячемся на дереве! — прошептал он и, бросив на землю сигарету, подсадил меня.

Я начала карабкаться по ветвям, цепляясь за них платьем и с болью отчаяния слыша, как рвалась материя. Однако продолжала лезть все выше, пока не устроилась в безопасном месте среди листвы. Нина последовала за мной, последним забрался Эдди. И как раз вовремя: Эвелин остановилась прямо под нашим деревом.

— Я подумала, почему бы не позволить им в последний раз повеселиться на всю катушку, — мрачно рассмеялась она. — Может быть, тогда им будет легче попрощаться с этим местом.

— О Эвелин, это уж слишком! Неужели ты действительно собираешься продать поместье? — взволнованно спросила низенькая блондинка.

— Только после того, как мы поженимся, — вздохнула Эвелин с явным недовольством. — Если бы я могла заставить Алекса ускорить процесс, то сделала бы это. Но поместье будет принадлежать нам по закону, только когда отец Алекса отпишет его официально. Они не в состоянии содержать эти земли и дом, и я не понимаю, почему должна тратить на них свое приданое. Сразу после женитьбы выставим имение на торги.

— Есть какие-нибудь новости о помолвке, Эвелин? — поинтересовался кто-то.

— Пока никаких, — ответила она с досадой. — Это всего лишь вопрос времени, но мне хотелось бы, чтобы Алекс перестал тянуть кота за хвост и выполнил свои обязательства.

— Ты знаешь, почему он медлит?

— У меня есть некоторые подозрения, — ответила Эвелин ядовитым тоном.

Нина и Эдди посмотрели на меня, и мои щеки вспыхнули.

— А он не станет возражать против продажи своего фамильного дома? — спросила другая девушка.

— Алекс? — удивилась Эвелин. — Господи, конечно, нет! Он терпеть не может этот дом. К тому же Алекс разумный человек и понимает, что это правильное решение.

— А что будет с арендаторами? — не унималась блондинка.

— Это не наша проблема, — отрезала Эвелин. — Возможно, если бы они приносили больше дохода, нам не пришлось бы продавать земли. Я скажу вам, что нужно предпринять в первую очередь… — Она сделала театральную паузу и неторопливо отпила из бокала, а друзья ее, замерев, ловили каждое слово. — Покончить с финансированием этой проклятой художественной школы! Вы знаете, сколько денег они выбрасывают на нее каждый год? Между прочим, эти представители богемы сегодня здесь. Как мило со стороны Роуз пригласить их… Наверное, это их последняя возможность повеселиться.

Девушки захихикали, и вся компания удалилась в сторону дома, взявшись под руки. Эдди, Нина и я в шоке уставились друг на друга.

— Они продают Эбботсвуд? — наконец спросила я. У меня кружилась голова, и, чтобы не свалиться с дерева, я вцепилась в ветку, на которой сидела.

— Да бог с ним, с Эбботсвудом! Как насчет Сент-Агс? — горестно воскликнула Нина. — Они же не могут просто прекратить финансирование школы! Что тогда будет с нами?

Увы, сомневаться в истинности слов Эвелин не приходилось. Я считала, что школа существовала в основном на деньги, которые студенты платили за обучение. Но если ее субсидировали Тремейны, то это объясняло, почему мистер Блай всегда так лебезил перед ними. Эвелин упомянула о продаже поместья… Но знают ли Тремейны об этом плане? Требовалось это выяснить.

Я поспешно слезла с дерева и помчалась по лужайке. Нина