Прекрасные маленькие глупышки - Оливия Хоррокс

— Я этому не верю, — прошептал Генри. — Алекс никогда не согласился бы продать поместье.

— Я видела документы, — возразила я, слегка поеживаясь от холодного ветра. — Он уже начал подготовку.

Генри издал протяжный свист, затем зажег две сигареты и одну передал мне. Погрузившись в глубокое молчание, мы курили и глядели на звезды, сияющие на черном бархате неба.

— Ты в него влюблена, не так ли? — наконец спросил он и выпустил длинную струйку дыма.

У меня перехватило горло, и я не смогла бы произнести ни слова, даже если бы захотела. Поэтому просто кивнула.

— Если я не ошибаюсь, он тоже любит тебя, — проговорил Генри, искоса глядя на меня. — Но он никогда не сможет дать тебе то, что ты хочешь, Берди.

— Он не любит меня, — хрипло ответила я. — Это все просто так, ради развлечения.

— Ха! — невесело засмеялся Генри. — Нет, ты для него не «просто так». Проблема Алекса в том, что он слишком зациклен на ожиданиях, которые на него возлагают другие. А вот я говорю: к черту ожидания! Просто будь счастливым!

— Именно так ты и намерен поступать? — поддела я его, глубоко затягиваясь сигаретой.

— Насколько сумею, учитывая обстоятельства.

— Прости меня, Генри. Я ужасно расстроена и думаю только о себе. — Я взяла его за руку.

— Таковы все лучшие премьерши, — ответил он с очаровательной улыбкой. Затем поцеловал меня в щеку и ушел.

Я сидела в тишине, погрузившись в невеселые раздумья, и изнывала от душевной боли. Казалось, что сердце мое размоталось, словно клубок шерсти, и я не знала, как снова связать все нити. С холма донеслись взрывы фейерверка, и из глаз опять закапали крупные слезы, но мне нельзя было расклеиваться. Сент-Агс в опасности, и я тоже. Следовало убедить родителей не забирать меня, я должна спасти Сент-Агс — не только ради себя и своих друзей, но и ради всех бесприютных душ, которые ищут свое место в жизни.

Первый золотой осенний лист упал с замученного непогодой платана и опустился на мои колени. Со сменой времен года я ощутила перемену в себе, как будто моя жизнь заканчивалась и начиналась одновременно.

Часть третья

Ты из моря и звезд, и однажды ты вновь себя обретешь.

Финн Батлер. «Соленое море»

Глава 30

— Поднимайся и сияй! — задорно пропела Нина, распахивая дверь моей спальни и врываясь с двумя кружками кофе в руках.

— О господи, уйди! — простонала я и скрылась под одеялом.

В голове словно кто-то гремел кастрюлями, язык пересох и еле ворочался. Нина плюхнулась на кровать, и я выглянула из-под одеяла, чтобы взять кофе.

— Что случилось с тобой вчера вечером? — с любопытством спросила она.

Вид у нее был возмутительно здоровый, ясные глаза сияли. Поджав губы, я окинула ее быстрым, но внимательным взглядом, пытаясь понять, в чем причина.

— Я участвовала в питейном состязании, где был всего один участник, — проворчала я и глотнула кофе. — А почему ты так хорошо выглядишь?

— Я не пила, — самодовольно объявила она, и я посмотрела на нее с сомнением. — Ну, может, совсем немного. Я начала новую жизнь и теперь не напиваюсь в стельку при любой возможности. Оказывается, это очень забавно — быть единственным трезвым человеком на вечеринке… И весьма поучительно. — Она приподняла брови и пригубила кофе. Я покраснела, пытаясь вспомнить, что же такое могла вчера сказать или сделать?

Я осторожно села. Каждое малейшее движение вызывало в моем черепе камнепад — будто мозг распался на мелкие кусочки гравия и все они с грохотом разлетались в пустом пространстве.

— Я разыскала Александра, — мрачно сообщила я. — Хотела спросить его о продаже Эбботсвуд-холла.

Нина ждала продолжения, явно заинтригованная.

— Судя по прекрасному настроению, в котором ты пребываешь, я догадываюсь, насколько хорошо прошел разговор, — саркастически отозвалась она. — Итак, нам конец?

— Конечно, Александр знал об этом. Но это не самое ужасное… Он пытался подкупить меня чеком! — Я снова вспыхнула, возмущенная его наглостью.

Нина удивленно вздернула брови и пробормотала, уткнувшись в кружку с кофе:

— Да, мне определенно следовало поцеловать его…

— Ха-ха! Очень смешно, — сердито огрызнулась я. — Разумеется, я отказалась от денег… Но, Нина, слышала бы ты, что он мне говорил… Я полагала, что знаю его, но вчера он был совсем другим.

Я надеялась, что наутро, когда проснусь в бледных рассветных лучах, мои чувства к Александру улетучатся. Но я открыла глаза столь же безнадежно влюбленная в него, и это не улучшило моего настроения. Я посмотрела в маленькое окно с желтыми занавесками: серое небо, моросящий дождик, деревья, окутанные туманом. Осень подступала, вытесняя все радости лета.

— Что же мне делать? — тихо пробормотала я.

— Ну а что ты можешь сделать, дорогая? У тебя сейчас есть более неотложные дела. Например, неминуемый приезд твоих родителей.

Я взглянула на нее в отчаянии. Мысль о возможной разлуке с друзьями была невыносимой.

— Не расстраивайся из-за нас, — посоветовала Нина, угадав мои мысли. — Мы что-нибудь придумаем.

Я медленно слезла с кровати и надела черные юбку и блузку — в соответствии со своим настроением. Затем провела щеткой по спутанным кудрям.

— О Берди, — хихикнула Нина, обняв меня и посмотрев на наше отражение в зеркале. — Мне будет не хватать твоей склонности к мелодраме! У тебя такой вид, словно ты собралась на похороны.

— Может быть, хватит острить насчет моего отъезда? — спросила я, уперев руки в бока. — Не исключено, что мы видим друг друга в последний раз.

При этих словах на мои глаза навернулись слезы, и Нина ласково стерла их большим пальцем.

— Прибереги свою злость, Берди, — мягко произнесла она. — Уверена, она понадобится тебе позже. А теперь я должна бежать. У меня есть срочное дело, но я постараюсь вернуться до приезда твоих родителей. — Она крепко обняла меня и выскочила за дверь, оставив меня одну в спальне, с которой я уже мысленно прощалась.

Глядя на себя в зеркале, я повторила свою мантру:

— У меня все хорошо. У меня все должно быть хорошо. У меня все будет… о, какой от этого прок? — вздохнула я с досадой и отправилась вниз.

Сал не было ни в кухне, ни в саду. В коттедже царила какая-то устрашающая тишина. Усевшись за стол, я прислушалась к скрипу половиц и свисту старых медных труб. На столе стоял еще теплый чайник, и я налила себе в чашку чай, а затем оглядела кухню, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь. Эта комната полнилась призраками: я видела Сал,