Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

колючками и припорошенная пылью, казалось, была шириной в несколько ярдов, а косматая, спутанная грива грозно волочилась по земле. Мускулы на плечах мычавшего и бившего копытом зверя вздувались и натягивались. Готовясь броситься в атаку, бизон — ростом в семь футов и весом больше двух тысяч фунтов — наступал, пригнув голову и выставив вперед грозные кривые рога. Конечно же, на роль своей первой добычи Странник выбрал самого большого бизона. И тогда сложно было предугадать, кому из них суждено умереть. Странник знал, что, даже получив смертельную рану, бизон пронесется еще несколько ярдов, — в этом ему помогут инерция, жажда жизни и нервная система.

Когда зверь бросился в атаку, Странник словно примерз к спине коня. Он зачарованно смотрел, как смерть с грохотом несется прямо на него. К счастью, конь оказался сообразительнее и проворнее всадника. Отец Странника Побиц Куасу, Железная Рубашка, одолжил сыну своего лучшего охотничьего коня, и тот проявил себя во всей красе. Он увернулся от бросившегося на него бизона и успел оббежать его, пока тот разворачивался. Громко топнув задними ногами и оттолкнувшись ими, зверь почти на месте развернул две тысячи фунтов своего веса и устремился в новом направлении.

Потом наступили две самые долгие минуты в жизни Странника, в течение которых конь уворачивался, стараясь занять удобное положение по левую сторону от бизона. Для лучшего выстрела нужно было отскочить на расстояние длины лука. Вторая стрела вошла позади ребра, пробила насквозь сердце и воткнулась в землю с другой стороны. Бизон рухнул на колени, замер, будто воздавая почести своему убийце, и повалился на бок.

Странник был слишком возбужден, чтобы подобрать первую стрелу, не убившую зверя. Потом он чуть не сгорел со стыда, когда сестра с подругами с насмешками поднесла ему стрелу на глазах всего племени, праздновавшего удачную охоту. В тот день он извлек два урока: никогда больше не оставлять стрелу в теле жертвы, на какой бы риск ни пришлось пойти, чтобы ее вернуть; а еще — под ним всегда должен быть лучший конь.

Из воспоминаний его вывело движение, замеченное краем глаза, и он напрягся. Движение стало сигналом для Мрака. Рука Пахаюки поднялась и резко опустилась. Охотники пригнулись, и их кони устремились вперед. Цепочка полуголых всадников перевалила через гребень и, словно по волшебству, сомкнулась по другую сторону стада. Кольцо всадников потихоньку сжималось, сгоняя бизонов в плотную кучу, в центре которой громко мычали коровы с телятами. Быки закрывали их своими телами, бегая вокруг с высунутыми языками и низко наклоненными головами, с шумом вдыхая и выдыхая воздух.

Страннику даже не пришлось направлять Мрака коленями, показывая ему путь среди носящихся туда-сюда бизонов. Скача во весь опор в густом облаке пыли, Мрак избегал старых нор луговых собачек, — попав в такую нору, он мог сломать ногу, словно ветку, и сбросить своего всадника и друга прямо под топочущие копыта. Он был приучен разворачиваться сразу, как только стрела вонзалась в животное, чтобы не быть затоптанным, если зверь решит атаковать. А скорости ему хватало, чтобы загнать добычу очень быстро, — мясо долго бежавшего бизона быстро портится.

Странник и Мрак были единым целым, подобно кентаврам, за которых столетия назад индейцы приняли испанских всадников. Но Странник ездил верхом лучше любого испанца. Он несся на Мраке сквозь самую гущу бизоньего стада, уворачиваясь от рогов и копыт, а заодно и от стрел других охотников. Времени на страх или обдумывание планов не было. Все действовали инстинктивно, то появляясь из облака пыли, вони и шума, то ныряя туда вновь.

Стадо рассеялось — отдельные животные, обнаружив брешь, бросались наутек по холмам. Поначалу они казались большими и неуклюжими, но стоило им набрать скорость, и они уносились с поразительной быстротой, поворачивая то чуть вправо, то чуть влево. Они бежали зигзагом, вертя головой по сторонам, чтобы одним глазом всегда смотреть вперед, а другим — назад. Пахаюка говаривал, что бизонье стадо может завтракать в Техасе, обедать в землях ютов, а ужинать у уичита.

Вся земля была усеяна убитыми бизонами. Стрелы торчали из их боков ровно, как будто их отмеряли по линейке. Наконец остались только желтые да рыжие телята, брошенные или осиротевшие. С мычанием они кидались в разные стороны. Мальчишки с гиканьем и криками налетели на них, чтобы прикончить. Пахаюка подал знак женщинам и девочкам, ожидавшим на склоне, и те бросились подсчитывать ку на убитых животных.

Имя Звезды села на теленка, лежавшего на спине, и ловким движением вскрыла ему брюхо. Сделав еще одни разрез и покопавшись в первом желудке теленка, она зачерпнула пригоршню свернувшегося молока, напоминавшего по виду творог, взяла несколько кусочков и положила их в рот, а остальное предложила Надуа. Надуа помотала головой и едва не исторгла из себя скудный завтрак.

Она впервые участвовала в такой большой охоте и пока не привыкла ко всем ее обычаям. Ее беспокоило не избиение животных. Этого она уже повидала немало, хоть и не без содрогания. Ее беспокоило то, что Народ поедал все подряд и получал от этого удовольствие. Столом на этом пиру служили прерии, а тарелками — теплые шкуры.

Некоторые животные еще шевелились — нервная система продолжала подавать сигналы в мозг даже тогда, когда сердце остановилось. Одна из коров тяжело дышала и стонала, когда с нее начали снимать шкуру. Еще текла кровь и даже не осела пыль над местом падения последнего бизона. Сырая печень, сдобренная желчью из разорванных пузырей, была деликатесом, предназначенным исключительно для охотников. Рассвет дал Надуа попробовать небольшой кусочек, и, к ее удивлению, это оказалось вкусно! Она начала лакомиться требухой. В конце концов, все равно больше никакой еды не будет. Она понятия не имела о микроэлементах и минералах, содержащихся во внутренностях бизонов. Она лишь чувствовала, что ей хочется еще.

Разбирающая Дом откусила кусочек мягкого желтоватого бизоньего сала, которое таяло во рту, и, прикрыв глаза, принялась жевать с таким же блаженным видом, с каким Кроличьи Уши пережевывала какой-нибудь особенно сочный чертополох.

Собаки носились туда-сюда целыми стаями, яростно щелкая зубами, лая и завывая. Время от времени они дружно подпрыгивали, пытаясь поймать кусок внутренностей, брошенный кем-нибудь через плечо. Победитель, поджав хвост, улепетывал от менее удачливых собратьев.

Сердца вырезали и отложили в сторону, чтобы воздать почести бизонам и просить об умножении их числа. Едва мягкие внутренности и другие органы были съедены, мужчины, женщины и дети приступили к работе, чтобы закончить разделку туш. Если мясо не нарезать на полоски и не повесить вялиться на стойках до