Фернандо Магеллан. Том 2 - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Другие построят.

– Жуй, глотай с собственной кровью. Матросы смотрят на тебя, чтят за святого. Не обманывай их, не лишай надежды!

– Я попробую…

– Вот и молодец, вот и умница.

До вечера длится охота, до заката продолжается пиршество. Гальюн не успевает вмещать желающих,  – держась за ванты, с русленей гадят в море. Разболелись отвыкшие от пищи желудки, разбушевались. Рвотой, кровью, рыбьими внутренностями загажена палуба, нет сил смыть нечистоты за борт. И все же адмирал доволен, радуется команда. Акулье мясо засолили, повесили для сушки. Жаль, не довелось запастись свежей водой, но Господь милостив, пошлет дождь на паруса.

– Франсиско, ты сделал вычисления?  – спрашивает адмирал штурмана.

– Мы находимся на шестнадцати градусах и пятнадцати минутах южной широты.

– Это не Молукки,  – встревает в разговор врач, ибо каждый человек на корабле знает, где находятся острова Пряностей.

– До них еще далеко,  – соглашается Магеллан.

– Как прикажете назвать остров?  – интересуется кормчий.

– Именем святого Павла.

– Сан-Пабло,  – бормочет Альбо, записывает в журнал.

– Прикажи поднять паруса и засветло сойти с рифов!

– На север?

– На запад-северо-запад.

Шатающиеся от усталости вахтенные поставили паруса, ополоснули палубу водой, кинули на драку хищницам кровавые внутренности акул. Но долго еще длилась охота, виднелись за кормой короткие толстые плавники, серой тенью скользили тупорылые чудища. Каравеллы продолжали путь по бескрайним просторам Тихого океана.

«Южный полюс не такой звездный, как северный,  – записал ночью сытый Пигафетта.  – Здесь видно скопление мелких звезд, напоминающих тучи пыли. Между ними малое расстояние, они тусклые. Среди них находятся две крупные медленно двигающиеся звезды. Они не очень яркие. Это звезды Южного полюса».

Таково первое описание двух звездных систем, ближайших к нашей Галактике и значительно уступающих ей по размеру, расположенных в созвездиях Золотой Рыбы и Тукана, получивших название Магеллановых облаков.

* * *

Поманив райской зеленью и обманув надежды, исчез под созвездием Рыбы один из Несчастных островов, как впоследствии нарекут их испанцы. Потянулись изнуряющие дни. Становилось жарче, тухлая вода в бочонках уменьшалась. Приходилось зажимать рот, прежде чем прикоснуться к кружке. Испорченную жижу разбавляли соленой водой или кипятили. К слабости и цинге добавились желудочные расстройства. Вокруг стояла жуткая вонь. От тропического климата испортилось акулье мясо, плохо просоленные куски покрылись червями. Мореплаватели не знали, откуда посреди океана взялись эти твари.

Вахты менялись по заведенному правилу, корабельные колокола отбивали часы. Эскадра плыла курсом, проложенным на карте капитан-генералом. Сан-Мартин и Альбо измеряли широту, гадали о пройденном расстоянии «по бревну», то есть по брошенному в воду обрезку дров, делали вопиющие ошибки в определении долгот.

Ветшали и перетирались снасти, лопались ванты и канаты, дерево приходило в негодность. Голодные крысы растаскивали провизию, портили снаряжение, зарились на матросские пожитки. Люди дичали и злобились, завидовали дезертирам, проклинали день и час выхода в Южное море. Впрочем, это было другое море. То открыл Бальбоа с Дарьенских высот далеко за экватором, а это назвали «Тихим» за отсутствие бурь и ураганов. Капитаны и капелланы с трудом сдерживали моряков от неповиновения, следили за нравственностью и дисциплиной. Часто вспыхивали ссоры. Вынужденные ютиться в тесном кубрике или на палубе, люди раздражались по пустякам, хватались за ножи. Если бы не соседи, растаскивавшие драчунов, команды значительно поредели. Таяли они и без драк. По записям Пигафетты, «из числа тридцати человек экипажа переболело двадцать пять, кто ногами, кто руками, кто испытывал боль в других местах, здоровых было мало».

Кровь лилась потоками. Кровопускание являлось самым распространенным средством от болезней. Удивительно, как истощенные люди не вымерли от врачебной помощи, как справлялись с десятикратно «потяжелевшими» парусами? Как не валились с реев и вант, где здоровый матрос со страхом передвигался на головокружительной высоте? А может, падали, да летописец не удосужился отметить их имена. Скупо описание Пигафетты перехода через океан, голодом веет со страниц. Не хотел Антонио запугивать потомков ужасами людоедства, сохранившегося на судах до XX столетия.

Пройдя за одиннадцать дней двести лиг, эскадра увидела на горизонте остров. Отчаявшиеся люди обрадовались. Однако судьба дважды посмеялась над ними. Опять на пустынном берегу не видно туземцев. Опять только птицы, деревья, акулы (которых здесь гораздо больше, чем у Сан-Пабло) хозяйничают на архипелаге. Поэтому земля получила название «Тивуронес» (Акулий остров).

Банкнота достоинством 3 доллара Островов Кука, Острова Кука, 1987 г.

Из-за коралловых рифов и высокого прилива атолл неприступен. Плыть к нему на шлюпке опасно – не всякий осмелится добровольно броситься в пасти акул, смело царапающих борта чешуей. Моряки помнят рисунки художников, изображавших нападения рыб на лодки. От легенд о хищницах стынет кровь в жилах.

«Несчастными островами» назвали испанцы бесплодные земли, не напоившие и не накормившие их. Где они расположены? Мы не знаем. Краткая запись Альбо 4 февраля говорит о десяти градусах и сорока минутах южной широты. Ученые не пришли к единому мнению: какие острова попались Магеллану по пути. На Филиппинах штурман ошибся в вычислениях долготы на 53 (!) градуса, такова цена координат в шканцевых журналах. Можно предположить, будто Сан-Пабло является одним из северо-восточных островов Туамоту а Тивуронес принадлежит южным островам Центральной Полинезии. Специалисты склонны отождествлять Сан-Пабло с Пука-пука (остров Гонден), а Тивуронес с Флинтом из группы Манихики.

Не имея возможности высадиться на берег, моряки занялись ловлей акул. Истошно вопили птицы, почувствовавшие запах крови, кружились над кораблями, пытались выхватить приманку из волн. Бурлила заалевшая вода, рассекалась плавниками. Люди орудовали баграми, били рыбин копьями, вытягивали наверх, укладывали поперек палубы. Свежее мясо – лучше трухлявой муки с сосновыми опилками!

Карта Полинезии.

* * *

Минули Несчастные острова. «Мы шли между западом и северо-западом, пока не достигли экватора на расстоянии 122 градусов от демаркационной линии,  – записал Пигафетта.  – Линия демаркации лежит на 30 градусов от начального меридиана, а он находится на третьем градусе к юго-западу от Зеленого Мыса». Флотилия обрекала себя на голод, уходила на север от Полинезийских островов, изобилующих природными богатствами, населенных миролюбивыми туземцами. Испанцы не знали о них, не догадывались о существовании на западе спасительных земель.

«Идя в этом направлении, мы проплыли на коротком расстоянии от двух больших богатых островов,  – поясняет итальянец.  – Первый расположен под 20 градусов широты Южного полюса и называется Сипангу второй – под 15 градусов, под названием Сумбдит-Прадит». Это замечание летописца вызывает