Дантал - Абай Тынибеков

них лицом, часто содрогаясь от беззвучного плача. Зайдана ждал ночи. Только с заходом солнца он мог предпринять попытку спуститься с девушкой вниз. Ему не хотелось пока думать о том, как они вдвоём сумеют пройти над пропастью.

* * *

Сакская полусотня, преодолев подъём в пешем порядке, ведя на поводу лошадей, вошла в ворота и в нерешительности остановилась. Передав коня, сотник до глаз обвязал лицо тканью и, взяв с собой четверых воинов, исчез в дыму.

* * *

Горцы, отброшенные внезапным натиском Саваша до ведущей в крепость дороги, чтобы не попасть в западню между врагом и заполнившим строения удушливым чадом, повернули к лесу и двинулись к дерущимся собратьям, издали обстреливая преследующую их конницу.

* * *

Саваш, помня наказ Зубара не вступать в его сражение, остановил свои войска, загнав пеших горцев в чащобу.

* * *

Зубар охватил противника по правому флангу, не давая скрыться в лесных зарослях, тесня к пропасти, что находилась слева от крепости. Ему уже сообщили о том, что к противнику пришла помощь. Такая весть его не тревожила. Он понял, что это Дантал с подоспевшим Савашем выгнал вражьи остатки прямо на него. Именно этого момента он ждал, не предпринимая наступления. Всё получалось так, как он задумал. Теперь начиналось самое главное, и он отдал долгожданный приказ, больше не сдерживая своих воинов. Войска ударили в полную силу, сокрушая врага, тесня его полукругом ближе к краю пропасти. Пленение противника он запретил. Лишних людей в долине, как велел Дантал, отныне не должно быть.

* * *

Дантала бережно положили на шкуры под деревом. Он был в забытьи, но дышал, и это было самым главным для саков. Саваш, направив в крепость ещё две свои сотни и повелев им найти её защитников, находился возле друга. На правом бедре Дантала, чуть выше колена, оголяя кость, зияла огромная рубленая рана. Кровь уже не текла. Ногу повыше раны перетянули ремнём. Опустившись рядом с ним, Саваш прикрыл его своим плащом. Молодые воины, спешившись, молча стояли в отдалении, не сводя глаз с раненого главнокомандующего. Тихо подошёл сотник, направленный в крепость Данталом.

– Что там? Нашли кого? – осторожно, отойдя в сторону на несколько шагов, шёпотом спросил его Саваш.

– Там всё в огне, но никого, кроме убитых, нет. Трое каких-то людей пытались спрятаться. Они набросились на меня, но с ними покончено, – также прошептал сотник.

– Ты не поспешил? Что, если они ошиблись и приняли вас за врагов? – недовольно прошипел Саваш.

– Думаю, нет. Взгляни сам. Вон их тела, – махнул рукой сотник.

– Да я-то откуда их знаю. Ты найди людей Форкиса и им покажи. Если ты убил кого-то из защитников крепости, спрос будет чинить сам Дантал. Понял? – отходя, произнёс Саваш.

– Да, я понял, – встревоженно ответил тот и бесшумно побежал к коню.

Дантал был плох. Его дыхание заметно слабело. Глаза под потемневшими веками сильно ввалились. Он заметно осунулся и был очень бледен. Почти бескровное тело стало будто старческим, словно из него выжали все живительные соки.

Саваш не знал, что делать. Он повелел срочно позвать Зубара и всех остальных военачальников, включая друзей вождя, чужеземцев. Сюда же, как можно скорее, он попросил доставить раненого Форкиса. Ждать пришлось недолго.

Весь вместе с лошадью забрызганный кровью, неимоверно грохоча, первым примчался разгорячённый Зубар. Спрыгнув с коня, он в порыве подбежал к Данталу и вдруг замер, не смея нарушать нависшую тишину ни словом, ни движением. Тут же, следом за ним, оставив в отдалении лошадей, подбежали Гром, Борус, Комата и несколько сотников.

Чуть с опозданием, отказавшись от помощи, верхом на коне прибыл сам Форкис. Он сошёл на землю, не сводя глаз с лежащего под деревом Дантала, и медленно подошёл. Пропуская его, все расступились. Сбросив с себя плащ резким рывком плеча, Форкис опустился перед братом на колени.

* * *

К вечеру пошёл мелкий дождь. Разбили лагерь. В главный шатёр внесли Дантала. Он не приходил в себя. Рану часто промывали родниковой водой, слегка разбавленной солью. От пережитого потрясения и полученного ранения Форкиса бросало то в жар, то в холод. Его тоже уложили в этом шатре. Он часто терял сознание и что-то бормотал на своём языке. Хотя никто не понимал его, но всё же одно слово, часто повторяемое им, было известно всем, и этим словом было имя брата – Дантал.

Зубар, отдавая распоряжения, не покидал шатра. Все самые близкие люди вождя находились здесь же.

* * *

Зайдана, долго и с нетерпением ожидавший скорого наступления вечера, был очень раздосадован начавшимся дождём. О том, чтобы попытаться пройти над пропастью обратно к лесу при таком ненастье да ещё с девушкой, ему не следовало даже помышлять. Он не знал ничего о происходящем на другой стороне крепости, но чувствовал, что с его собратьями случилась беда. Понимая, что их с горцами уже одолел более сильный враг, пришедший в долину не случайно, он догадывался о том, что это была та самая подмога, которую так и не дождались защитники крепости.

«Они пришли, но из-за пожара войдут в опустевшую крепость только утром», – подумал он.

Из туч, нависших над долиной, сыпали мелкие капельки дождя. К полуночи в крепости уже не было видно ни одного огонька. Вода одолела пламя.

* * *

Ортия всё так же сидела, ни разу не пошевелившись и даже не издав ни единого звука. Думы об отце разрывали её сердце. Её душа постепенно наполнилась ноющей пустотой. Она не ощущала ни ночного холода, ни пробирающей до костей сырости, ни острых граней камней. Горе, внезапно постигшее её, было настолько велико, что она уже перестала понимать, жива ли сама. Впечатления недавней реальности плавно размывались в её медленно потухающем сознании, изредка наплывая обрывками откуда-то из глубины слабеющей памяти. Она не закрывала глаз, но и ничего не видела. Мысли, чувства, ощущения – всё перемешалось в ней, всё перепуталось.

* * *

Зайдана поглядывал на девушку, понимая её состояние и желая хоть чем-то помочь, но что ещё сделать для неё, кроме как находиться рядом, он не знал и от этого пребывал в явной растерянности. Далеко за полночь дождь прекратился. Небо слегка посветлело.

Зайдана решительно поднялся. Проверив ещё раз прочность верёвочной завязки на скальном выступе, он коснулся рукой плеча девушки. Она повернула голову и взглянула на него каким-то отчуждённым взглядом. Он протянул ей смотанную верёвку. Она приняла её. Постояв какое-то мгновение, он сделал шаг, стараясь обойти её. Девушка тоже поднялась