Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

Его жертвы и враги рассеялись, словно солома на сильном ветру, и слышались только стоны раненых, пытавшихся отползти в безопасное место. Один из солдат расхаживал по лагерю, методично добивая выживших, а еще несколько человек спорили, кому достанутся скальпы. Смитвик слышал их смех и поморщился, когда раздался пистолетный выстрел, — большинство раненых были женщины и дети.

— Чем они лучше индейцев? — Руф уставился на него из-под буйной копны вьющихся черных волос.

— Может быть, и не лучше. И уж точно не умнее. — Ной медленно поворачивался, оглядываясь вокруг. — Ступай-ка потихоньку к лошадям, Руф. Они нас провели.

Полковник стоял посреди пустой площади для ритуальных танцев. Положив руки на бедра, он оглядывался с видом человека, только что поймавшего лучшего друга на шулерстве. Ветер трепал похожие на ветошь волосы, обрамлявшие побагровевшее лицо. Ну не трусливый ли народ?! Не могут даже дать бой, как подобает мужчинам!

— Спалите их палатки, — ревел он сквозь стон ветра. — Пусть погреются у большого костра. Сжечь здесь все!

Широким взмахом руки он обвел весь лагерь. Но прежде чем солдаты успели выполнить приказ, с окружающих холмов послышались выстрелы. К нему подъехал вождь Кастро со своими конными разведчиками. Его мрачное лицо выражало не больше эмоций, чем змеиная морда, но от злости на глупость Мура кожа индейца чуть потемнела. Еще несколько пуль ударило в землю неподалеку — охотники превратились в дичь. — Отходим к лошадям! Построимся там! — Мур бросился бежать, даже не успев закончить команду.

Кастро крикнул ему вслед:

— Полковник очень опоздать! Лошади все нет! Команчи их забрать!

Кастро бросил еще что-то на своем языке, развернул коня и галопом пустился во главе своих шестнадцати воинов, бросив белых солдат на произвол судьбы.

Под прикрытием лишь небольшого конного патруля добровольческая армия Техаса медленно отступала вдоль берега Колорадо. Новые винтовки позволили им удержать на почтительном расстоянии полчища команчей, многие из которых скакали на захваченных конях. Полковник Мур потерял всего одного человека, но подобные победы были слишком дорогим удовольствием для Техаса.

Съежившийся Медвежонок лежал с подветренной стороны типи, словно брошенная кем-то скомканная бизонья шкура. Он пытался подслушать, о чем совещается военный совет. Голоса звучали приглушенно, и он разбирал лишь то, что говорили самые громкие. Вслушиваясь, он мечтал о том дне, когда станет подростком и ему позволят остаться внутри, чтобы разжигать церемониальную трубку и поддерживать костер.

Это была честь, за которую ему нужно было побороться с другими. Он не мог рассчитывать на нее просто потому, что был внучатым племянником Старого Филина и сыном Наконечника. Но он даже и представить себе не мог, что может не заслужить этого права, как и то, что он никогда не будет сам заседать в военном совете или возглавлять воинов в набегах.

Внутри типи Старый Филин возносил напевную молитву о душах тех, кто погиб на днях при атаке белых. Это была их первая стоянка с момента нападения. По ночам они спали всего по несколько часов, чтобы успеть уехать подальше от белых. Убитые ехали с ними, привязанные к волокушам или взваленные на коней. К тому времени, когда наконец пришло время их хоронить, тела совсем промерзли. Тех, кто лежал поперек лошадиных спин, так и пришлось хоронить в таком положении. Во всех расщелинах вокруг лагеря покоились убитые, а на краю лежали подношения еды и оружия. Была уже глубокая ночь, и звезды блестели льдинками, рассыпанными по черному небу. Но до Медвежонка по-прежнему доносились скорбные причитания женщин и сочувственный собачий лай.

Медвежонок мечтал отомстить. Отомстить тем, кто убил его соплеменников. Он вслушивался, чтобы понять, собираются ли воины устроить ответный набег. Если соберутся, то он планировал тайком уйти вместе с ними. Так поступали многие мальчишки, хотя раньше ему и не приходилось слышать, чтобы в набегах участвовали девятилетние. Еды этой зимой было мало, и он беспокоился, что придется взять кое-что из семейных запасов. Но, возможно, следует положиться на свое умение отыскать дичь.

От раздумий его оторвал стук и» в«»н колокол ми ков и ракушек на леггинах и рубашках воинов, поднимавшихся со своих мест, чтобы выйти из типи совета. Медвежонок забился подальше в тень и с головой укрылся шкурой. Молодые воины вышли во главе с племянником Старого Филина Наконечником, повязка на руке которого скрывала дыру, оставленную пулей Ноя Смитвика.

Едва их очертания скрылись в темноте. Медвежонок проскользнул в типи и присел на корточки у выхода с самым невинным видом. Он был не настолько глуп, чтобы расспрашивать отца. Наконечник твердо верил в то, что воспитание детей — дело дедов, дядьев и двоюродных дедов, смотря по обстоятельствам. Медвежонок знал, что его отец ложился спать, полагая, что приемный сын спит под грудой одеял. Если Наконечник и знал, что Медвежонок частенько выкатывался из-под края типи, чтобы отправиться ночью гулять с друзьями, то ни разу даже не обмолвился об этом.

Когда Медвежонку нужна была информация, он шел к деду. Старый Филин позволял ему все, что он пожелает. В том числе и подслушивать разговоры. Сейчас Старый Филин беседовал со своим другом, вождем Санта-Аной, и некоторыми старыми воинами.

— Зима — неподходящее время для набегов, — ворчал Санта-Ана.

— Скажи об этом белым. — Санако был оскорблен тем, что белые так бесцеремонно нарушили зимнее перемирие, которое неукоснительно соблюдали все племена.

— Они ничего не понимают в войне! — прохрипел Видевший Много Битв. — Только полный глупец мог оставить лошадей без охраны и напасть пешим.

— Выгодное получилось нападение. Мы захватили у них семьдесят лошадей — по одной на каждого воина, — сказал Санако. — Мы полностью разбили их, и они с плачем убежали к своим жилищам.

— И потеряли воина, пятерых женщин и двоих детей. Лошади того не стоили, — тихо ответил Старый Филин.

Повисла тишина.

— Ты можешь отговорить Наконечника от набега, Старый Филин? Нам нужны люди для охоты.

Возраст убавил воинственности в Санта-Ане, и теперь он более тщательно взвешивал последствия набегов, хотя и отправлялся в них одним из первых, но только тогда, когда наступало подходящее время.

— Ты же знаешь молодежь! Не думаю, что смогу его отговорить. Наконечник имеет право собрать отряд для набега, и многие захотят пойти с ним.

— Они же даже не украли наших лошадей. — Санако все еще не мог поверить в глупость техасцев. — И они столпились посреди деревни, как бизоны в магическом круге. Нужно было убить еще нескольких.

— Но мы не смогли. Хоть они и были пешими, мы больше никого не смогли убить.

— Их ружья лучше наших! — возмутился Видевший Много Битв, заподозрив в словах Старого