Дураки все - Ричард Руссо

– И ты купила эту хуйню?

Кора пожала плечами:

– Я думала, может, ты возьмешь тот, что поменьше, подложишь тряпочку или бумажку…

Рой молча смотрел на нее.

– Сбросить бы тебя в озеро, вот что.

– Я сделала, что могла. Других там не было, ясно? В “Рексолле” наверняка нашлись бы, но ты же сам меня туда не пустил.

– Я так понимаю, и “Принглс” у них тоже не оказалось? – Рой выудил из пакета большую пачку “Читос”.

– Мне нравятся “Читос”, – сказала Кора. – Тем более что раз я платила, значит, мне и выбирать.

– Деньги за это говно я тебе не отдам.

– Да пожалуйста, – ответила она. – Только тогда уж и “Читос” не ешь. Ходи не жравши. Сиди тут и жалей себя. – Рой поднялся на ноги, и Кора спросила: – Куда ты?

– Тебе-то что? – ответил он.

Обернуть ухо чем-то мягким и надеть на него зажим, как предложила Кора, конечно, идиотизм, но ничего другого Рой не придумал.

– Ты собираешься вскрыть дверь?

– Может, там не заперто.

Дом, разумеется, оказался заперт, но дерево прогнило, и от пары крепких пинков дверь слетела с петель.

– Из-за тебя у нас будут проблемы, – крикнула Кора с причала.

– У меня и так уже проблемы.

Во всем этом гребаном доме зеркало нашлось одно, да и то мутное, в темной ванной. Хозяева, видимо, собирались приехать позже, когда лето будет в разгаре, и электричество в доме еще не включили. В крохотной комнатушке было одно-единственное окно, под самым потолком, Рой отдернул занавеску, но видно было все равно плохо.

Он достал из пачки самый маленький зажим, надавил на железные крылья, раскрыл его зев, раздвинул шире большими пальцами, попробовал прикрепить на здоровое ухо. Нет, все равно слишком туго. Тот, который побольше, выглядел перспективнее, но оказался жестче, Рой не смог пальцами его согнуть. Тогда Рой раскрыл створки зажима, приложил к краю раковины, надавил что было сил, и металл поддался. Но отверстие, к сожалению, получилось слишком широким, и зажим свалился со здорового уха. Сука чертова. На вешалке висела истрепанная мочалка, Рой порвал ее пополам и потом еще пополам. Если сперва обмотать ею ухо, а потом закрепить зажимом… После нескольких мучительных попыток Рою худо-бедно удалось перевязать ухо и при этом не отключиться. Но едва он коснулся зажимом импровизированной повязки, она тут же сползла. Чертова, чертова, чертова сука. Оставалось только одно: ничего другого Рой не придумал. И все равно никак не мог решиться.

– На счет десять, – сказал он вслух и сжал свисающий кончик уха большим и указательным пальцами. Досчитал до пяти и подумал: к чему ждать десяти?

И дернул.

Перепуганная насмерть Кора ждала на пирсе и вскочила на ноги, когда Рой вышел из домика, прижимая к тому, что осталось от уха, насквозь пропитанные кровью бумажные полотенца.

– Я слышала, как ты кричал. У тебя все в порядке?

– По мне разве похоже, что у меня все в порядке? – Рой показал Коре оторванный клочок уха. Кора взвизгнула, шарахнулась от него, и Рой зашвырнул ухо в озеро, оно беззвучно шлепнулось в воду и неторопливо пошло ко дну. – Где мое пиво?

Кора всхлипывала.

– Я поставила его в воду, чтобы не нагревалось. – Кора указала на его банку, торчащую между двух камней.

– Так принеси, – сказал Рой.

– Сейчас, – ответила Кора, но не успела она шевельнуть своей жирной задницей, как на берег набежала небольшая волна – вероятно, от какой-то моторки, – перевернула банку, и пиво вылилось, вспенясь.

– Неси сюда, – велел Рой.

– Оно же пролилось.

– Неси, я сказал.

Кора принесла банку, Рой зашвырнул ее в озеро, банка упала примерно там же, где ухо, и закачалась на воде.

– Другую неси.

Кора повиновалась.

– Прости, что я вечно косячу. – У Коры дрожали губы.

Рой открыл пиво, осушил половину, опустился на край причала и уставился на пустую банку, поплавком прыгавшую в озере.

– Не стой столбом, – сказал он Коре. – Сядь уже.

Кора опасливо села рядом с ним.

– Деньги мне можешь не отдавать, – проговорила она.

– Сам знаю.

– Мне жаль, что так вышло с твоим ухом.

– Мне тоже.

– Ты на меня не злишься?

– Злюсь, еще как, – ответил Рой, хотя вовсе не злился или злился, но меньше прежнего. По какой-то причине гнев его будто вытек вместе с кровью. По крайней мере, Кора прекратит его донимать.

– Я стараюсь, – сказала она, – стараюсь изо всех сил.

Рой только пожал плечами. Вся эта история с ухом теперь виделась ему яснее.

– Ты тут вообще ни при чем, – великодушно ответил он.

Старина Кнут, будь он здесь, сказал бы то же самое. Рой сам во всем виноват, это он допустил, чтобы старый калека вроде Салли подкрался к нему незаметно. Кора, конечно, тупая как пробка, но не она огрела его сковородкой, и она не виновата, что в той сраной аптеке не было нужных пластырей. Да и толку от них? По-хорошему ухо следовало пришить, но это не вариант, и тут Кора тоже не виновата. Ну ладно, с “Читос” она действительно виновата. Надо было купить “Принглс”, как он ей говорил, но Кора, опять же, вроде как в своем праве. Деньги-то ее.

Некоторое время они молчали, наконец Кора спросила:

– Там красиво?

– В домике-то? – Рой допил пиво и понял, что пока хватит, а то не дотянет до вечера. Надо поберечь и пиво, и остававшиеся таблетки. Он начинал понимать, что ему надо делать. – Да вроде ничё так. Сходи посмотри, если хочешь. Что понравится, бери.

– Я бы лучше посидела здесь с тобой в тишине. – Кора накрыла его руку своей ладонью. Рой не любил, чтобы его трогали страшные бабы, и в другой раз такого не допустил бы, но сейчас отчего-то не стал возражать. – Я буду представлять, какие у них там красивые вещи. Мне нравятся вещи такими, какие они у меня в голове, понимаешь?

Рой вообще-то понятия не имел, о чем она, но вспомнил своего старика, папаша всегда повторял: чего-то хотеть – только зря время тратить. И дело даже не в том, что ты разочаруешься, не получив желаемого, а как раз в том, что разочаруешься, получив. Рою навсегда врезался в память тот день, когда отец наглядно объяснил ему эту мысль. Они ехали домой откуда-то, остановились в закусочной, сели за стойку. Им дали меню с фотографиями блюд: грандиозные сэндвичи с индейкой и беконом, сэндвичи с