Ну как там, в Америке-то? Записки швеи-мотористки - Тамара Петровна Москалёва

Однажды во время обеда Соня задумчиво устремила взгляд в окно, где синее небо и белые облака, напоминавшие пушистый снег… Она глухо что-то шептала, прижимая к невысокой груди тонкие ладони.

– Софочка, что невесёлая такая? Опять нос повесила? – спросила её Роза.

Соня побелела: «Да так…», – уклончиво ответила она, утирая покрасневший нос платочком, и сделалась еще более сосредоточенной. Она глубже ушла в себя, поглощённая своими мыслями…

Да… Блаженная.

Софа-Софочка, побереги тебя, Судьба…

П.С. Через десять лет я встретила Софу, но… Но об этом в другой раз.

Валерик – американский бизнесмен

Утром лениво танцевал лёгкий снежок, к полудню распогодилось! И теперь тёплое солнце подогревало всё живое. Радостно чирикали воробьи. О чём-то весело перекликались картавые вороны: «Хар-ррашо!» – должно быть, кричали они. Любопытные голуби деловито прохаживались по карнизу и кособоко заглядывали в окна швейной мастерской. А там – мы – разнокалиберные фигуры сосредоточенно склонились за машинками. Трое волосатых космачей, кряхтя и потея, на загорбках втаскивают в цех огромные пластиковые мешки с кроем и сбрасывают в углу. Разогнувшись, шумно выдыхают и, разминая поясницы, плетутся за новой партией. Менеджер-Лазарь принимает товар, записывает.

Рабочий день в разгаре. Недружно гудят моторы. А из картонной коробки во всю глотку заливается певец Бока. Он рвёт своё горло и слабые нервы швейниц:

«Ни-ичего ты больше не воро-отишь,

Ни-ичего обратно не вернё-ётся…»

«Не вернё-ётся!» – подпевает Валюха. И вытирает горючие слёзы.

– Валька, ну ты чего опять? – жалею я Валентину.

– Да так… соскучилась сил нет… Сегодня ещё сон плохой видела…

– Ну дак и уезжай.

– Ага… А кто там всех кормить-то будет?..

Женщина уже четвёртый год нелегально обитает в стране – зарабатывает на жизнь себе и родне, живущей на Украине. Бока – её кумир. Сердечные песни любимца заряжены в её приёмнике, который она держит в рабочей коробке.

Валентина у нас – на подхвате: поднести крой, встать на упаковку, забрать готовое тряпьё, сесть за машинку на мелкий ремонт. Беготни полно!

А вот и Галя – наша хозяйка. Фабрикантша.

Каждое утро Галя отдавала распоряжения менеджеру-Лазарю – подвижному и исполнительному человеку, а сама отбывала с мужем-Мариком по делам бизнеса. Вернувшись, выносила из конторки пакеты. В них – собственные вещи: детские платьица «любимой внучки», брюки сына-медика и мужа-Марика. Но чаще всего она раскладывала на столе новые с этикетками юбки, кофточки, красивые жакеты. «Оксанино, – уважительно говорила Галя. – Она обязана каждый день ходить на работу в разной одежде. Вчерашнее уже нельзя надевать. Можно будет только через месяц. Им даже деньги выдают на одежду». Или: «У Оксаночки сегодня вечер. – Ресторан с работы закупили. Вырез вот… на вечернем платье углубить заказала. Вишь, какое красивое. А это… юбочка для работы… шлицу повыше надо сделать – ножки-то красивые». – И она растряхивала перед нами гардероб снохи.

Из Галиных рассказов выходило, что сноха приехала в Штаты с отличным английским языком, полученным здесь, в Америке же, поскольку с детства жила в стране с родителями-дипломатами. Здесь окончила и школу, и университет. Уехав на Украину, Оксана вышла замуж за Галиного сына и уже членом новой семьи вернулась в США. Девушка – наливное яблочко, смелая и смазливая, она без труда устроилась на работу в крупную международную компанию на приличную зарплату, льготы и медицинскую страховку на троих. Муж её (Галин сын) – врач по украинскому образованию, со слов Гали, был хорошим специалистом-офтальмологом. Но это – там. А тут, чтобы работать врачом, надо учиться (переучиваться), надо сдать на английском кучу спецпредметов.

По-другому невозможно, хотя нет-нет да и услышишь о «врачах» – коренных и разных американцах – с фальшивыми дипломами. Галин сын учился-переучивался и в это же время сумел устроиться в медицинский офис к своему давнему, ещё с Украины, коллеге. В офисе Галин сын-украинский врач-офтальмолог, числился работником регистратуры, а сам принимал русскоязычных больных под прикрытием своего доброго приятеля-владельца (врача с американским дипломом). Галя ни от кого не скрывала сей криминальный факт, но секрет этот всем доверяла вполголоса. А «все»-народ понятливый потому, что… и тоже устраивался, как умел.

•

Однажды, тяжело удерживая нашу стопудовую дверь и вваливая за собой густые клубы холодного пара, с трудом перешагнул через высокий порог небритый щупловатый мужчина на костыле, с торчащими грязно-серыми волосами. Он был одет в тёмные драные джинсы и коричневую штормовку. На ногах – обтрёпанные расшнурованные кроссовки. Следом за ним в цех впрыгнула грудастая курносая блондинка, распустившая по щекам волосы, как болонка, с ярко напомаженными губами, чёрным бантом-заколкой на голове, какие носят все русские дамы на Брайтоне, и с собачкой в сумке. На даме, не по погоде, узкая кожаная юбка, открывающая её костлявые коленки, и коротайка до голого пупка, на котором висел крошечный блестящий замочек. Она беспрестанно хлопала прозрачными глазами, при этом щёки её заметно осыпала тушь с грубо наклеенных ресниц. Псинка была удивительно похожа на хозяйку, с красными бантиками-рожками и кудреватой чёлкой. Собачонка беспокойно водила носом по сторонам и с визгливым рыком скалила зубки, иногда заливалась пронзительным лаем.

– Галина здесь? – спросил визитёр у менеджера.

– Сегодня вы опять не вовремя – недавно уехала за товаром, но скоро будет.

– Подождём? – мужчина посмотрел на спутницу. Та кивнула.

Они сели недалеко от моей машинки. Он разговаривал со своей леди, а сам поглядывал на меня. Голос мужчины показался знакомым. Мы встретились взглядом, и я тут же вспомнила эти юркие глаза и улыбнулась: «Валерик…»

– Вера?.. – нерешительно спросил он, – ты что ли?

– Конечно! А я тоже смотрю: ты – не ты…

Да, это Валерик – профессорский сынок. Паренёк неказистого сложения: чернявый, хлипенький с кривоватыми ногами, он всегда был чисто выбрит, причёсан «волосок к волоску». Всегда напомажен и одевался с иголочки. Весёлый, разбитной и толковый. Валерик – гитарист, душа любой компании! Мы не раз встречались на разных, как сейчас говорят, тусовках. Но потом Валерик исчез, и я потеряла его из вида. Ходили слухи, что уехал за границу. Почему и куда – меня не интересовало. А впоследствии я и вовсе забыла и о той жизни, и о самих наших встречах. Почти забыла… В вихре событий, круто изменивших судьбы людские, голова шла кругом!

Оказалось, уехал-то… в Америку! И вот он, наш любимчик-Валерик, здесь – хм, в этом вонючем «курятнике»! Надо же! Ну и Жизнь-волшебница! не знаешь, какие сюрпризы готовит.

Валерик-весельчак… Он сел ко мне поближе. И я смотрю на