Дураки все - Ричард Руссо

– Вовсе нет, – заверил его Реймер. – Мистер Проксмайр говорит, ты отвез владельца фургона на вокзал.

Парень кивнул, но продолжал поглядывать на руку Реймера.

– Билла, да.

– Он сказал тебе, что его зовут Билл?

– Ага.

Реймер убрал ладонь за спину, и парнишка, моргнув, наконец посмотрел ему в глаза.

– О чем вы с ним говорили?

– Я сказал ему, что автобусом намного дешевле, он ответил, что любит поезда.

– Еще что?

Энди вновь покосился на Гарольда.

– Он предложил мне работу, если поеду с ним.

– Какую?

– Постоянную, больше он ничего не сказал. Я ответил, что мне вообще-то запрещено уезжать из округа. А он такой: “Так всю жизнь и будешь делать, что говорят?” А я: “Нет, но мне правда запрещено уезжать из округа”, а он: “Да, ты уже говорил”, а я спросил: “Что в коробке?” – потому что рюкзак он поставил на пол, а коробку держал на коленях, будто там что-то важное и ему хочется, чтобы я об этом спросил, ну я и спросил, а он ответил: “Вот будешь со мной работать, тогда, может, скажу”, а я на это: “Я серьезно, если я уеду из округа, у меня будут мегапроблемы”, а он: “Ты уже третий раз говоришь мне об этом”, а я ему: “Ну вот и вокзал”.

– Он сказал, что едет в Олбани?

– Ага, а оттуда дальше, в Денвер или в Чикаго, типа того.

– Он сам об этом сказал или ты у него спросил?

– Он сказал, мол, когда тебе разрешат покинуть округ, приезжай со мной повидаться, как будто я просто приеду в Денвер или Чикаго, а он тут как тут. Вы меня арестуете?

– Не сегодня.

– Спасибо, чувак, – с видимым облегчением сказал Энди и снова встревожился, потому что Реймер нечаянно показал ему ладонь. – Знаешь, чувак, может, ты и правда святой. У тебя эта отметина. Вон же она.

– Думаешь?

– Так сказала бы моя мать. Она у меня очень верующая.

– Окей, тогда у меня для тебя сообщение.

– От кого? От Бога или типа того?

– Типа того, – произнес Реймер и протянул стигму к парнишке. – Бросай ты эту траву.

– Ладно, брошу, – ответил Энди. – Я это серьезно.

Реймер вернулся в машину, и Дуги спросил:

Ты все понял или тебе, твою мать, обрисовать обстановку?

Понял, ответил Реймер.

Вокзал в Шуйлер-Спрингс представлял собой невзрачный кирпичный домишко с бетонным перроном. Крохотный зал ожидания пустовал. На лавочке возле вокзала сидела пара, женщина спала, положив голову на плечо мужчине. Между Олбани и Монреалем ежедневно курсировали четыре поезда, два на север и два на юг. Первый из поездов в сторону Олбани ушел час назад, следующий будет ближе к вечеру.

Реймер показал в окошечко кассы свой жетон.

– Видел вашу фотографию в сегодняшней утренней газете. Хорошо получились, – сказал кассир.

Реймер почувствовал, что Дуги сейчас что-нибудь ляпнет, закрыл рот и сглотнул – вроде бы помогло.

– Спасибо, – ответил он. – Я ищу человека, который, вероятно, сегодня утром купил билет до Олбани. Среднего роста и телосложения. В растянутой белой футболке, пожелтевшей у ворота. Веки набрякшие, будто спросонья. При нем может быть рюкзак и небольшой термоконтейнер из пенопласта.

– Извините. Не видел. Правда, билет можно купить в автомате. – Кассир указал на автомат у двери.

– Он принимает наличные?

Кассир покачал головой:

– Только карты.

– Можно достать распечатку данных? Имена на кредитных картах и всякое такое.

– Позвоните изготовителю, они вам его откроют.

Реймер подошел к автомату, но какой-то засранец стер телефон компании и выцарапал на его месте расхожую фразу.

Думай, велел Дуги.

Думаю, ответил Реймер.

А. Тогда я подожду.

Парнишка сказал, этому чуваку нравятся поезда.

И ты поверил ему?

Но зачем было ехать сюда, если не на поезд?

Интересно, что здесь поблизости?

Реймер подъехал к автовокзалу в тот самый момент, когда автобус до Монреаля как раз отходил. Человек, которого искал Реймер, сказал Гарольду и Энди, что ему нужно в Олбани, но…

В каком направлении он ехал, когда сбил Гэгана?

На север, ответил Реймер.

Верно. Вперед.

Реймер влетел в двойные двери автовокзала, махнул жетоном служительнице в форме, но та, не заметив жетона, заключила, что он опаздывает на автобус, расставила руки и преградила ему дорогу. Реймер услышал, как она охнула, когда он врезался в нее, но не остановился: некогда извиняться.

Едва ли водитель автобуса ожидал, что перед ним выскочит человек, а потому не сразу нажал на педаль и затормозил в считаных дюймах от коленей Реймера.

– Заглушите мотор, – велел Реймер, когда дверь со вздохом открылась, поднялся по ступеням и показал водителю свой жетон. Автобус, как ни странно, был почти полон, свободных мест раз-два и обчелся. – И двери не открывайте, пока я не скажу.

К его удивлению, водитель без разговоров выполнил указания – судя по выражению его лица, он решил, что с Реймером шутки плохи. Страх во взгляде водителя мешался с уважением, прежде на Реймера так никогда не смотрели. Не очень-то приятно, когда к тебе так относятся, подумал Реймер, хотя ему было приятно.

Видишь его? – спросил Дуги.

Конечно.

Предпоследний ряд, у окна. Возле него одно из немногих свободных кресел. Реймер улыбнулся. Где бы ни очутился этот парень, люди его сторонились.

Уверен?

Я же сказал.

– С кем это он разговаривает? – спросила женщина соседа по ряду.

Кондиционер сифонил на полную мощность, и Реймер заметил, что на чуваке рубашка с длинным рукавом, но из-под нее торчит пожелтевший ворот футболки. Оператор автозаправки не узнала эмблему на его кепке, Реймер тоже сперва не узнал, но, приглядевшись, определил, что это стилизованная змея, кусающая себя за хвост. Глаза под козырьком соответствовали описанию – сонные, скучающие, с набрякшими веками. Тип смотрел в окно – прикидывается равнодушным? – но Реймер по наклону его головы смекнул, что тот прислушивается к его шагам. Лишь когда Реймер приблизился к его ряду, тип повернулся и лениво взглянул на него, на губах его играла похабная улыбка.

Не стоит, посоветовал Дуги, но Реймер все равно уселся рядом.

– Я полагаю, Уильям Смит? – услышал он собственный голос и в то же мгновение понял, что это правда.

Это был не просто водитель, сбивший человека, но и торговец ядовитыми рептилиями. Миллер мельком видел его вчера вечером, когда дежурил у “Моррисон-армз”, – мимо проехал фургон, и водитель, заметив желтую ленту, прибавил газу. Коп поумнее бросился бы в погоню, остановил бы