Гори - Анастасия Мандрова

сразу сказал, что женат. Она ответила, что ей все равно. В тот вечер ничего не было. Только один поцелуй. Но и он тоже имел значение. Они обменялись телефонами. Встречались в немноголюдных местах, терялись в кафе и ресторанах, садясь за самые дальние столики. Он снял квартиру для них. Вскоре его перестало волновать то, что он сильно старше ее. Но его не могло не волновать другое. Он узнал о родственных отношениях между Дианой и Ваней накануне Нового года. Он еле вспомнил ту их самую первую встречу в конце августа, помнила об этом лишь она. Совпадение на совпадение, ужас от понимания того, что Ваня, тот самый Ваня, парень его дочери – кузен его Дианы. Это означало только одно – разрыв. А ведь, у него даже было давно забытое ощущение праздника, которое потом исчезло, как будто его и не было.

Диана стояла под душем и тихо плакала. Плакала от счастья. Кто сказал, что на чужом счастье своего не построишь? Откуда им знать, где оно, это пресловутое счастье живет? Диана слишком долго искала свое, чтобы отпустить, чтобы не бороться. Она вспомнила свою рискованную поездку в Вену, когда потерпела фиаско. Тогда Андрей был тверд и непреклонен. Главное, чтобы Аня была счастлива, а они уж как-нибудь проживут и без этого. Но как-нибудь не прокатило. Как-нибудь убежало, поджав хвост, когда он позвонил ей в конце января. Диана ждала этого звонка. Можно сказать, она только и жила ради того, чтобы вновь услышать любимый голос. Андрей позвал ее в их квартиру. Он изменился. Стал другим, более свободным, молодым, дерзким. И это нравилось Диане. А теперь они были вместе. Ее мечта сбылась. Но только что-то щемило внутри у девушки. Что-то не давало радоваться в полную силу. Диана никак не могла понять, что это. Ей не было стыдно за свое приобретенное счастье. Она не испытывала чувства вины за свои поступки. Девизом всей ее жизни было Carpe diem! Лови момент! Будь счастлив в эту секунду! Но счастливой целиком и полностью Диана назвать себя не могла. “Почему же? Почему?” – спрашивала она у текущей воды, чувствуя, как соленые слезы на щеках смешиваются с пресной водой. А вода лишь шумела и не отвечала.

Не спалось и Ване. Он сидел на кожаном диване и перебирал струны гитары. Это не успокаивало, но придавало хоть какой-то смысл этой ночи. Ваня думал об Ане. Хотел оказаться у нее в комнате, объяснить, почему он ничего ей не рассказал. Ваня и сам не знал, но ему почему-то думалось, что как только он окажется рядом с Аней, он сможет раскрыть причины своего поведения. Все могло бы быть иначе. Они все могли быть счастливы. Только он не знал как.

Глава 25

Ранним утром, когда мне, наконец, удалось попасть в царство Морфея, я почувствовала на губах легкие, словно крылья бабочек, касания. Открыв глаза, я увидела над собой лицо Вани, и даже успела улыбнуться прежде, чем события вчерашнего вечера закидали меня камнями, и я оказалась погребеной под ними. Улыбка сошла с моего лица, а в глазах Вани отразилась тревога. Он даже отодвинулся от меня, как будто стал бояться.

– Ты… – прошептала я, садясь и натягивая одеяло на колени, потому что в комнате было очень холодно. Еще чуть-чуть и изо рта пойдет пар. – Как ты вообще сюда попал?

– Меня впустила твоя мама.

– А она еще не знает, – зловеще проговорила я, косясь на букет красных роз в Ваниных руках и желая только одного – выбросить ненавистные цветы в окно. – Что ты скрывал от нас всех.

– Аня, я сейчас все объясню. Ответь мне на один вопрос, почему у тебя окно нараспашку?

– Потому что я задыхаюсь здесь! – выкрикнула я, а потом зажала рот рукой.

Слишком громко для раннего утра. И для мамы. Ваня посмотрел на меня с сочувствием, которое сейчас мне совсем не хотелось видеть.

– Переезжай ко мне, – тихо сказал он и положил розы у моих ног.

Резким движением ног я откинула их. Ваня проследил за их полетом на пол, но ни один мускул не дрогнул на его красивом лице.

– К тому, кто не сказал любимой девушке о шашнях своей кузины с моим отцом? Как ты мог такое не рассказать? – спросила я изо всех сил стараясь говорить шепотом, а не сорваться на крик. Мама не должна знать. Не должна. Иначе, беда.

– Мне казалось, такие вещи должен был сказать твой отец. Это было бы правильно.

– Правильного ничего в этой ситуации нет! Вообще ничего! – выкрикнула я и увидела, как Ваня скривил лицо, будто хотел извиниться передо мной, но потом всего лишь закусил губу. – Как давно ты знаешь?

– Я узнал в самолете, когда летел от тебя к отцу в Исландию. Аня, послушай, я вначале тоже так реагировал. Я злился. Очень сильно…

– Да? А потом ты, любуясь красотами своей Исландии, решил: “Ну и ладно! Подумаешь, они вместе. А не промолчать бы мне об этом?”

– Они любят друг друга, – прошептал Ваня, и я отчетливо почувствовала, как меня накрывает неприветливая и бездонная мгла.

– Что это за любовь такая, что рушит все на своем пути? Неужели ты не понимаешь, что для папы это всего лишь смена декораций? Что твоя любимая Ди всего лишь украшение в его новой квартире?

Я скинула с себя одеяло и резко встала. Прямо на розы. Шипы больно воткнулись в ступни так, что я ругнулась. Ваня тут же оказался около меня, но мне не хотелось его объятий, не хотелось чувствовать его запах, видеть его лицо.

– Отойди от меня! – прошипела я, зная, что по щекам текут слезы от боли, от злости на несовершенный мир, в котором мы все жили.

– Я все равно люблю тебя! – сказал он и поддержал меня, пока я не села на кровать.

Ноги болели сильно. Шипы воткнулись слишком глубоко. Белая простынь запачкалась кровью. Я глядела на алые следы на еще недавно идеально чистой ткани. Да, сказки кончаются вот так. В одну секунду. Как всегда, ничего нельзя изменить и повернуть время вспять. Только если раздобудешь машину времени, но у меня ее не было.

– Что у вас произошло? – показалась мама на пороге комнаты.

Лицо ее было заплывшим, отечным, как будто она пила много воды на ночь, что было в некотором роде правдой. Вот только это была не вода.

– Аня наступила на шипы, – сказал Ваня, уже откуда-то раздобывший салфетки, которые прикладывал к моим