Камень небес - Валерий Викторович Дмитриевский

что нам надо поехать на автобусе в город Кыштым, в соседнюю Челябинскую область, оттуда на другом автобусе – в посёлок геологической партии, а там недалеко и находится месторождение, которое нам нужно посетить. К вечеру следующего дня мы были на месте. Однако нам не очень обрадовались, мягко говоря. И хотя переночевать в общежитии устроили, с материалами, которые нас интересовали, знакомить категорически отказались. Начальник партии Сигаев, крупный седоватый мужчина лет за пятьдесят, к которому мы пришли домой поговорить и распить бутылочку за знакомство, даже на порог нас не пустил и разговаривал с нами совсем неинтеллигентно:

– А-а, конкуренты приехали, это из-за вас нам денег на разведку меньше выделили, вам отдали! Ничего не покажу, езжайте обратно.

– Ну, скажите хоть, как на месторождение попасть.

– Не скажу. Ещё и распоряжусь, чтобы вас не пускали.

И захлопнул перед нами дверь.

Пришлось реализовывать бутылочку в классическом варианте – на троих. Жарковский произнёс длинную речь, суть которой я бы выразил в двух фразах:

– Вот тебе и геологическое братство… Ничего, придётся действовать по-партизански.

Он сходил куда-то и разузнал, что завтра на участок пойдёт машина. Шофёр согласился подкинуть нас – Сигаев то ли не успел своего распоряжения отдать, то ли просто на пушку брал. Утром мы без проблем сели в грузовик, съездили на месторождение, походили, посмотрели, что хотели, и через день вернулись в экспедицию, к Свистунову. Тот посочувствовал:

– Ну что сделаешь, Сигаев мужик своенравный. Ладно, у меня кое-что есть, покажу.

Мы полистали отчёты, развернули карты, задали кучу вопросов, пока не сочли, что съездили на Урал не зря. На завтрашний день у нас были обратные билеты на самолёт, и Жарковский в знак благодарности за содействие пригласил Свистунова к нам в гостиницу отметить отъезд. Мы с Игорем, зная разговорчивость Максимыча, приготовились весь вечер слушать его длинные монологи и заранее испытывали неловкость за него перед приглашённым гостем. Но всё пошло как-то не так.

Налили по первой, Жарковский сказал не очень длинный тост, и мы выпили за гостеприимного и отзывчивого Свистунова. Только закусили, как Жарковский начал свою обычную песню:

– Да-а, оказывается, не такое простое дело этот кварц разведывать. Вроде ничего особенного, обыкновенное си-о-два, а…

– Это точно, – перебил его Свистунов. – Я раньше в другой экспедиции работал, горя не знал, а как сюда перешёл, тоже не мог понять, за что хвататься. Там-то проще было… – и он долго рассказывал, как он там работал, без всякого усилия связывая одно событие с другим, третье со вторым и так далее, пока Жарковский не изловчился вставить слово:

– Ну что, за наше дальнейшее сотрудничество!

Все снова выпили, но только Максимыч открыл рот, чтобы перехватить инициативу у Свистунова, тот как-то мягко остановил его и продолжил свой рассказ. От производственных историй он плавно перешёл к международному положению, потом к своим отношениям с роднёй, потом… Жарковский заметно поскучнел, пытался вставлять реплики, но места для них находилось всё реже, а Свистунов без малейшего напряжения и без единой запинки переходил от одной темы к другой, прерываясь только, чтобы опрокинуть и заесть очередную рюмашку, которые бедный Жарковский наливал уже молча, без тостов. Мы с Игорем тоже были изрядно утомлены словесным водопадом гостя, но вместе с тем и восхищались его способностью связать столько разных событий в единую речь, и забавлялись, наблюдая, как мается шеф, не имея возможности произнести даже междометия.

Часа через три коньяк был допит, Свистунов поднялся и ушёл, что-то досказывая на ходу. Мы думали, что Жарковский сейчас наверстает своё, и заранее жалели свои уши, которым в этот вечер и так уже досталось, но Максимыч вяло сказал:

– Ну что, давайте спать, завтра с утра в аэропорт…

И мало кто верил, когда мы вернулись в Иркутск, что вот нашёлся же человек, который в пух и прах разбил самого Жарковского, превзойдя его в красноречии!

Бабья доля

Однажды весной, в мае, заезжали мы на полевой участок, который находился на знаменитой речке Бирюсе, прославленной в песнях шестидесятых годов. Основная часть партии прибыла на место раньше, поставила лагерь и приступила к работам. Наша группа из трёх человек: геологи – я и Георгий, а также практикант Юра – была последней. Свернув с шоссе, мы долго ехали по широкой грунтовой дороге, ведущей на золотой прииск, до отворота на просёлок, где нас должен был встретить вездеход, присланный из лагеря. Вокруг была кедровая тайга с редкими елями, лиственницами и берёзами.

Но вездеход к назначенному времени не приехал. Подождали час, другой – нет его. Или сломался, или время перепутал, а может, в пути что-нибудь задержало. Тогда мы разгрузились, отпустили машину и затаборились прямо на дороге, у обочины. Из большого брезента соорудили навес домиком, затащили под него продукты, рюкзаки и спальники, остальные шмотки закрыли на случай дождя клеёнчатым пологом и стали коротать время до прибытия вездехода. Так прошло несколько дней. До лагеря оставалось ещё километров сорок – не сбегаешь между делом, чтобы узнать, что случилось. Оставалось просто ждать.

Мы бродили по дороге и по лесу, еду на костре варили, любовались природой. Недалеко от развилки наткнулись на охотничий домик, а вокруг него была целая усадьба: банька, сараи и другие разные постройки, обнесённые аккуратным заборчиком. Хозяин был на месте, и мы зашли познакомиться. Оказалось, что Андрей каждую зиму добывает здесь соболя, а весной приезжает собирать кедровую шишку-паданку. На этот раз прибыл вместе с женой. Шишку они тут же перемалывали, а отсеянный орех сушили в бане, круглые сутки топя печь. В городе Андрей сдавал орех скупщикам и неплохо на этом зарабатывал. Мы поговорили о том о сём и, набив по пути карманы найденными в траве шишками, вернулись к себе.

На следующий день, сидя у костра возле нашего шалаша и грызя орешки, мы услышали со стороны охотничьей усадьбы выстрелы. Сначала не обращали на них особого внимания: мало ли, человек оружие пристрелять решил или дичь какую-нибудь добывает. Но выстрелы следовали один за другим каждые две-три минуты и продолжались уже добрых полчаса. Решили сходить и узнать, в чём дело, но тут с ружьём в руках появился встревоженный Андрей.

– Парни, Раиса у меня потерялась… Я её в какой-то момент из виду выпустил, когда шишку собирали, стал звать – не откликается. А она совершенно не ориентируется в лесу, на ровном месте может заблудиться. Пока я за ружьём бегал, она, видимо, с испугу не в ту сторону кинулась и далеко уйти успела, выстрелов не слышит.