Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

Жизнь сложна и нужно чем-нибудь жертвовать – любовью, жизнью, счастьем своим ради других.

Может, в этом и есть счастье? И значит, нет никакой обречённости? Пусть так.

Тогда что значит – жить по велению сердца, когда есть долг?»

Песня из этого фильма «Парней так много холостых на улицах Саратова» стала популярна в нашей среде. Вечерами мы с девчонками часто её напевали в нашей 29-й комнате.

«19 июня 1960 г. Завтра экзамен, а мысли совсем не в этом направлении. Надоело. Как заводная машина. Жизнь интересна, а ты где-то в стороне – в мире формул и теорий. И надо всё это постигать.

Звонил Николай. Через пять дней он свободен от службы. Едет в Москву поступать в институт. Сдаст ли? Я очень хочу, чтобы он сдал! Но передо мной встаёт проблема: как мне с ним держаться? Прошлое не забыто. На последней нашей встрече он сказал:

– Если я тебя ещё раз увижу, то никуда от себя не отпущу.

Намёк или шутка? Скорее намёк.

Что мне ответить? Правду? Тогда это может быть для него ударом, и он не сможет сдавать экзамены. Тянуть с ответом тоже невозможно, потому что он решит, что я даю согласие на брак по расчёту. Ох, Николка! Сколько раз у нас был разговор о женитьбе, и ты никак не хочешь отступить. Я знаю, что ты хороший, но я не люблю тебя так, чтобы стать твоей навсегда (теперь я это знаю точно).

Может, стоит принести себя в жертву, но так, чтобы ты об этом не знал? Тогда это будет обман. И особенно, если я потом вдруг кого-нибудь полюблю.

Так как же быть мне с тобой, Ник? Знаешь, что? Не говори мне ничего».

Три года мой Никола служил в армии. Меня удивило, что он, находясь на службе, заочно поступил в университет марксизма-ленинизма. Приезжал ко мне, я снабжала его библиотечными книгами. Окончил этот университет или не окончил – я не знаю. Но командование снабдило его хорошими характеристиками и рекомендациями, и он с приятелем отправился в Москву поступать не более ни менее в МИМО! Какой дурак его рекомендовал в этот элитный вуз, когда за плечами у него горный техникум и вот этот университет марксизма-ленинизма?

«27 июня 1960 г. Вчера я отравилась. Вышло глупо. Утром у меня сильно болела голова, больше чем обычно тряслись руки. Все дни стояла невыносимая жара, заниматься было трудно. 9 таблеток анальгина с люминалом в течение дня. Пульс 110 в минуту, холодный пот, потом началась рвота. Противно. Потом «скорая помощь». Зачем я там призналась, что наглоталась таблеток? Там стали допытываться, почему да зачем? Из-за мальчика, может быть? Как же! Органику надо сдавать, а я не готова. Глупо. Взяли расписку, что больше травиться не буду. Это уже смешно. Отлежалась. Вымыли мне желудок. Жива. Кроме стыда, ничего не осталось в душе. Вечером прошла гроза, стало прохладно».

Предстоял экзамен по органической химии самому Есафову. На улице жара, всё зелёное, а мы, как проклятые, долбим органику, сидя в душной комнате.

Накануне экзамена меня подвела физиология. Перед «критическими днями» всегда сильно болели живот и голова. На случай этих моих ежемесячных болей я запасалась анальгином. И вот теперь, когда меня опять скрутило, а надо было готовиться к завтрашнему экзамену, я стала глотать таблетку за таблеткой в короткие промежутки времени, а анальгин, оказывается, был с люминалом. Пульс подскочил, начались судороги, сознание проваливалось. Девчонки перепугались, вызвали «скорую». В больнице мне промыли желудок, сделали какой-то укол и оставили на каталке в коридоре отлёживаться. А вечером отпустили домой, выдав мне вожделенную справку, освобождающую по состоянию здоровья от экзамена. В справке было указано, что я должна неделю провести в постели в спокойном состоянии. Наутро на экзамен я не пошла, передав с девчонками справку. Мария Андреевна по специальности тоже органик и в свойствах анальгина разбиралась. Прочитав мой диагноз – отравление анальгином, удивлённо вскинула брови, но перенесла экзамен на осень с сохранением стипендии.

«28 июня 1960 г. Никола уехал, даже не позвонив мне. Это меня и удивило, и рассердило. Как будто прочёл мои тайные мысли. Ну неужели нельзя было мне позвонить? Молюсь, чтобы он сдал экзамены. Молюсь на приёмную комиссию института. Почему он не позвонил? Интересно».

Об отъезде Ника в Москву мне позвонил из части какой-то незнакомый парень. Он сказал, что мои книги Ник оставил в части. Я могу их забрать, если приеду. Сказал адрес части.

Книги по истории КПСС и ещё какие-то учебники были не мои, а взятые в университетской библиотеке. За утрату их мне придётся отвечать и платить штраф. Я обеспокоилась и решила поехать за город в воинскую часть на такси, так как не знала, чем ещё можно было туда добраться. Сейчас удивляюсь своей смелости. Сильно ведь рисковала: ехать надо было долго по дороге в глухом лесу. Но таксист оказался неплохим и отзывчивым дядькой. Я заняла у девчонок денег, но их на обратную дорогу не хватило бы, и таксист сказал, что на обратном пути он довезет меня за городом до ближайшей автобусной остановки.

Доехала. Спросила у караульного, туда ли я попала. Солдат ответил утвердительно, сказал, что знает Ника, но покинуть пост не может. Надо подождать, пока кто-нибудь подойдёт. Подошёл ещё один солдат. Узнав, в чём дело, побежал в казарму. Обратно он прибежал с ещё одним парнем, который передал мне книги. Все в целости и сохранности. Я ждала, что мне передадут записку от Ника. Записки не было. А на словах парень сказал, что отъезд был очень спешным – еле успели собраться в дорогу.

Надо сказать, ко мне ребята отнеслись серьёзно и уважительно, без всяких армейских штучек и заигрываний. Я ведь была одна в лесу. Таксист остался на дороге и терпеливо ждал меня…

Сессия эта прошла тяжело. Было несколько «неудов» на нашем курсе. Ну всё! Перешли на четвёртый курс и едем по домам.

В Миассе я успокоилась. Девчонки 29-й комнаты писали мне письма, а я им.

Первой написала из Ирбита Алла Светлолобова:

12 июля 1960 г. «Пишу, надеясь, что ты уже дома. Интересно, кто тебя провожал в Свердловске? Или ты одна добиралась до вокзала?

Приехала ли к тебе фон С..р..а? Когда она намеревается снимать якорь из общежития?

Я в Ирбите вначале очень скучала. Причина этому – одиночество и плохая погода. Сейчас съехались мои сёстры. Мне нескучно. Я читаю, ходим в лес, на