Вношу ясность - Фрэн Лебовиц

опознаем в тамошней жизни жизнь – слишком уж экзотично она выглядит. Мысль по-настоящему интересная, но, увы, как и все интересные мысли, нашептана инстинктами самого низкого пошиба. Я, землянка, повидавшая хоть и не всё, но столько, что на мой век хватит с лихвой, поневоле вспоминаю неустаревающую истину: кто ищет себе неприятностей, обязательно найдет.

Уверовав, что у жизни есть только внешние приметы, массовая аудитория – что взять с ее вялой фантазии – мыслит категориями рук, носа, обхвата шеи и так далее, воображая существо, непохожее на среднестатистического Джо Смита лишь самыми поверхностными деталями. Ученые, социальная группа, у которой с чувством стиля и эффектностью как-то не очень (по сравнению с ними массовая аудитория выглядит, как Блумсберийский кружок), толкуют в основном о микробах, газах и веществах в жидком состоянии.

В сущности, эта зацикленность на телесности – пустая трата времени. Жизнь на Марсе, разумеется, есть, и мы, разумеется, ее распознаем пусть и не по форме, то по функции, ведь функция у нее, несомненно, та же, что и у жизни нашего локального сорта: досадить всем и каждому.

Чтобы распознать жизнь, для начала давайте разберемся в широком вопросе: «Что такое жизнь?» Оказывается, этот вопрос задавали до нас и находили самые разные ответы. Анализируем каждый ответ поочередно, но ни один не оправдывает ожиданий. Жизнь – не малина? Слишком избито. Жизнь – это кабаре, мой друг? Только не в нашем районе. Прекрасна? Едва ли. Не забава? Я вас умоляю!

Этот трудоемкий метод пытливого анализа и скрупулезной отбраковки наводит нас на вывод: жизнь – то, чем занимаешь себя, когда не спится. Следовательно, то, что мы называем «цивилизацией» – лишь вековые наслоения мусора после бесчисленных (начнешь считать, ужас берет) бессонных ночей.

Ничто не указывает, что марсиане нервничают меньше нас (наверняка даже больше, ведь их бессонница усугубляется проблемами, связанными с жизнью на отшибе), а значит, это крайне неприятные создания.

В настоящей статье мы будем исходить из предположения, что марсиане – микробы. Микробы, бесспорно, ростом не вышли, а значит, у них определенно нет баскетбола и супермоделей. На этой неполноценности по части величины следует остановиться поподробнее: страшно подумать, что на всей планете никто не в состоянии дотянуться до верхней полки в магазине. Возможно, мы сможем по-настоящему понять этих существ, если досконально исследуем Марс в целом.

Марс

Большинство считает, что Марс назвали в честь римского бога войны. И ошибается. Вот вам правда, которую стараются утаить: планету открыл некий древнеримский джентльмен, натура художественная, и попытался воспользоваться своим научным достижением в романтических целях. Римлянин положил глаз на одного красавца-шведа, который, однако, не спешил с ответом. Тогда римлянин попробовал прибегнуть к лести. Однако, подвергшись колоссальному политическому давлению, в конце концов уяснил, что Римская империя не допустит наречь ни одну из своих планет «Ларс». Как видите, стороны пришли к компромиссу.

Территория и природные ресурсы

Марс – планета маленькая, третья с конца по ранжиру, а значит, представляет интерес только для коллекционеров. Бесплодные равнины да скалы, марсианские моря – одно название (следовательно, это один из немногих морских курортов, где отдых будет по карману вашей покорной слуге). Поймать такси практически невозможно, гостям планеты рекомендуется даже не пытаться.

Природные ресурсы – преимущественно ядовитые инопланетные испарения[20] и странные камни.

Народонаселение и его трудовая деятельность

Народонаселение, как мы сообщили выше, – микробы, а значит, в лучшем случае – человечки, в худшем – микробы. Их трудовая деятельность – преимущественно старания отучить туристов от насмешек над их ростом.

Численность населения

Установить нелегко, если вы не готовы рассмотреть ситуацию под микроскопом.

Транспорт

Предпочтительный способ передвижения – заразить гостя планеты и понадеяться, что он хоть куда-нибудь уедет.

Основная продукция

Основная продукция марсианской экономики – микроскопические мужские костюмы из полиэстера и миниатюрные магистерские программы.

Нарезка городской территории: новая география

Название «СоХо» (SoHo, South of Houston Street) стало пощечиной моему топонимическому вкусу, а не успела я оправиться, как на эстетическое чувство обрушился хук левой, нанесенный названием «НоХо» (NoHo, North of Houston Street). Окровавленная, но непокоренная, я на секунду зазевалась, и ТрайБеКа (TriBeCa, Triangle Below Canal Street) с первого же звука отправила меня в технический нокаут.

Мне еще долго придется отлеживаться, так что времени на дотошное рассмотрение этой темы хватит. Будьте покойны, я все как следует проанализировала и пришла к выводу, что блажь давать имена каждому особенному клочку в городской черте только набирает обороты. Ситуация возмутительная, конца-краю не видать, урбанисты-аббревиатуристы, надо думать, нескоро уймутся. По-видимому, топонимы типа «Мидтаун» станут считаться слишком расплывчатыми, дальше будет только хуже, и вот что примерно мы получим в итоге.

НоТифСоШер

НоТифСоШер (NoTifSoSher, North of Tiffany’s, South of the Sherry-Netherland) – два квартала на Пятой авеню, облюбованные шопоголиками и постояльцами отелей, а также заядлыми фланерами, представляющими широчайший срез общества. Чарующие драгоценности в витринах и одностороннее движение сделали этот район одной из самых завидных локаций во всем городе. На пути следования городских парадов НоТифСоШер – наилучший отрезок, не имеющий соперников, его обожают и ирландцы, и ветераны войн. Обязателен к посещению для любителей ловить такси.

БетДжейнДвен

Малоизвестный уголок города БетДжейнДвен (BeJelfth, Between Jane and Twelfth) – причудливо расположенный квартал на Западной Четвертой улице. Настоящая головоломка для таксистов. БетДжейнДвен – любимое место встречи всех собак, от крупных до карликовых. Кулинария на углу – настоящая мекка для любителей сильных ощущений: они никогда не устают изумляться головокружительному взлету цен.

Малое Смирение

Многолетний бастион мужского товарищества – район эксцентричной формы, ограниченный на востоке началом улицы Кристофер, а на западе – рекой Гудзон. Хотя Малое Смирение всеми порами источает небанальный шарм, отыскать его несложно, поскольку квартал ни на дюйм не отклоняется от проторенного пути и изобилует прелестными крохотными барами и неотразимыми тягачами с полуприцепами. Завсегдатаи района имеют полное право (и полное лево) с гордостью именовать его «Ключи от города».

Пища для размышления и размышления о пище

Лето оказывает на светских дам эффект, достойный сожаления. Они непомерно очаровываются фотонатюрмортами Ирвина Пенна и находят, что в этот сезон гостей приличествует кормить феноменально скудными ужинами. Сами хозяйки употребляют термин «легкая пища», но легкость, столь отрадная, когда имеешь дело с комедией, хлопчатобумажной рубашкой или сердцем, совершенно не подобает ужину.

Среди этих дам немало тех, кто имеет некоторое отношение к миру высокой моды. Что ж, удивляться их вкусам не стоит. Особа, в чьем понимании